Убийство с третьей попытки

Роллз Элизабет

— Что случилось? — спросил вошедший Этвуд. — Тимми, замолчи!

— Я тут ненароком разбил графин, — извиняющимся тоном сказал Ален. — Засмотрелся на картину и чуть не наступил на пса.

— Ничего страшного, Тимми, отойди. — Этвуд отпихнул собаку, которая лизала образовавшуюся лужу. — Ещё язык порежет осколками.

Он взял пса за ошейник и оттащил в сторону, тот отошёл очень неохотно — вероятно, хотел пить — и, подчиняясь приказу хозяина, улёгся возле кровати.

— Ваши капли там на столе, — сказал Этвул. — Инструкцию я нашёл.

Его слова заглушил прерывистый хрип. Они посмотрели на собаку: с ней творилось что-то странное:

лапы судорожно подёргивались, изо рта текла пена. Она попыталась встать, но не смогла, рухнула обратно, повернулась на бок, дёрнулась несколько раз и затихла. Когда Этвуд с Аленом кинулись к ней, она была уже мертва.

Глава VI

Этвуд наклонился над разбитым графином и принюхался.

— Если запах и есть, то очень слабый, теперь уже не разобрать. — Он выпрямился, сел на постель и достал из тумбочки сигареты. — Курите?

Ален кивнул, и Этвуд протянул ему пачку. Некоторое время они молча курили, потом Этвуд, глядя на мёртвую собаку, сказал:

— Не будь вы столь неловки, я мог стать покойником.

— Там была обычная вода? — спросил Ален.

— Да.

— В чистой воде любой привкус сразу чувствуется.

— Я кладу туда варенье.

На столике, откуда свалился графин, стоял низкий, причудливой формы сосуд из тёмного стекла, похожий на осьминога, опирающегося на свои щупальца; в середине виднелся выступ. Ален снял крышку.

— Вишнёвое?

Этвуд кивнул.

— А воду кто меняет?

— Горничная.

— Вы могли сегодня и не пить…

— На ночь я запиваю этой водой таблетки, — сухо сказал Этвуд.

— Тогда другое дело, — произнёс Ален, а про себя подумал: «От чего он принимает лекарства?»

Этвуд потушил сигарету, принёс из ванной большое полотенце и, использовав его в качестве половой тряпки, тщательно вытер мокрое пятно и сгрёб в одну кучу осколки. Потом он с помощью двух газет осторожно переложил их с пола на третью газету, не трогая руками (любой порез в такой ситуации был опасен, так как неизвестный яд попал бы в кровь), а газеты завернул в полотенце, после чего сказал:

— Ален, мне понадобится ваша помощь.

— Да?..

— Приходите сюда, скажем, в час. Надо будет зарыть собаку, пусть думают, что она просто пропала.

— Вы собираетесь всё это скрыть? Но вас же хотели убить!

— Что вы предлагаете? Вызвать полицию? А с вами как быть в таком случае?

— Да-а, — потерянно протянул Ален. — Выходит, из-за меня ничего не сделать…

Этвуд искоса посмотрел на его расстроенное лицо и, вытаскивая вторую сигарету, сказал:

— Не будь вас здесь, я бы всё равно не обратился в полицию.

— Почему?

— Есть некоторые обстоятельства, — неопределённо ответил Этвуд, щёлкая зажигалкой. — Постарайтесь прийти сюда незаметно. Впрочем, в это время все уже будут спать.

Ложиться Ален не стал и в ожидании назначенного часа ломал голову над тем, кто подсыпал в графин яд. Сделать это мог любой из живущих в доме, комнаты Этвуда были расположены несколько в стороне от других, и зайти туда в отсутствие хозяина на две-три минуты ничего не стоило. Поначалу Ален решил, что преступник должен был знать, что Этвуд обязательно выпьет сегодня эту воду, то есть должен знать, что тот каждый вечер принимает какие-то таблетки, — это было уже кое-что, позволяющее ограничить круг подозреваемых. К примеру, сам Ален до сих пор Этого не знал. Однако потом он усомнился

в правильности своих рассуждений. Во-первых, если Этвуд не скрывает специально того, что пользуется каким-то препаратом, то возможно, что он случайно обмолвился об этом при других или же посылал за лекарством прислугу. Ален вспомнил, сколько информации он получил от словоохотливой кухарки, и подумал, что строит свои заключения на ложной основе. Во-вторых, предположим, что преступник не был уверен, что Этвуд выпьет сегодня отравленную воду — что из того? Горничная вылила бы эту воду и налила свежую — никаких улик, и преступник мог спокойно повторить свой маневр. Ален поёрзал в кресле. Нет, так дело не пойдёт. Попробуем по-другому: мотивы. Кому нужна смерть Этвуда? Что мы имеем на этот счёт? Соперничество между Этвудом и Томасом Блейком, двое мужчин и одна женщина — классический треугольник. Отвергнутый поклонник с помощью яда избавляется от более удачливого соперника. Ален хмыкнул. Ладно, посмотрим, что ещё. Ещё — деньги, ибо Этвуд, очевидно, очень богат, по дому видно. Интересно, кому достанется его состояние, если он умрёт? Ален вскочил и зашагал по комнате. Решающий вопрос! Надо непременно это выяснить.

Ровно в час он вошёл в комнаты Этвуда. Труп собаки уже был завёрнут в тёмное покрывало. Они благополучно выбрались со своей ношей из дома и зашагали через парк. Этвуд шёл первым, уверенно обходя клумбы и кусты, потом сказал:

— Осторожно, нагните голову, — и нырнул прямо в заросли.

Ален с трудом пробирался за ним следом, стараясь не выронить свой конец ноши. Наконец Этвуд остановился:

— Всё, опускайте.

Они положили собаку на землю. Этвуд отогнул край покрывала, вытащил оттуда небольшую лопату и стал рыть яму. Когда она была готова, они положили туда тело собаки и забросали землёй.

— Хороший был пёс, — сказал Этвуд, когда земля была утрамбована. — Мне его подарили перед самой войной.

На обратном пути Ален отстал и потерял Этвуда из виду. Вокруг была кромешная тьма. «Хоть бы одно окно светилось», — подумал он про замок, но кругом виднелись одни тёмные кроны высоких, старых деревьев.

— Ален, Ален! — послышался голос Этвуда.

Обнаружив исчезновение своего спутника, тот повернул обратно.

— Я здесь, — отозвался Ален, ускоряя шаг. — Подождите, тут какие-то лианы…

— Какие ещё лианы? Стойте на месте.

Ален остановился, чувствуя, что вконец запутался в каких-то длинных и на удивление прочных растениях.

— Здесь плющ растёт, — сказал подошедший Этвуд. — Вы продираетесь через проволоку, по которой он вьётся — вот вам и лианы. Идите сюда, ко мне.

Выбравшись на открытое место, Ален отряхнулся, сбрасывая обрывки плюща.

Дайте мне руку, а то снова потеряетесь, — сказал Этвуд. — Идёмте.

Когда они подошли к дому, он спросил:

— Дальше сами дойдёте? Дверь я оставил открытой.

— А вы куда?

— Отнесу лопату.

— Я вас здесь подожду.

— Ладно, ждите. — Этвуд исчез в темноте.

«Надо спросить его про завещание, — подумал Ален, — только удобно ли это? А впрочем, почему бы и нет? Он же спросил, есть ли у меня деньги. Спрошу, когда придёт», — решил он.

Этвуд возник рядом совершенно бесшумно:

— Всё в порядке, идёмте.

Ален не тронулся с места.

— Филип, вам, может, неприятно, что я это спрашиваю, но при данных обстоятельствах… Скажите, если вы умрёте, кому достанется ваше состояние?