Убийство в антракте
Шрифт:
— Быстрее, быстрее! На секунды счет идет. — Приняв пассажиров, «форд» рванул с места. — Покойником тебя посчитают только тогда, когда убедятся воочию. Слыхал про контрольный выстрел в затылок?
— Это когда к стенке ставят? Слыхал. Но давай-ка немного определимся. Кто здесь кому платит, куда едем и почему осталась Ольга?
— Ольга приедет. Номера промоет и приедет. С остальным — потом, но в пределах договорной суммы.
— И сколько же стоит моя свобода?
— Не обольщайтесь, юноша! От ухода в нелегалы до свободы — дистанция огромная. Больше, чем километров на спидометре
— Сам сказал — за большие деньги.
— А на том свете никакие не нужны. Но я играю честно и голову свою подставляю не меньше тебя. А есть и еще вариант: когда нас возьмут, то раньше, чем адвокаты, заговорят «макаровы»... Приехали, теперь будем ждать в машине. Стекла затененные, а розыскники здесь если и бывают, то к «форду» моему привыкли и не присматриваются. Не обижайся, но больше я не хочу рисковать!
— Знакомый домик... Ты, часом, не Ольгиным родителям меня сдать хочешь?
Друмеко криво усмехнулся. В это время из-за угла буквально вылетела Ольга, направляясь прямо к «форду».
— Отчего у дома, Женя? Мы же договорились...
— Оля, не могу! Все, играем обратно. Я только сейчас, когда дело сделано, полностью представил, куда сунулся. И держать его у себя не стану.
— А деньги?
— Нет проблем. Сойдемся на половине. Ведь самая опасная часть уже сделана. Все срослось как положено.
К заявлению Друмеко отнеслись по-разному: Кронов вновь впал в уныние, Ольга же не расстроилась вовсе, только немного натянуто рассмеялась.
— Женя, не надо. Как бы там ни было, но ты в деле. Как из этой истории выбраться, я пока не знаю, но думаю, что надо держаться вместе.
Друмеко разочарованно махнул рукой на обоих.
— Знаешь что, Оля, играйте-ка в свои игры сами. А то мы как кодекс переберем: и соучастие в побеге, и валютные операции, и кое-что еще...
— Только у тебя дома, Женя. Саше не полезен свежий воздух. Я, заметь, в побеге не участвовала. Саше же разница невелика, сколько ему за это добавят.
— Значит, подставили меня. Молодец, девочка. Способная ученица: не даешь на ходу соскочить. Что ж, пошли наверх — будем разговаривать.
Родюков влетел в кабинет. Жадно глотая воздух, молча глядел на майора. Вместо заготовленных слов оправдания, махнул рукой и наконец выдавил:
— Ничего.
— Не густо, Игорь. Мне полчаса назад гораздо больше наговорили. И в каком тоне!
— Генерал?
— Нет, жена. За дырку в брюках.
Убежденный холостяк, Строкач почему-то полагал верхом нелепости любые сравнения из области супружеской жизни, и если уж прибегал к ним, то лишь в состоянии крайнего раздражения.
— Дело на контроле в самых верхах. Сегодня снова был человек из спецслужбы. Что-то здесь их беспокоит не на шутку. Толковал об особой ценности Ежикова для их ведомства. Я уж было поверил, да вот...
— Может, из под удара
— И кто же это по-твоему, может быть?
— Ну, мало ли...
— Действительно, не много. Ты знаешь, сколько сил и средств требуется, чтобы подготовить серьезный источник информации?
— Еще бы, Павел Михайлович!
— Наши цели и средства — мизер против спецслужб. С них спрос — будь здоров! Потому, видно, и зашевелились, что кто-то перебежал секретникам дорогу, да еще и так нагло. И вообще, давненько из тюремной психушки не бегали. Оттуда с маху, наудачу не побежишь.
— И так ясно: все было подготовлено. Машина-то Кронова у забора ждала? Ждала. Санитар — тот определенно в сговоре. Какое он вообще имел право выводить убийцу на кухонную работу?
— Подозреваемого, Игорь, — майор поднял палец. — Не горячись. Санитар замазан — это точно, только вот с доказательствами туговато.
— Так прижать его как полагается.
— Ну-ка, ну-ка, развей свою мысль, окажи любезность. А то после шести часов допроса санитара что-то я не сразу соображаю. Что значит — «прижать»? Наши методы исчерпаны, голубчик. Этот парень будет до упора держаться, знает же: кроме его собственного признания, улик не добыть.
— Это пока Кронова не задержим.
— И, судя по всему, не одного Кронова. Откуда взялись у него сообщники — ума не приложу. Во всяком случае, сообщник, но очень, очень профессионально подкованный.
— Что-то это не слишком изящно укладывается в версию убийства из ревности.
— Да я и раньше, Игорь, не особенно в это верил.
К офису СП «Регион» припарковался солидный лимузин, из недр которого возник респектабельный бородач в легком, не сковывающем движений костюме с плоским атташе-кейсом в руке, отсвечивающим золотом секретного цифрового замка.
Была бы жива мама Саши Кронова, никогда бы ей не узнать в этом импозантном господине своего беспутного сына. Охранник, дежуривший у входа, ответил на небрежный кивок и посторонился, пропуская «иностранца».
Поистине, Оля превзошла самое себя, нанося грим и по волоску выклеивая холеные бачки. Помог и Друмеко, выказавший неожиданные познания в искусстве гримирования. Вышло недурно: эдакий образчик преуспевающего европейского бизнесмена.
Впрочем, настоящий бизнесмен Джорж Саймон, представляющий в СП американскую сторону, выглядел куда скромнее, хотя Кронов узнал его мгновенно.
Невысокий, крепкий, лысоватый, с приплюснутым боксерским носом, он больше походил на спортсмена, удалившегося на покой, чем на деятеля индустрии развлечений. Конъюнктуру Саймон знал отменно, требовательному западному зрителю представлял лишь самых выдающихся мастеров искусства, обеспечивающих устойчивый доход. Примерно год назад он перенес свою деятельность в наши края, став также и создателем независимого журнала, частью посвященного поп и рок-музыке, частью — политике и менеджменту.
Просмотр Сероусова, устроенный в то время специально для персонала «Региона», а вернее лично для Саймона, принес кое-какие результаты лишь поначалу. Простодушные лирические интонации Вениных песенок пришлись по душе искушенному бизнесмену.