Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Шрифт:
— Конечно-конечно.
— Тогда подождите здесь. Я пойду возьму мешковину.
Когда они подняли Фабиана, он тяжело и прерывисто дышал, выпуская изо рта маленькие клубочки пара. Чтобы войти в сарай, где пол был выше уровня земли, Аллейну пришлось приподнять Фабиана за плечи. Тот громко застонал.
— Потихоньку, — попросил Аллейн. — Вот так, Маркинс. Отлично. Я придерживаю голову. Подтолкните его внутрь. Пол здесь, как каток. А теперь опустите мешковину. Пойду принесу тюки.
Свет заплясал по сараю, выхватывая из темноты пресс, тюки с шерстью, стопки пустых мешков. Они уложили
— Теперь зажжем керосиновую лампу и свечу. Надеюсь, на этот раз они в порядке. Прикройте ему ноги.
— Холодно, как в морге, — пожаловался Маркинс. — Не сочтите это за намек.
Керосиновая лампа и самодельный подсвечник оказались на месте. Сняв их со стены, Аллейн зажег огонь и поднес к Фабиану. Маркинс обложил его тюками и подсунул под голову сложенный в несколько раз мешок.
— Кровотечения у него нет, — сообщил он. — А как у него с дыханием, мистер Аллейн?
— Думаю, нормально. Платок — а это мой платок — был всего лишь полумерой. Вы спасли ему жизнь, Маркинс.
— Я?
— Думаю, да. Если бы вы не окликнули его… хотя нет. Возможно, нападавший разглядел, кто это… Все зависит от того, видел ли его Лосс.
— Надеюсь, что видел, мистер Аллейн.
— А я боюсь, что нет.
Сунув руку под тюки, Аллейн пощупал Фабиану запястье.
— Пульс у него неплохой. И он успел побывать в пристройке.
— Откуда вы знаете, сэр?
Аллейн вытащил из-под тюков руку. В ней был порт-сигар.
— Мой. Фабиан пошел в пристройку, чтобы забрать его. Он был у него в кармане.
— Что будем делать дальше?
Аллейн взглянул на лицо Фабиана. Глаза его были приоткрыты, брови сдвинуты, губы бесшумно двигались.
— Как же нам лучше поступить? — пробормотал Аллейн.
— Может, позвать капитана Грейса?
— Будь я в нем уверен, мы не стали бы обращаться ни к кому другому. Но я в нем не уверен. Мы не можем рисковать. Пока не поднимайте никого в доме. Сначала сходите к работникам в барак и проверьте все комнаты. Что каждый из них делает и как давно там находится. И побыстрее. Они, вероятно, уже завалились спать. Потом сходите к управляющему и скажите, что произошел несчастный случай. Больше ничего не говорите. Попросите у них бутылки с горячей водой, одеяла и что-нибудь такое, из чего можно сделать носилки. Пусть мистер Джонс с Клиффом придут сюда. И попробуйте с их телефона дозвониться врачу мистера Лосса.
— Он появится только утром.
— Черт. Тогда остается надеяться на собственный здравый смысл. Идите, Маркинс. И помните — это несчастный случай. Если Клифф будет дома, понаблюдайте за ним.
Маркинс выскользнул за дверь.
Аллейн остался ждать в компании холода и запахов стригальни. Присев на корточки, он посмотрел на Фабиана, чья голова, залитая желтоватым светом, выглядывала из-под мешковины, словно орех из скорлупы. Тот, насупив брови, шевелил губами. Иногда он вертел головой и постанывал. Вытащив из кармана чистый платок, Аллейн подложил его под голову Фабиана. Подул морозный ветерок, и стропила тихо завздыхали. Аллейн осветил фонариком пресс. Он был пуст, но рядом были сложены тюки с шерстью, настриженной днем. «Неужели все повторяется?» —
Фабиан повернул голову. Стало видно, как опухла его шея под волосами. Аллейн осторожно раздвинул пряди и осветил фонариком широкий вдавленный след у основания черепа. Поднявшись, он пошел к стойлам. Возле двери на своем обычном месте лежало клеймо — толстый железный пруток с печатью Маунт-Мун на торце. Присев, Аллейн внимательно осмотрел его. Потом достал носовой платок, обернул им клеймо и отнес к Фабиану.
— Похоже на то, — произнес он, переводя взгляд с прутка на голову Фабиана.
Передвинув керосиновую лампу, он вытянул из-под тюков, укрывавших Фабиана, полы своего пальто — сначала с одной стороны, потом с другой. На левой поле он обнаружил что-то вроде длинного рубца, вокруг которого сморщился твид. Вынув увеличительное стекло, он увидел, что материя замохрилась и испачкана чем-то коричневым.
— И куда мне тебя девать, черт побери? — спросил Аллейн, обращаясь к клейму.
Обернув руку платком, он отнес клеймо в глубь сарая, прикрыл платком и навалил на него тюк. Потом постоял в темноте, рассеянно глядя на пятно света во-круг головы Фабиана. Казалось, что он находится где-то очень далеко — безжизненный островок, окруженный тьмой. Оторвав от него взгляд, Аллейн посмотрел в окно, за которым чуть виднелась развилка дорог, обледенелый склон и низкорослый куст, отбрасывающий угольно-черную тень.
— Забавно, — громко произнес чей-то голос.
У Аллейна мороз пробежал по коже. Он настороженно застыл на месте.
— Какого черта ты здесь делаешь? Носишься как угорелая кошка.
В круге желтого света началось какое-то движение. Мешки чуть сдвинулись с места.
— Скорей! Скорей!
Показалась рука.
— Сейчас встану. Спать, — произнес голос, растягивая слова. — Потом в нем зазвучала печаль: — Умереть. Уснуть. Продолжай, черт возьми. Встать! О Господи. Я чертовски устал.
Аллейн осторожно двинулся к Фабиану.
— Вы только помешаете, — со смешком сказал тот. — Это не прибавит вам популярности.
Аллейн остановился.
— Наш старина, — с симпатией произнес Фабиан, — нашел эту проклятую штуку.
— Привет! — снова заговорил он через минуту. Потом с отвращением добавил: — Тери! О Господи! Лучше бы я этого не видел. Глупый старик.
Фабиан приподнялся и сел. Быстро подойдя к нему, Аллейн опустился на колени.
— Все в порядке. Вам лучше лечь, — сказал он.
— Да, но зачем так бежать? Там что-то случилось?
— Где?
— Вы слышали, что она сказала? Это не прибавит вам популярности. Где она была?
— У лавандовой дорожки, — ответил Аллейн.
Глаза Фабиана были открыты, но смотрел он куда-то мимо Аллейна, отчаянно хмуря брови.
— А кто ее нашел?
— Дядя Артур.
— Вы свое дело знаете. Я не мог… Как же я устал. Я брошусь в море. Это проклятое пианино. Хоть бы он заткнулся. Выше знамена, черт побери! Встать!
Не спуская взгляда со стропил, Фабиан оттолкнул Аллейна.