Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)
Шрифт:
— Перед тем как уйти, я должен задать вам один вопрос. Почему, когда мы говорили о поисках брошки, вы утверждали, что не встречались с Артуром Рубриком за теннисной площадкой?
— Я и сейчас это утверждаю.
— Но вы же умная женщина! Вы слышали, что говорили Лосс и Грейс об этих поисках. Совершенно очевидно, что вы не могли его не встретить.
Аллейн вдруг вспомнил слова Фабиана: «Тери! О Господи! Лучше бы я сюда не ходил. Глупый старик!» Он присел на каминный приступок и посмотрел на Теренс Линн.
— Вы же встретились? И встреча эта была очень важной. Случилось
— Кого именно? Дугласа? Урсулы?
— Расскажите мне, что произошло.
— Если уж вы настолько осведомлены — а возможно, вы просто заманиваете меня в ловушку, — то вы и сами знаете, что произошло, — он обнял и поцеловал меня.
— Не кажется ли вам, что в счастье, которое боится света, есть что-то нездоровое? Я понимаю, что свет этот безжалостен и невыносим, но ведь все проходит. Остаются только воспоминания… — Он помолчал и добавил: — Что бы ни произошло.
— За последний час все изменилось, — нетерпеливо произнесла Теренс. — Вы просто не понимаете.
— Я понял ваш намек. За последний час была предпринята попытка второго убийства. Вы, видимо, думаете, что я рассуждаю так: «Это покушение по характеру напоминает нападение на миссис Рубрик. Значит, оно совершено ее убийцей».
Девушка бросила на него косой настороженный взгляд и быстро вскочила на ноги.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы теперь полагаете, что я не могу больше подозревать Артура Рубрика в убийстве своей жены.
XI. Версия Артура Рубрика
1
Дальнейшая беседа с мисс Линн уже не имела смысла. Аллейн поднялся с ней наверх и встал в дверях ее комнаты, наблюдая, как она извлекает спрятанный дневник. Молча протянув его Аллейну, она захлопнула перед ним дверь. Последнее, что он видел, было ее бледное враждебное лицо с черными прядями растрепавшихся волос.
Спустившись, Аллейн пригласил в кабинет Клиффа Джонса и Маркинса. Уже пробило десять.
Клифф нервничал, держался вызывающе и был настроен крайне агрессивно.
— Не понимаю, зачем вы опять ко мне пристаете, — заявил он. — Я ничего не знаю, ничего не делал, и мне осточертели эти допросы. Если таковы методы Скотленд-Ярда, тогда меня не удивляет, что говорят современные психиатры о британском правосудии.
— Не говори глупостей, — остановил его Маркинс и поспешно добавил: — Извините его, сэр.
— Абсолютно средневековые методы, — не унимался Клифф.
— А теперь послушайте меня, — начал Аллейн. — Я полностью согласен, что мы с вами беседовали достаточно долго. Но в ходе этих бесед вы упорно отказывались сообщить мне определенные сведения. Теперь я получил их из другого источника. Сейчас я вам их изложу, а вы потрудитесь подтвердить их или опровергнуть. Вы в довольно сложном положении. Мой долг — предупредить вас: все, что вы скажете, будет запротоколировано и может быть использовано в качестве улики.
Клифф облизнул губы.
— Но так всегда говорят, когда… Это значит…
— Это значит, что вы либо говорите правду, либо не говорите ничего.
— Я
— Давайте начнем с виски. Вы застали Альберта Блэка за кражей виски и попытались поставить бутылку на место, когда вас увидел Маркинс.
Маркинс прошел за спиной Клиффа к столу. Сев за него, он достал из кармана записную книжку и исписанный карандаш.
— Что вы можете сказать по этому поводу? Это правда или нет?
— Это он сказал вам?
Аллейн поднял бровь:
— Я понял это из его поведения. Он не отрицал. Почему вы не рассказали обо всем миссис Рубрик?
— Он не отдавал бутылку, пока я не пообещал молчать. Его бы уволили и могли посадить. Год назад один из работников тоже стянул виски. Бутылку нашли в его комнате. Она вызвала полицию, и его упрятали на неделю в тюрьму. Элби тогда был слегка под мухой. Я сказал ему, что он спятил.
— Ясно.
— Говорю вам, это не имеет никакого отношения к делу, — пробормотал Клифф.
— Разве? Перейдем к следующему вечеру, когда миссис Рубрик была убита, а вы, после того как отмахали шестнадцать миль и устали как собака, нашли в себе силы сыграть сложнейшее музыкальное произведение на полуразвалившемся пианино.
— Все слышали, как я играл! — воскликнул Клифф. — Могу показать вам ноты.
— А куда делась программа радиопередач на ту неделю?
Клифф разволновался и выглядел совсем мальчишкой. Глаза его широко раскрылись, губы задрожали, как у обиженного ребенка.
— Вы ее сожгли?
Клифф не ответил.
— Вы знали, что «Искусство фуги» будут передавать по радио. Вы начали играть Баха и, возможно, успели сыграть несколько вступительных аккордов до начала передачи. Вы же видели, как он играл, Маркинс?
— Да, сэр, — ответил тот, не переставая писать.
При звуке его голоса Клифф вздрогнул.
— Но в восемь ноль пять вы прекратили играть и включили радиоприемник, который, вероятно, уже был настроен на нужную станцию. С этого момента и вплоть до прихода вашей матери, когда вы снова начали играть, радио практически не умолкало. За эти пятьдесят минут вы успели побывать в сарае. Когда вы вышли оттуда, уже совсем стемнело. Вас увидел Альберт Блэк. Он был пьян, но все запомнил. Когда через три недели был обнаружен труп миссис Рубрик и началось расследование, он стал вас шантажировать, опасаясь, что кража виски выплывет наружу. Он заключил с вами своего рода сделку. Зачем вы ходили в сарай?
— Я ее не трогал. И ничего не замышлял. Я вообще не знал, что она туда придет. Просто так получилось.
— Вы находились в пристройке, дверь в которую была открыта. Когда вы перестали играть и в дело вступило радио, вы сидели на стуле у пианино. Оттуда через дверь отлично просматривается дорога. Вы вполне могли видеть, как миссис Рубрик вышла через калитку в конце лавандовой дорожки, поднялась по дороге, а потом свернула к сараю. Я отнюдь не утверждаю, что вы ожидали ее увидеть. Откуда вы могли знать о ее намерениях? Я лишь предполагаю, что вы ее видели. Дверь была открыта, иначе сидевшие у теннисной площадки вряд ли услышали бы Баха. Почему вы пошли за ней в сарай?