Убийство в новогоднюю ночь
Шрифт:
И вообще все в доме брата казалось Захару ненастоящим и претенциозным. Взять хотя бы эту роскошную елку. Зачем, спрашивается, сгубили такую красавицу ради минутной прихоти много чего возомнивших о себе полуродственников хозяина. Захар считал, что елку нужно ставить для детей. А в этом доме из детей только Сонечка, внучка Мелиховой. Да и та к елке не подходит. Мыслимо ли ребенку задирать голову на три метра. «Полуметровой, скромно украшенной игрушками из их детства ребенку хватило бы за глаза», – думал Захар.
Наконец ему надоело, что на него стали пялиться и другие гости. Он поднялся с дивана, швырнул так и не прочитанную газету на мягкое сиденье и отправился искать Овчинникову.
Нашел он ее в прихожей. Диана зачем-то выходила на улицу и теперь стряхивала со своей песцовой куртки налипший снег. Так как и куртка и снег были белыми, Захару на миг показалось, что осыпается не снег, а вылезшие пучки шерсти. Он помотал головой, как уснувшая на ходу лошадь.
– Ты чего? – спросила его домоправительница, снявшая и куртку и полусапожки.
– Я хочу поговорить с братом, – сказал Захар.
– Поговоришь, – спокойно ответила Овчинникова.
– Сейчас! – с нажимом в голосе потребовал Захар.
– Сейчас не получится, – пожала плечами Овчинникова.
– Почему?
– Потому что в это время Ефим Яковлевич отдыхает после принятия процедур.
– Он может продолжать отдыхать и разговаривая со мной, – продолжал настаивать младший брат хозяина.
– Не может.
– Почему?
– Потому что он спит и будить его я не намерена.
– Но Ефим раньше никогда не спал днем.
– Не спал, – согласилась Диана, – но за последнее время Ефим Яковлевич так ослабел, что врач прописал ему дневной лечебный сон.
– Понятно, – пробормотал Захар.
– Ты пока пообщайся с остальными гостями…
– Глаза бы мои их не видели! – не слишком вежливо перебил женщину Масальский.
– Понимаю, – кивнула она, – тогда поднимись в свою комнату, отдохни, а когда Ефим Яковлевич проснется, я дам знать.
– Пожалуй, ты права. Я так и сделаю, – сказал Захар и, поднявшись по лестнице на второй этаж, открыл дверь в комнату, в которой всегда останавливался, приезжая к брату.
В ней было уютно, портьеры были опущены, ровным светом светился электрический камин. Захару показалось, что в комнате достаточно тепло. Он не любил духоты. Поэтому выключил камин. Раздеваться не стал, только пиджак снял и ботинки. Лег прямо на покрывало и сразу же уснул.
Отсутствие младшего брата хозяина дома заметила только Мария Павловна Климова.
– Тетя, ты не знаешь, куда делся Захар? – спросила она Мелихову, вернувшуюся в гостиную после хлопот по хозяйству.
– Я видела, как он с Дианой разговаривал, – поджав губы, ответила Мелихова.
– И чего хотел? – насторожилась Мария Павловна.
– С Ефимом поговорить.
– Поговорил?
– Нет, – покачала головой тетка, – у Ефима в это время лечебный сон и Дианка, конечно же, не стала будить его ради прихоти брата.
– Куда же он делся? Сюда, как ты видишь, он не вернулся.
– Краем уха я слышала, что Овчинникова посоветовала ему подняться в свою комнату.
– И он прислушался к ее совету?
– Да, я видела, как он пошел к лестнице. Наверное, завалился спать.
– Скоро обед.
– И что? Лично я будить его не собираюсь.
– Надеюсь, что Овчинниковой это тоже не придет в голову, – довольно хмыкнула Климова и с нежностью посмотрела на свою внучку, прохаживающуюся вместе со своим мужем вокруг елки.
– Юра, правда, красиво? – спросила тем временем Ираида своего мужа Юрия Маратовича Кротова, касаясь рукой то одной, то другой игрушки, висящей на елке.
– Ёлка могла бы быть пониже, – хмыкнул в ответ Юрий, – все-таки не на площади стоит, а в доме, да и игрушек было бы лучше повесить на нее поменьше.
– Ничего-то ты не понимаешь! – обиженно фыркнула в ответ Ираида. – Дядя хотел как лучше.
– Вообще-то, если быть точным, то он тебе не дядя, а дед.
– Какая разница, дядя, дед, важно то, что я его наследница!
– Очень может быть, – незаметно для Ираиды усмехнулся супруг. – Но тот же Захар Яковлевич более близкий родственник Ефиму Яковлевичу.
– Ну и что, что более близкий! – рассердилась Ираида. – Надо быть идиотом, чтобы завещать деньги дяде Захару. А дядя Ефим не идиот.
– В том, что Ефим Яковлевич не идиот, я не сомневаюсь, иначе он не нажил бы таких денег. И все-таки, Ира…
– Ираида! – перебила мужа Кротова.
– Ладно, Ираида, – согласился муж, хотя ему осточертело называть жену полным именем. Ему больше нравилось уютное имя – Ира. – Я не понимаю, чего вы с бабушкой так цепляетесь за это наследство. Мы с тобой живем нормально, не бедствуем.
– Вот именно что не бедствуем! – с обидой в голосе воскликнула молодая женщина.
– Лучше бы ты ребенка родила поскорее, – не слушая ее, проговорил муж.
– Вот получу наследство от дяди и рожу.
– От деда, – машинально поправил Юрий.
– Пусть от деда! – капризно притопнула ногой Ираида.
– А если не получишь? – спросил Юрий.
– Даже думать об этом не смей! – вспылила молодая женщина.
Кротов мысленно махнул на все рукой и спросил:
– Тебе не кажется, что пора обедать?
– Вот-вот прозвучит гонг, – отозвалась жена.
– Бум ждать, – попытался пошутить Юрий, а про себя подумал, что следующий Новый год он точно встретит не в этом доме. Надоела ему вся эта родственная паутина, тщательно сплетаемая тещей и ее верной помощницей старой тетей Олей.