Убийство в отеле «Киннен»
Шрифт:
Тиф не отреагировал.
– Да, правда.
Отложив трость, Адамат достал бумажник, отсчитал несколько банкнот и сунул их в нагрудный карман грязной куртки Тифа.
– Мне нечего сказать, - повторил мальчишка.
– Нечего. Ничего не знаю о пороховом маге.
Адамат достал еще пару банкнот и добавил их в карман.
– Правда, - настаивал Тиф.
– Ничего. А если бы что-то знал, все равно бы не сказал. Пороховые маги - это не к добру.
– Он посмотрел на Уайт, будто ища одобрения.
– О них только вякни, тут же явится Королевский совет и начнет вынюхивать.
Адамат откинулся на спинку стула. Тиф и не подумал вернуть банкноты. Он явно что-то знал, пусть и какие-то крохи, но, видимо, страх пересиливал жадность. Адамат прошелся рукой по волосам и рассеянно подумал, не поредели ли они. Его отец рано облысел. Не пойдет ли и он по его стопам?
– Тем не менее, - произнес Адамат.
– Нам нужно знать.
Тиф покачал головой.
– Констебль Уайт, будьте добры.
Уайт скользнула вперед. Ее движение получилось неожиданно грациозным для столь худощавой и неуклюжей особы. Она медленно обошла Тифа со спины и остановилась рядом. Мальчишка вжался в стул, поворачивая голову следом.
Она опустилась на корточки сбоку и чуть позади от Тифа, обняла его правой рукой за плечо, будто они были старыми друзьями, и приблизила губы к его уху. Адамат с трудом расслышал ее шепот.
– Наверное, ты не промах, раз тебя приняли в такую банду, как «Брадобреи с Черной улицы».
– Ее левая ладонь змеей скользнула на колени парня и обвила за запястье его руку с бритвой. Тиф попытался высвободиться, но безуспешно.
– Однако ты слишком молод, чтобы знать, каково это уступить, когда сидишь на стуле и вот это, - она стиснула его пальцы вокруг лезвия, - приставлено к твоему горлу. В тебе нет уважения, которым преисполняется любой человек, когда его обнаженное горло подставлено незнакомцу.
Тиф облизнул губы.
– Адамат, что...
Уайт прижала к губам Тифа костлявый указательный палец правой руки, провела им вниз по подбородку до кадыка и чиркнула ногтем по горлу.
– Горло перерезают быстрым, изящным движением, но за ним скрывается столько жестокости. Скорее всего, именно поэтому «Брадобреи с Черной улицы» выбрали такой фирменный знак. Но ты знал, что если надрезать горло неглубоко, а потом подцепить кожу вот здесь, - она надавила ногтем, - то можно резать вверх и при должной тщательности снять лицо целиком, а человек все еще будет жить и дышать?
По лбу Тифа скатилась капля пота.
Уайт отпустила его запястье и сжала его плечи обеими руками, почти материнским жестом.
– Это можно сделать, даже когда человек в сознании, если достаточно крепко привязать тело и голову. Но я не советую. Слишком велика вероятность ошибиться, когда он дергается и кричит. Ты спросишь, что делать с человеческим лицом?
– Она пожала плечами.
– Да что угодно. Натянуть на манекен. Надеть на вечеринку. Куча вариантов.
Тиф попытался раскрыть бритву и с лязгом уронил ее на пол. Мгновение он шарил вслепую и наконец сдался.
– Пороховой маг.
– Его голос дрожал.
– Примерно полгода назад он околачивался тут в поисках работы. Поначалу не знали, кто он, просто хороший наемный стрелок. Ему поручили пару дел «Каменщики с Южной улицы». Потом прошел слух, что он маг, и никто, слышите, никто не захотел, чтобы сюда совал нос Королевский совет. Он был... как там...
– В черном списке?
– предположил Адамат, заметив, что тоже хрипит. Ему доводилось наблюдать, как полицейские угрожают свидетелям. Бездна, он сам порой играл в грозного следователя, но такого еще никогда не видел. С одной стороны, он был впечатлен. С другой, ему стало немного не по себе.
– Да, в черном списке, - с жаром подтвердил Тиф.
– Его никто не трогал. Говорят, он ушел.
«Каменщики» были одной из крупных банд Адопеста, состоящей в основном из уволенных портовых рабочих, которые распрощались с надеждой найти постоянную работу и терроризировали конторы, на которые раньше горбатились.
– Как он вообще получил работу?
– спросил Адамат.
– Чужаки не могут просто заявиться сюда и сразу устроиться.
Тиф покосился на Уайт и облизал губы.
– Он приходился то ли кузеном, то ли еще кем одному из старших «Каменщиков». Оба северяне. Я думаю, он выгребатель. Слушайте, я больше ничего не знаю. Сказал все, что мог.
– А знаешь, куда он ушел?
– тихонько проговорила Уайт на ухо Тифу.
– Нет! Понятия не имею. Может, кто и знает, но не я.
– Кто?
– спросил Адамат.
– Наверное, кто-то из больших боссов. Я без понятия.
Адамат достал из бумажника еще две банкноты и сунул мальчишке.
– Спасибо, Тиф. На этом все.
Тиф подобрал бритву и выскочил из таверны, распространяя за собой запах пота и мочи. Адамат проводил его взглядом и повернулся к Уайт, поймав себя на том, что не может смотреть ей в глаза.
– Что думаете?
Если Уайт и поняла, что ее маленькое представление произвело на Адамата такой же мощный эффект, что и на Тифа, то этого не показала. Пружинящим движением она вскочила с корточек, будто ей было лет на тридцать меньше.
– Нужно побеседовать с одним из больших боссов.
– Это будет в высшей степени трудно и, полагаю, излишне.
– Неужели?
– У нас есть зацепка. Тиф сказал, он выгребатель.
– Не знаю такого термина.
– Так пренебрежительно называют откатчиков. Они трудятся в северных горах, выкатывают тачки с углем из самых глубоких шахт. Одна из худших и тяжелейших работ в Адро.
– Думаете, он осужденный? Из Горного дозора?
– Нет.
– Адамат полуприкрыл глаза, перебирая сведения у себя в голове.
– Если мне не изменяет память, а она мне обычно не изменяет, выгребатели - диалектное слово. Так называют откатчиков в Кемптине, в шахтах, принадлежащих семейству Кемптин.
– Он наконец заставил себя посмотреть Уайт в глаза.
– Записи о найме на работу должны храниться в Общественных архивах. Вы хороший исследователь?
– Неплохой.
– Нам нужна информация обо всех откатчиках, которые работали там последние два года.