Убийство в поместье Леттеров
Шрифт:
— Не знаю, кто там подслушал мой разговор с Полли, но я не собираюсь брать свои слова назад. Что видела, то видела, что слышала, то слышала, и отлично все поняла. Но тогда я еще не знала, к чему все это приведет, и бояться мне нечего.
— Вам нечего бояться только в том случае, если вы не сделали ничего плохого.
— Я? Плохого? — она повела глазами вверх, потом вниз. Этот номер она проделывала безукоризненно — недаром столько часов практиковалась перед зеркалом. — Я порядочная женщина, всякий это вам подтвердит.
Лэм, с трудом сдерживая себя, спокойно сказал:
— Скажите же нам наконец что же вы такое видели и слышали.
— Сейчас. Это было в среду вечером.
— В среду на этой неделе?
— Ну да, в среду. Как раз после того, как был этот скандал в комнате мистера Энтони и накануне дня, когда отравили миссис Леттер.
— Продолжайте.
— Большую часть дня миссис Леттер провела у себя наверху. Мистера Леттера почти целый день не было дома. Я и не знала, что он уже вернулся, до тех пор, пока около семи я не вышла из комнаты миссис Леттер и не услышала в комнате мисс Мерсер его голос.
— Что такое?!
Сквозь ресницы Глэдис бросила на Лэма многозначительный взгляд.
— Он был в спальне мисс Мерсер в другом конце коридора. Дверь они не закрыли.
— Вы подслушивали?
Она театрально пожала плечами.
— Мне это показалось странным, и я подумала, может, миссис Леттер захочет узнать, что они там делают. Он такой шум поднял, когда застал ее у мистера Энтони, а сам вдруг оказался в спальне у мисс Мерсер! Чудно да и только!
— А вам не кажется, что есть большая разница между полуночным визитом и встречей в семь часов вечера? — спросил Лэм, сверля ее взглядом. — Ну, хорошо, вы слушали. И что же?
— Конечно. Я решила, что миссис Леттер захочет узнать, о чем они там говорят. Ой, ну и удивилась же я!
— Чему же?
— Мистер Леттер плакал. Правда, по-настоящему! Он стоял на коленях, а голову положил на колени мисс Мерсер.
— Откуда вы знаете?
— А я заглянула. Они были так заняты друг дружкой, что не заметили бы, даже если бы я и в комнату вошла. Но я только заглянула и снова спряталась за дверь. Мисс Мерсер сидела на низком кресле и на коленях у нее лежала голова мистера Лестера, а она гладила его по волосам и говорила: «Бедный мой Джимми». — Глэдис негодующе фыркнула: — Ничего себе дела! — подумала я тогда.
Миссис Силвер посмотрела поверх спиц и внушительно проговорила:
— Инспектор, вам, без сомнения, известно, что мистер Леттер и мисс Мерсер росли вместе как брат и сестра.
— Да, да, конечно, — откликнулся Лэм и предупреждающе поднял руку: — Продолжайте, мисс Марш.
— Он еще немного поплакал — прямо как дитя малое. А потом вдруг и говорит: «Мне надо уснуть. Если не засну, я с ума сойду или сделаю что-нибудь такое, о чем потом буду жалеть. Дай мне что-нибудь, чтобы я смог заснуть. Что у тебя есть?» Тут я снова выглянула и увидела, что он подошел к аптечке. Полиция ее сняла, но этот шкафчик всегда висел над книжной полкой. Он открыл дверцу, я видела, как он взял оттуда пузырек и стал его разглядывать.
— Какой пузырек?
— Плоский такой, с притертой пробкой. Потом он сказал: «Вот это мне годится». Мисс Мерсер тогда подошла и отобрала у него этот пузырек. Она сказала: «Нет не этот, это морфий. Его не надо принимать, это опасно». А он и говорит: «Мне все равно, даже если больше я не проснусь совсем».
— Он так сказал? Вы уверены?
— Конечно уверена! Своими ушами слышала!
— Дальше!
— А дальше мисс Мерсер убрала пузырек. Она еще сказала что-то насчет того, что он стоял не там, где обычно, и убрала его подальше. Потом взяла другую бутылочку, высыпала что-то себе на ладонь, дала мистеру Лестеру и сказала: «Возьми вот. Это не причинит тебе никакого вреда». А он сказал: «Весь вред, который только можно, мне уже причинили, Мин!» Тут я ушла, потому что, похоже, он тоже собрался уходить.
Мисс Силвер, сухо кашлянув, обратилась к Глэдис:
— Миссис Леттер после этого сошла вниз к обеду, не так ли?
— Ну да, — бросила Глэдис, не повернув головы.
— Вы помогали ей одеваться перед этим?
— Если помогала, так что из того?
— Ничего особенного, миссис Марш, я просто хотела бы знать точно.
Отставив чуть-чуть руку, Глэдис созерцала свои ярко-красные ногти. Без всякого намека на элементарную вежливость, она процедила сквозь зубы:
— Ну да, помогала.
— И вы информировали ее о подслушанном разговоре?
Возмущенно вздернув подбородок, Глэдис проговорила, обращаясь к Лэму:
— Послушайте, кто она такая? Почему я обязана ей отвечать?
— Вы вообще можете никому не отвечать до той поры, пока не предстанете перед следствием. Но если вы ни в чем не виноваты, то зачем упираться? — хмуро сказал Лэм. — Ответьте тогда мне: сообщили ли вы миссис Леттер о том, что слышали?
Она повела глазами:
— А вы как думаете?
— Думаю, что сообщили.
— А вы догадливый!
— Мне нужно услышать это из ваших уст, — упрямо продолжал Лэм, стараясь не обращать внимания на ее кривлянье. — Сказали вы ей или нет?
Она откинула упавшие на лоб кудряшки.
— Конечно сказала! Для того я и подслушивала!
— Так. Упомянули вы о том, что у мисс Мерсер есть пузырьки с морфием?
— Я передала ей все, что видела и слышала, — сказала Глэдис, надув губы.
— Вы упомянули про морфий?
— Не понимаю, к чему вы клоните. Ну да, упомянула.
Помолчав некоторое время, Лэм спросил:
— Вы уверены, что рассказали нам все?
— А вам этого недостаточно?
— Еще раз спрашиваю: рассказали ли вы нам все, что видели и слышали?
— Я видела мистера Леттера с пузырьком морфия в руках и слышала, как мисс Мерсер сказала ему, что пользоваться им опасно. Это уже кое о чем говорит, верно?
— Да, это кое о чем говорит, — задумчиво повторил старший инспектор.
Глава 30
— Ладно, можете идти, — сказал Лэм. — Сержант Эбботт все отпечатает и даст вам подписать. Это может оказаться важным или не очень важным — в зависимости от показаний прочих лиц. Вы поступили верно, но предупреждаю вас: держите язык за зубами, иначе у вас будут большие неприятности. Не смейте болтать, что можете кому-то там петлю на шею накинуть.