Убийство в поместье Леттеров

Вентворт Патриция

— Нет, не там.

— То есть как?

— Она мне еще весной дала целый пузырек, чтобы я принимала его с медом и уксусом от кашля. Она сказала, что я могу не возвращать пузырек. Он был уже наполовину пустой, когда она мне его давала.

— Вы знали о том, что в ее комнате есть аптечка?

— Все в доме про это знали.

— Она ведь не закрывалась, и каждый мог ею попользоваться, ведь так?

— Никто в доме не позволил бы себе этого, — с негодованием откликнулась миссис Мэнипл. — Никто, за исключением разве что Глэдис Марш. Слава богу, в этом доме никогда ничего не требовалось запирать. Но я понимаю: аптечку следует держать под ключом.

— Сами

вы ничего оттуда не брали?

— Мне ничего такого не требовалось, а и нужно было бы, все равно без спросу не взяла.

— Но вы не спрашивали?

— Нет.

— Ладно, миссис Мэнипл. Сейчас сержант Эбботт все напечатает на машинке, прочтет вам и вы все это подпишите, — устало произнес Лэм.

Глава 26

Мисс Силвер собрала вязанье и направилась к дверям. Однако почти сразу же вслед за ней поднялся и вышел инспектор Лэм. Когда она обернулась, он, как мисс Силвер, несомненно, выразилась бы, сделал гримасу и поманил ее за собою в гостиную. После того как двери за ними закрылись, Лэм заговорщически зашептал:

— Ну и что вы по этому поводу думаете?

Мисс Силвер стояла перед ним с сумочкой для вязанья. Эти сумочки мисс Силвер получала всякий раз на день рождения в июле от своей племянницы Этель. Сумочки были вместительные. На сей раз она была из ситчика с медовыми сотами и колибри. Расцветка и птички привели в восхищение не только саму мисс Силвер, но и всех ее приятельниц. Сумочка была оторочена воланчиком, с розовой подкладкой.

— Думаю, миссис Мэнипл сказала правду, — ответила она.

— Согласен. Иначе зачем ей было вообще самой к нам заявляться. Глупость она, конечно, сделала, что сыпала этот порошок, и за это я бы ее привлек. Я бы сделал это немедленно, если бы считал, что отравила миссис Леттер именно она. Но я уверен, что сна тут ни при чем.

— Я тоже так полагаю.

— Во-первых, она никогда бы не призналась насчет этого рвотного порошка, если бы потом воспользовалась морфием. Второй довод более веский: она попала в самую точку, когда сказала, что никогда бы не стала подвергать опасности жизнь своего мистера Джимми — ведь чашку с отравленным кофе мог взять и он. Факты говорят о том, что ни она, ни мисс Джулия не могли предвидеть заранее, кто какую чашку возьмет. Следовательно, убил либо тот, кому было безразлично, кто из них двоих погибнет — мистер Леттер или его жена, что уж совсем бессмысленно, — либо тот, кто находился в комнате и мог проследить, чтобы яд попал по назначению. Значит, это мог быть кто-нибудь из троих: миссис Стрит, мисс Мерсер и сам мистер Леттер.

Мисс Силвер наклонила голову в знак согласия.

— Да, пока дело обстоит именно так.

Лэм добродушно расхохотался.

— Ну вот и прекрасно! Не помню уж, когда вы со мной соглашались, так это было давно. Век живи — век учись, как говорится.

— Я ведь согласилась лишь по поводу представленных вами доводов, а не по поводу заключений, к которым вы пришли.

Он снова рассмеялся.

— Ну да, конечно же, я и забыл, вы представляете интересы мистера Леттера! Значит, остаются миссис Стрит и мисс Мерсер. Кому вы отдадите предпочтение? Обеих собирались выставить из дома, где они прожили все двадцать пять лет, если миссис Стрит есть уже двадцать пять. У нее муж, она хотела бы, чтобы он жил здесь вместе с ней, но миссис Леттер сказала «нет». Так что у каждой из двоих были свои основания желать смерти миссис Леттер, но не думаю,

что судьи с этим согласятся. Давайте, выкладывайте, что вы думаете по этому поводу!

— В настоящий момент у меня никакого мнения еще не сложилось, — сказала невозмутимо мисс Силвер.

Когда она выходила из комнаты, Лэм чему-то улыбался. Ей бы хотелось побеседовать сейчас с Джулией, но она решила, что с этим можно повременить. Лучше было воспользоваться отсутствием миссис Мэнипл, чтобы пообщаться с Полли Пелл. Девушка застенчивая и робкая, она постоянно находилась при миссис Мэнипл, и ее трудно было застать одну.

Она прошла в подсобную комнату непосредственно возле кухни и сразу же поняла, что ее намерению не суждено осуществиться.

Сквозь полуоткрытые двери до нее доносился визгливый голос Глэдис Марш:

— Я добьюсь, что мои фотографии будут во всех газетах, вот увидишь!

Это был как раз тот случай, когда принципы мисс Силвер, как особы почтенной и порядочной, оказывались в прискорбном противоречии с ее профессиональными задачами: речь шла о подслушивании под дверьми. Как профессионал-детектив, она никогда не упускала этой возможности. Она запаслась стаканом и подошла к крану, как будто собиралась набрать воды, и стала с живейшим интересом прислушиваться к голосам. Осторожно заглянув за дверь, она увидела Глэдис Марш. Болтая ногами, та сидела на краешке кухонного стола. В руках у нее была чашка с чаем. Полли не было видно, но до мисс Силвер донесся ее еле слышный голос:

— Не думаю, что мне бы это было приятно.

Глэдис шумно отхлебнула чай.

— А я хочу увидеть свою фотографию. И добьюсь этого, вот посмотришь! Пара репортеров уже ходили тут за мной по пятам, но я им задешево ничего не собираюсь продавать. Так я им и сказала. И еще сказала, что все уже выложила инспектору Лэму из Скотленд-Ярда и он мне велел ничего никому больше не сообщать до судебного разбирательства. Потом я сказала этим ребятам: «Вообще-то я и сама могу написать про все в газету», а один, рыжий такой, который понахальнее — они все нахалы, — и говорит: «Неужели вы писать умеете?» А я ему говорю: «Да, мистер Нахал, и писать умею и еще кое-что». А он сказал: «Уж это точно!» и сделал два снимка. На самом-то деле я так ничего ему и не сообщила, кроме как про семью, да про поместье, да про то, как все вокруг восхищались миссис Леттер. Если хотят чего узнать — пускай раскошеливаются. Кроме них, найдутся и другие, которые заплатят.

Полли что-то ответила, но мисс Силвер не расслышала: девушка говорила слишком тихо. Глэдис допила чай, потянулась за чайником и сказала:

— Ой, да перестань ты! Что проку жить, если не поразвлечься вдосталь, пока молодая? Лучше подумай, может, и тебе есть чего рассказать, тогда тебя тоже вызовут в суд. Сейчас-то пока будет местное разбирательство, но когда начнется процесс…

— Кого ж они будут судить? — раздался испуганный голос Полли.

— Не знаю точно, но догадываюсь. А ты нет?

— Нет, конечно!

Глэдис рассмеялась:

— А кто за ней шпионил и застал ее в комнате мистера Энтони? Кому теперь достанутся ее деньги? Она сама мне говорила не далее как в четверг утром, что ноги ее здесь больше не будет, что первое, что она сделает, как приедет в город, — это изменит завещание. Она и меня собиралась с собой забрать. Вот зажила бы я тогда!

— А я не хотела бы, наверно, жить в Лондоне.

— Ну и дурочка! Сама своей выгоды не понимаешь. Я тоже не понимала: вышла вон замуж за Джое Марша и застряла в этой дыре.