Убийство в спальном вагоне
Шрифт:
На этот раз его левый глаз уставился куда-то в потолок – видимо, чтобы дать Анфисе понять, насколько высокопоставленные лица есть среди его клиентов. Правда, впечатление немного портил правый глаз, который смотрел на дверь, как будто директор на всякий случай просчитывал пути отступления.
– Ваша работа?! – Анфиса швырнула на стол директора голубой конверт с надпечаткой «Детективное агентство „Вещдок“».
– Конверт, возможно, наш… – протянул мужчина и осторожно вытряхнул на стол фотографии. Разглядывая их по очереди, он то и дело поднимал левый глаз на Анфису, как будто
Закончив это сравнение, он снова уставился на посетительницу, причем на этот раз обоими глазами. Видимо, это было довольно тяжело, потому что на лбу у него тотчас выступили бисеринки пота.
– В чем проблема? – повторил он негромко.
– Вы еще спрашиваете?! – рявкнула Анфиса. – Да я от вашего агентства камня на камне не оставлю! Факс на ксерокс поставлю! Вы у меня отправитесь улицу подметать! Хотя нет – это слишком квалифицированная для вас работа, вам и такого нельзя доверить! Вы знаете, какие у меня возможности?
Директор опасливо моргнул и забарабанил пальцами по столу.
– Извините, как вас называть по имени-отчеству? – проблеял он после небольшой паузы.
– Ан… Анна Сергеевна! – почему-то соврала Анфиса.
– А меня зовут Вениамин Довмонтович, – скромно представился директор.
– Знаю! – прорычала Анфиса. – Это вам не поможет!
– Дело в том, что это агентство – мое детище! Мой, можно сказать, единственный и любимый ребенок! Даже название его я придумал, взяв за основу свое собственное имя. Видите – меня зовут Вениамин Довмонтович, а агентство называется «Вещдок». И там и там – ве и до…
– К чему вы клоните? – осведомилась Анфиса. – Зубы мне заговариваете? Не выйдет!
– Нет, уважаемая Анна Сергеевна! Я клоню к тому, что за время своей работы мне, разумеется, неоднократно приходилось сталкиваться с недовольством… гм!.. заинтересованных лиц, но никогда это ни к чему ужасному не приводило. Как видите, мое агентство до сих пор живет и даже, не побоюсь этого слова, процветает. Хочу надеяться, что оно переживет и нашу встречу, дражайшая Анна Сергеевна! Потому что громкий скандал совершенно не в ваших интересах!
– И не в ваших тоже…
– А это еще как посмотреть…
– Да как ни смотрите! Кто обратится к вашему агентству, если вокруг вашего клиента разгорится грандиозный скандал?
– Ну давайте же вести себя как разумные люди! Что конкретно вы предлагаете?
– Вы причинили мне моральный ущерб! – выпалила Анфиса. – И материальный тоже!
– В чем он выражается? – На этот раз директор агентства смотрел на Анфису левым глазом, правый же с явной грустью уставился на небольшой кабинетный сейф, скромно пристроившийся в углу, – должно быть, Вениамин Довмонтович прикидывал, во что ему обойдется возмещение ущерба.
– Этот ущерб выражается в шестизначных цифрах! – произнесла Анфиса грозно. – Благодаря вам… хотя слово «благодаря» здесь совершенно неуместно… лучше сказать – из-за вас, по вашей конкретно вине у меня сорвалась очень серьезная сделка! Кроме того, пострадала моя деловая репутация…
– Деловая? – удивленно переспросил Вениамин. – Разве… Честно говоря, я думал, что здесь имеет место чисто семейный вопрос… вопрос, извините за прямоту, супружеской неверности…
– Неверности?! – Анфиса, казалось, готова была испепелить собеседника взглядом. – Какая еще неверность! Я не замужем! А тот человек, с которым я изображена на снимке, – злейший противник и конкурент холдинга, в котором я работаю! Так что я не могла иметь с ним никаких контактов! Эти снимки – монтаж, фальшивка!
– Что вы говорите?! – Директор агентства снова забарабанил пальцами по столу, что, должно быть, обозначало сильнейшую озабоченность. Теперь его глаза смотрели куда-то в голубую даль.
– Короче, Анна… гм… Сергеевна, – снова заговорил он, видимо, приняв какое-то решение, – назовите какую-то реальную цифру. Конечно, ни о каких шестизначных компенсациях речь идти не может, наше агентство довольно скромное, но в разумных пределах…
– Мне не нужны ваши деньги! – воскликнула Анфиса. – Назовите мне имя заказчика, назовите имя того мерзавца, который стоит за этой провокацией!
– Имя заказчика?.. – задумчиво повторил директор и на этот раз забарабанил пальцами не по столу, а по клавиатуре компьютера.
Экран он развернул к себе и уставился на него правым глазом, левый же не сводил с Анфисы, как будто следил за ее поведением.
Наконец он нашел в компьютере то, что искал. Во всяком случае, пальцы его замерли, а правый глаз забегал по экрану, читая текст файла. При этом лицо директора заметно помрачнело и вытянулось.
Анфиса привстала и попыталась заглянуть на экран компьютера, но Вениамин Довмонтович опередил ее, щелкнув по клавиатуре, и на экране теперь вместо полезной информации красовалась знойная брюнетка в весьма откровенном наряде.
Разочарованная Анфиса опустилась обратно на свой стул и выжидающе уставилась на директора агентства.
Тот снова побарабанил пальцами по столу и свел глаза в одну точку. Затем он тяжело вздохнул и проговорил:
– Ни о каком возмещении ущерба речи идти не может. Да, я признаю, что конверт, в котором лежали фотографии, действительно принадлежит нашей фирме, но это ровным счетом ничего не значит. Этот конверт мог попасть в руки кому угодно – одному из наших клиентов, да просто случайному посетителю… а сами фотографии не имеют к «Вещдоку» никакого отношения. Это не наша работа. Я могу это легко доказать. Наши специалисты пользуются исключительно современной цифровой техникой, это гораздо удобнее и для работы, и для создания архивов, а эти снимки сделаны пленочным аппаратом. Так что прошу прощения, но мы здесь совершенно ни при чем!
Он откинулся на спинку кресла с видом победителя, но глаза при этом разбежались вовсе в разные стороны.
– Я просила вас вовсе не о возмещении ущерба. Я просила назвать имя заказчика!
– Об этом тоже не может быть речи. Я же сказал вам – это не наша работа. Так что прошу меня простить, но я чрезвычайно занят! – И Вениамин Довмонтович демонстративно взглянул на часы.
– Безобразие! – продолжала кипятиться Анфиса. – Я этого так не оставлю! Я дойду до… – Она подняла глаза к потолку, намекая на какие-то высшие сферы.