Убийство в Угличе

Махаев Геннадий Иванович

— Мелко плаваете, задницы видать, — скривился Чикин.

Иван во время этой сцены сидел молча, ни во что не вме­шиваясь.

—В общем так, пока не освободили друга, деньги не трогать, сделаем — гуляй, куда хошь, а не дай Бог, подведете нас, на

дне моря найдем обоих.

Решили, что Репин и Чикин завтра едут в Ярославль, подго­тавливать побег, а тем временем Колода и Егор подготовят им места на какой-то барке, и все вместе уйдут в Питер.

— Дня три на это уйдет, там все готово, только деньги

нуж­ны, — сказал Репин. — Но предупреждаю, вернемся, и если вас не будет, то тогда загодя гробами запасайтесь. Пригодятся!

«НАМ ТРУПЫ НЕ НУЖНЫ!»

Выйдя от Клавди, стали расходиться.

— Я в трактир, — сказал Иван и скрылся в темноте.

Вот так номер! Ребята переглянулись между собой: как же теперь? Колода с Егором, злые, как черти, ушли в темноту, не сказав ни слова.

Постояв немного сыщики пошли по дороге. Вдруг их тихонь­ко окликнули:

— Эй, ребята, не бойся, это — я! — и к ним подошел Иван.

— Не бойся, — повторил он, — это я.

— Да слышали, что ты, чего надо? Обговорили ведь все, может, забыл чего?

Не отвечая на вопрос, Иван заговорил:

— Вижу, ребята вы ухари, не тем чета, разговор у меня к вам есть.

— Ну, давай, что за разговор.

— Разговор длинный, пойдем куда ни то, по стакашку хва­тим.

— Ну, пойдем, — согласились ребята.

Подойдя к трактиру, стоявшему на перекрестке улиц, за­шли в него и, заказав водки да закуски, уселись за стол. Выпи­ли принесенную водку, закусили селедкой с лучком. Иван начал:

—Хваткие вы ребята, мне по душе такие, потому решил с вами поговорить об деле одном. Только сперва спросить хочу тебя, — он обратился к Репину, — ты говорил тыщ сорок надо, а что будет, если я покажу, где деньги взять?

— Ты, дядя, не смеши меня, я тебя почти не знаю и буду тебе свое рассказывать? Хотя тебя в деле вижу, что человек ты надежный, но что за печаль у тебя о думке моей?

— Мне здесь тоже оставаться более нельзя, уходить надо, а одному мне с этим не справиться! — сказал Иван.

— Да что за дело-то у тебя, говори толком.

— Нет, спервоначалу ты скажи, если деньги покажу где взять, то возьмешь меня с собой? Ты, я вижу, в Питер ладишь. Только Колоду с Егором ты брать не будешь, не доверяешь ты им, а что задумал, не знаю, может, того, убрать их хочешь?! — сказал Иван.

— Верно, не доверяю. Но убивать не собираюсь. Вернемся с другом, и пускай доли свои забирают и катят куда хотят. Это ты верно мерекаешь — не друзья они нам, мелковаты ребята, такие продадут ни за понюх табаку.

— Зачем же держишь — отдай доли и пускай катят.

— Нельзя! Запьют сразу,

и все дело погореть может. Деньги отдам потом, и пока они здесь пить да гулять будут, мы уже уйдем, ищи нас тогда. Понял, дядя?

— Ловко, тогда я с вами пойду, а про дело свое сейчас рас­скажу. Есть у меня дружок в Ярославле. С деньгами. Большие деньги. Обещал давно отдать, да что-то его нет и нет, мне уж ждать невмоготу.

— Так пойди к нему и забери, — сказал Чикин.

— Легко сказать, заберу. А где его искать? Я не знаю...

— Ну ты чего, рехнулся? — Мы тебе чего, сыщики что ли? Искать его тебе будем? Очумел совсем! — и Репин махнул рукой.

— Деньги большие там, тыщ сто, а то и боле, — сказал Иван.

— О-о! Это дело! — сказал Чикин,, — а кто он такой? И от­куда у него деньги такие?! Купец что ли богатый? И как деньги взять, коли сам не знаешь, где его искать? Может, и денег ни­каких нет! А у тебя в башке одна выдумка.

— Ладно, расскажу кое-чего... — И Иван рассказал им исто­рию убийства Шунаевых.

— Тот Ефим, у кого деньги, ко мне прибежал, мы с ним старые знакомые, с фабрики еще, говорит, деньги большие есть, но люди нужны, кто на себя убийство возьмет!

Сам-то не хотел пачкаться, да я тоже не душегуб, промыш­лял — дело было, грабил людей, но без душегубства.

Были у меня такие, привел я ему двоих, дело и обтяпали, нас послал в Рыбинск, а сам в Ярославль, сказал через неделю при­дет с деньгами, как поутихнет, да вот нет его.

— А почему думаешь, что в Ярославле он? Может, уж дав­но в Питере или в Москве? А не то в Нижнем гуляет? — усмех­нулся Репин.

— Да он и не говорил, что в Ярославле. Я сам догадался, как купца-то из номеров вывезли в лес да спрятали, стали возв­ращаться. Я и говорю ему, Ефиму, значит, одежду-то Заворыкина, что на тебе, мол, давай спрячем.

Снял он пальто да шапку, я говорю — сапоги-то скидывай. А он мне — нет, сапоги это мои, мне один хороший сапожник делал в Ярославле, Никита солдат, даром; что сам без ноги, а мастер отменный! Вот я и думаю, может, через этого Никиту узнаем чего...

— Эва, хватился! Где Никита?! Ищи его по всему Ярославлю Да и откуда он знает про Ефима-то твоего...

— Думаю, знает. Ефим еще тогда проговорился, дочка у сапожника на выданье, нравится она ему, вот я и подумал — де­ло сделали, сбежал он с деньгами и нас бросил.

— Ну а эти двое где? — спросили сыщики.

— Здесь сидят, в Рыбинске. Тихо сидят, им шебаршиться нельзя, Найдут—виселица им, они ведь—убивцы, мы-то с Ефи­мом в стороне остались, хотя и нам мало не будет, если что. Так как, ребята, возьмете меня с собой?

— Взять-то можно. Коли дело выгорит, ты ладишь Ефима-то убивать? Ну а эти двое, с ними как? Ведь тоже делиться надо! А не то найдут их, они тебя продадут.