Убийство в Угличе

Махаев Геннадий Иванович

— Давай шестьдесят копеек и забирай, — сказал Чикин, — и то отдаю потому, как денег совсем нет, а жрать хочется, да и ночлег надо, чай, в ночлежке-то гривенник берут...

— Это смотря где, есть и подешевле, — ответил парень, — а вы сами откуда?

— С Ярославля, — вступил в разговор! Репин, — вишь, с другом пришли седни, а денег нет, вот и продаем рубаху-то. А где подешевле, скажешь ли? Мы ведь не знаем.

— В Казанском краю, у пристани это, там и комнаты есть, и квартиры.

— Какие комнаты?! Нам и на ночлежку,

если только на се­годня, а завтра хоть на улице! — оборвал его Чикин. — А сам-то ты местный?

— Местный. Ну что отдаешь рубаху за полтинник?

— Если покажешь, где дешевле ночлежка, то за шестьде­сят копеек отдам, — сказал Чикин.

— Ну, черт с вами! Держи шестьдесят и пошли со мной, покажу.

— Далеко?

— Да нет, рядом, вот в ту сторону к пристани.

По дороге разговорились, парень жил тоже недалеко от пристани, но на квартире, он покупал для хозяина старье на тол­кучке, а то и хорошие вещи у каких-нибудь опустившихся людей по случаю. А хозяин перепродавал их грузчикам, на пристани у него была лавочка для всякого старья.

— Ну, а вы чего, ребята, делать думаете? — спросил их про­вожатый.

— На пристани двинем, может, ни то на барку какую возь­мут, что на Питер пойдет с хлебом.

— Ишь вы, на барку! Туда желающих много, всем места не хватит! Хотя, кто знает, ребята вы здоровые, а купцу сила нуж­на, до Питера путь не близкий. Сколь рек пройти надо, сами-то хоть на барках ходили когда?

— Случалось, только не здесь, на Севере больше, и в Во­логду, и в Архангельск.

— Ну, моли Бога, что на меня напали, хозяин мой многих куп­цов знает, только уговор — если на работу возьмут, — мне трешка.

— Это с каких радостей тебе трешку отвалить?

— Купец возьмет на баржу, увидит, что ребята справные, авансу дает рублев пять, вот, трешку, значит мне.

•— Это что же, с каждого что ли? — спросил Репин.

— Нет, зачем, по полтора рубля с носа.

— Ну если пристроишь, то будет тебе трешка. А как сви­димся-то? — спросили сыщика парня.

— Сегодня уже поздно идти, купец он завсегда только с ут­ра на барже, а с обеда отдыхает. Река только вскрылась недавно, по Шексне в Питер идти, а в ней еще лёд. Вот пока грузятся, да не все еще и начинали... А свидимся завтра, я за вами сам зай­ду. Вот она, ночлежка, здесь по пятаку берут. Да смотрите, лю­ди тут не промах, как бы чего...

— Не бойсь, мы тоже не лапти какие, в обиду себя не дадим.

— Ну так до завтрева.

— А не обманешь ли?

— Мне это без надобности, — сказал, буду утром, значит, буду.

 

ПЕЧАЛЬНАЯ НАХОДКА

А тем временем в Угличе Никита Иванович выслушивал до­несения полицейских, посланных искать труп Заворыкина. При­ехали

они только что, и как были, мокрые да грязные, так и вва­лились в кабинет к следователю.

— Ну, господа хорошие, вижу постарались, и результат, ви­димо, есть?

— Так точно, господин следователь, нашли мы купца. По до­роге в лесу, как вы и предполагали, в верстах полутора от пово­рота. По правую руку в саженях ста от дороги.

— Где, в чем?

— Валежником был забросан.

— А как нашли?

— Воронье учуяло, вокруг валежника да на нем уже сидели, разобрали мы кучу-то, а он там голубчик и лежит.

— Что на теле, раны или что еще?

— Никаких ран не видать, да вот вам — протокол осмотра!

— Так, так, — читая про себя, бормотал следователь, одет в нижнее белье, завернут в скатерть и завязан веревкой, на те­ле видимых следов насилия нет.

— Где тело? Был ли медицинский осмотр?

— Доктор сказал, осмотрит, как полагается, и вам все пред­ставит.

— Ну, хорошо. Идите, сушитесь, да по чарке выпейте, на сегодня вы свободны. Завтра рано — быть на местах.

Отпустив полицейских, Кухов пошел в больницу.

— Здравствуйте, доктор, чем порадуете?

— Уже могу сказать — отравили его. Характерные пятна на лице, руках и шее.

— Так пятна от разложения, может?

— От разложения пятна не такие, во-первых, а во-вторых, сейчас еще не очень тепло, а ночи так и вовсе холодные, так что это не разложение, а яд, а какой — выясним, Бог даст.

— Ну, хорошо. Покажите мне вещи убитого.

— Пожалуйста, господин Кухов.

Посмотрев на предметы одежды, бывшей на покойном, Ку­хов приметил скатерть, в которую он был завернут.

— Так. Я ее временно изымаю

Кухов приказал завернуть скатерть и решил пойти в номе­ра к Хряпину, скатерть, скорее всего, оттуда, но следовало под­твердить документально.

Прийдя в номера, он с двумя понятыми попросил хозяина Хряпина, номерного Гаврилу и кухарку осмотреть предметы и сказать — их это или нет.

Да, скатерть из номеров, в каждой комнате есть такая на столе а всего их было двадцать штук. Кухов попросил пересчи­тать, перечли, оказалось 19, одной нет, что документально под­твердили все опрашиваемые.

— Значит, так, — размышлял Кухов: убили здесь, как я и думал, потом раздели. Ефим оделся в купеческую одежду, а са­мого Заворыкина завернули в скатерть, вынесли в телегу под сено. А Ефим сыграл роль купца, садясь на телегу. Вывезли в лес и забросали ветками. Так... по Угличу мы отработали все, что можно, надо ждать вестей из Рыбинска!

 

В АРТЕЛИ

Зайдя в ночлежку, Чикин и Репин спросили мужика, сидевшего около дверей: