Убийство в Угличе

Махаев Геннадий Иванович

— Наймом занимаюсь я. Работают у нас все больше сезонники, крестьяне здешние — зимой, а постоянных мало.

— Ну. а со стороны идет люд?

— Идут, конечно, все больше «золотая рота». Этим только до весны продержаться.

— Значит, нарушаете, господин управляющий, беспаспортных принимаете?

— Этого у нас не водится, мы законы знаем.

— Ну, ладно, господин управляющий, мы не дети и все по­нимаем, я не за этим сюда пришел, чтобы у вас ревизию делать. Мне другое надо, — и Кухов вкратце рассказал о

событиях в Уг­личе, и что, возможно, здесь отыщется след.

— Это надо бы у рабочих спрашивать, но вряд ли они что расскажут, народ тот еще,

— А как рабочие, не озоруют ли здесь?

— Нет, особенного ничего такого нет, господин следователь, работа тяжелая, за день так уваландаются, что не до озорства, хотя в праздники без выпивки не обходится.

— Ну, а последнее время было что-либо серьезное?

— Нет, господин следователь, — ничего серьезного не было.

— А всех ли вы рабочих знаете и надолго ли нанимаются они на работу, не уходил ли кто в последнее время?

— Недавно был случай, приехал тут один, раньше работал, да и сманил двоих, дескать, работу хорошую в Рыбинске на при­станях подыскал, ну те в контору и за расчетом.

— Что же так и отпустили? А работа как же, ведь сразу на их место кого-то ставить надо,

— Тот, кто сманил, сказал, срочно надо, а не то купец других найдет, а там работа не в пример денежней, ну, они и уехали.

— Ну. а что за люди? — спросил Кухов.

— Люди, как люди, один здоровый, на цыгана похож, второй- то поменьше ростом будет, но тоже плотный.

— Ну, а третий, кто сманил, он кто?

— Раньше работал, Кузин Иван, мужик тоже не слабый, по­том где-то в Угличе пристроился, вроде, извозом занимался, да он на лошади и приезжал.

— Что за лошадь, масть какая?

— Гнедая масть-то.

— Ох, — ёкнуло сердце у Никиты Ивановича, — они! — Он строго обратился к управляющему:

— Почему отпустили?

— Отпустили, потому как за ними долгов не было, а держать не имею права.

— Ну, и кто такие, где записи остались, показывайте.

— Вот: Кукин Сидор Иванов — сорок лет, Тверской губер­нии, деревни Никольской, крестьянин, нанялся на работу в октяб­ре 1882 года, ушел восемнадцатого марта сего года.

—- Вот так номер, восемнадцатого, значит? Ну а второй?

— Рыбинский мещанин Второв Николай, сорока двух лет, на­нялся в октябре 1882; ушел тоже восемнадцатого сего года.

— Так... вместе пришли, вместе ушли, друзья, стало быть.

— Выходит, так.

— В котором часу они ушли?

— Да часов в двенадцать и сразу уехали.

— В Рыбинск, значит?

— Сказали туда, на пристани работать.

Все, больше здесь Кухову делать было нечего, и он срочно отбыл в Углич.

 

СЛЕДЫ

УХОДЯТ В РЫБИНСК

Приехав в Углич уже около четырех часов пополудни, сле­дователь нашел всех своих людей в сборе. Первым делом он при­ступил к расспросу Нилова, которого отправил по следу.

— Значит, так, по той дороге в город можно бы проехать, но никаких следов не обнаружено, да там сейчас не то что про­ехать, а и пройти все же трудно. Там версты четыре лесом, — рассказал Нилов.

— Так, и до завода верст около восьми будет от того по­ворота, а до деревни, что в стороне от пути, версты две, так в деревнях их не было. Значит, что-то спрятали и назад вернулись той же дорогой! — сказал Кухов.

— Так ведь монастырский сторож, не видел их обратно!

— Мало ли что не видел, а они — проехали, другой дороги нет! А сторож мог на время и отойти куда. Берите, господин Ни­лов, полицейскую команду человек с десяток, и всю эту мест­ность осмотрите внимательно. Я думаю, далеко от дороги не за­бирайтесь, ищите по ямам каким глубоким, их сейчас с талой водой много. И по лесу ищите, может, валежник какой свежий кучей попадется. Сдается мне, спрятали они труп Заворыкина где-то там.

— Почему думаете, что труп купца именно там должен быть? — спросил урядник.

— Мальчишка видел, как купец садился на лошадь восем­надцатого вечером, — сказал Кухов.

— Ну так купец-то не проезжал! Что, его по дороге убили что ли?

— Нет... Купец уже убит был, парень видел, что садился в черном пальто человек, а лица не видел! Думаю, под купца сам Ефим нарядился, а сторож у монастыря видел двоих, один в паль­то, а сверху шуба, но не купец! А под сеном что-то лежало. Все ясно, ищите труп...

Отпустив Нилова, приступил к расспросам других.

— Что узнали, господа?

Один из сыщиков рассказал:

— Нашел я лошадь, похожую, вернее, не лошадь, а свиде­теля. Жил у него в постояльцах Кузин Иван.

—- Кузин?! Ну, ну, продолжайте! — оживился Кухов.

— Мужик постоялый двор содержит на Московской улице, Кузин у него квартировал, извозом занимался.

— Так, где он? Видели этого Кузина?

— Никак нет, господин следователь, уехал он, а лошадь с телегой продал.

— Когда уехал?

— Вчера к вечеру.

— А лошадь кому он так быстро сбыл?

— А хозяину постоялого двора и сбыл задешево.

— Что хозяин говорит, почему вдруг сорвался да уехал?

— Да работу, говорит, ему хорошую предложили, вот он и уехал.

— А куда?

— Сказал — в Рыбинск.

— И этот в Рыбинск, вот те на. А на чем он уехал?

— Хозяин говорит, пошел на ямщицкий двор.

— Так! — остановил его Кухов — я сейчас с докладом к господину полицмейстеру, а вы, господа сыщики, побудьте здесь!