Убийство за кулисами
Шрифт:
Рация в «Жигулях» ожила минуты через три после того, как «эскорт» оказался на трассе.
— Первый, я Второй… Как слышимость?
— Привет, Валера, слышу нормально… Что-то случилось?
Впервые за все время «наружки» с Яковлевым вышли на связь.
— Так точно, случилось. — В голосе Померанцева Володя уловил отчетливое напряжение. — Значит, так, твой подопечный вместе с этим типом едут, скорее всего, на квартиру Шатунова. Адрес… Дальше: Васильев только что принял от Ираклия заказ на Строганова…
Яковлев не выдержал и слегка присвистнул.
— Слушай дальше, — продолжил
— Турецкий в курсе? — перебил Валерия Яковлев.
— Доложили. Акцию планируют на полночь, в районе ДК, где идут репетиции театра… Вероятно, Васильев до тех пор побывает на месте… Не упусти!
— Ты с Романовой?
— Пока нет…
— Где вы сейчас?
— В соответствии с распоряжением Сан Борисыча движемся в сторону Москвы.
Яковлев бросил быстрый взгляд на зеркальце заднего вида:
— Я вас пока не вижу…
— Скоро увидишь, — пообещал Померанцев. — Будь на связи, как действовать дальше, сообщим…
Вскоре «Жигули» и впрямь настиг «Москвич» неприметного цвета «мокрый асфальт», дававший не менее ста двадцати километров в час, а затем и обогнал его. Одновременно в наушниках оперативника раздалось традиционное «Конец связи!».
Между тем в «рено» и его водитель, и пассажир по-прежнему были погружены каждый в собственные мысли. У Васильева они, как обычно в таких случаях, крутились не вокруг заказа, а вокруг «мальчика», которому деньги наверняка нужны всегда, и деньги большие… Перед глазами возник не молодой мужчина в строгом синем костюме, с холодноватым чужим лицом, которого пару раз видел по телевизору, а именно мальчик: худенькая узкая и беззащитная спинка с перекрещенными лямочками детских штанишек. Об упомянутом мужчине он почему-то не думал никогда, словно кто-то невидимый и всесильный наложил на это запрет. Словно подумай он о нем хоть раз по-настоящему, и его жизнь окончательно лишится своего и без того еле брезжившего смысла…
Что касается заказа — думать о нем не было нужды: Васильев ни минуты не сомневался, что выполнит его «чисто», такая уж у него удача. Старый козел, сидевший за рулем, был прав: особая подготовка в случае со Строгановым не нужна. Васильев хорошо знал этот район еще с тех пор, как следил за Краевой: райончик весьма оживленный исключительно часов до семи-восьми вечера. А потом, несмотря на то что центр — рядом, очень быстро пустеет, особенно если в ДК нет спектаклей… Какие могут быть представления в конце июня, когда половина Москвы в разъездах, да еще и в понедельник? Никаких!
Кроме того, если память Васильеву не изменяет, вокруг полно реконструируемых зданий. Но самый удобный для него домишко — полуразвалившийся двухэтажный особнячок… И переулок, в котором придется оставить на время операции «ямаху», рядом, почти у входа в домишко… Игорь Симонович Васильев слегка коснулся подплечной кобуры под неприметной курткой из отечественной джинсы, в которой находился хорошо пристрелянный «стечкин», приобретенный им с год назад у отморозков Куража. Эти мелкие «шестерки» клялись-божились, что пистоль не паленый, привезен кем-то из Чечни… Впрочем, плевать, лишь бы не к нему привел!
Он усмехнулся, припомнив предыдущую акцию и представив, как мечутся тупые менты в данный момент в поисках хозяина пистолета Ятагана, которым тот так и не успел воспользоваться — упокой, Господи, его грешную душу… И, устроившись поудобнее, прикрыл глаза, решив подремать.
— Думаю, — произнес именно в этот момент Александр Борисович Турецкий, склоняясь вместе с Меркуловым над подробной картой столицы, — что лучше этого дома ему не найти.
Нервно расхаживающий по кабинету Турецкого Вячеслав Иванович Грязнов подошел и заглянул в карту через плечо друга. И, пристально глянув туда, где в бумагу впился острый кончик карандаша Александра Борисовича, согласился с мнением Турецкого:
— Ты прав, Саня, место идеальное… Позвони для верности в Мосэнерго, пусть отключат фонарь, он там под самым окном болтается… Жалко, ночи теперь светлые…
— Ничего, думаю, к полуночи, да еще если без фонарей, будет достаточно темно… Главное — правильно организовать засаду, — повернулся к нему Александр Борисович, — ребят возьми, Слава, самых-самых: Васильев — бывший «афганец», не забывай… Опасность, к слову сказать, шкурой должен чуять…
— Не учи ученого, — сердито буркнул Грязнов.
— И все-таки вы, ребята, здорово рискуете, — вздохнул молчаливо до этого взиравший на них Меркулов. — С моей точки зрения, Строганова не только нужно предупредить, но и вообще бы сидел он лучше дома… Вы только представьте, что будет, если случится прокол! Ведь в таких ситуациях — не мне вам объяснять! — дело решают секунды! Что, если у этого бандита реакция окажется лучше, чем вы рассчитываете?..
— Костя, Васильева нужно брать с поличными, — возразил Турецкий. — А брать его будут до того, как он прицелится… Если твоего Строганова предупредить о покушении заранее, будь он хоть суперактером, а спокойствия не сыграет ни под каким видом, тем более на крыльце, как делает это обычно, прощаясь с солистами, ему вряд ли будет по силам задерживаться…
— Насчет реакции, — вмешался Грязнов. — Костя, там будут ребята из спецназа, и не новички в своем деле… Саня, к тебе единственная просьба: строго-настрого накажи своему Померанцеву, чтобы носа туда не совал, а то он у тебя большой любитель шляться с операми на взятия… Помнишь, как ему в последний раз досталось?.. Объясни дураку, что на сей раз там даже оперов не будет, только спецназ!
— Померанцева посажу здесь, в кабинете, и глаз с него не спущу, — усмехнулся Турецкий. — Будет сидеть на телефоне, ждать связи…
…Над столицей нехотя сгущались голубоватые сумерки, завершая яркий и теплый день середины июня.
Ставить свою машину на шереметьевскую стоянку Николай Генрихович Мохнаткин не стал, бросив ее метров за сто до здания аэровокзала. Угонят? Тем лучше! До хельсинкского рейса оставалось сорок минут, регистрация уже должна была быть в самом разгаре. Путь Мохнаткину предстоял неблизкий, засиживаться в Хельсинки он не собирался: конечная цель его путешествия располагалась, можно сказать, на другом конце земли, в давным-давно присмотренном им райском уголке, где никому, включая грозного Куража, искать бывшего главу продюсерской фирмы и в голову не придет…