Ублюдок
Шрифт:
– Е-мое… Ираклий, я не про Гагарина. Матеуш. Зачем он поперся в Ад?
– Ну, ради научного эксперимента.
– Душевно… И как там, в Аду?
– Он не рассказывает. Ты что? Его за такие откровения Люцифер по головке не погладит.
– Подожди… То есть этот тип просто растрындел, что якобы был в гостях у самого главного демона и все? А селфи? Общее фото? Видосики? Ничего такого нет?
– Ник, ты очень странный. – Багратиони похоже задолбался выговаривать мое имя и сократил его на буржуйский манер. – Естественно, Матеуш ничего подобного не имеет. Как можно сфотографировать Ад?
–
– Тебе это зачем? Популярность. Ты - Морозов. У вас самый богатый род в Империи. Почти все банки принадлежат вам. Несколько сотен доходных домов Санкт-Петербурга ежемесячно приносят прибыль, равную бюджету небольшой страны. Вы не просто Высшие, вы - члены Правящей семерки. А ты мечтаешь о популярности? Это бунт против Патриарха?
Короче, парня понесло. Действительно, с юмором у него хреновенько.
– Да. Мечтаю, как хиппи, бродить по стране и петь песни о любви всех ко всем. Забей. Это я так высказался. Слушай, скажи, а в Академии же есть какая-нибудь библиотека? Место, где имеется информация по истории и все такое.
– Господин Матеуш! – Девчонка, которая несколько минут назад бросала мне возмущенные взгляды, подняла руку.
– Слушаю Вас. – Препод прервал свою вдохновенную речь о том, как он рад, наконец, начать свой курс, как его окрыляет возможность научить юные умы теории магии, и уставился в нашу сторону.
– Позвольте обратиться с просьбой. Конкретно, прошу выгнать курсанта Морозова и курсанта Багратиони с вашей лекции. Им все равно не интересно, они говорят о посторонних вещах. Но своими разговорами мешают тем остальным.
– Гля, ты крыса… – Прошипел я отличнице одними губами.
– А еще курсант Морозов обзывает даму непристойными словами…– Тут же среагировала заумная стерва.
– Ой, мляха муха… – Я понял, что с юмором хреново не только у Багратиони.
– Представьтесь, пожалуйста. – Матеуш, видимо, решил сначала разобраться в ситуации. Имидж, епте… Популярность, она такая. Надо соответствовать.
– Да, конечно. Младшая ветвь рода рода Долгоруковых, баронесса Надежда Оболенская. – Зубрила скромно потупила глаза и залилась румянцем. – Прочла все Ваши труды. Чрезвычайно рада возможности лично присутствовать на лекциях столь потрясающей личности.
– Меня сейчас стошнит… – Вообще я говорил себе под нос, если что. Однако, господин Матеуш мое высказывание услышал.
– Курсант Морозов, встаньте.
Пришлось подняться на ноги. Почти все присутствующие тут же повернули головы в мою сторону. Вот тебе и шуточки про популярность. В стенах Академии, по крайней мере, это уже становится реальностью. За один день я “засветился” трижды.
Одна только Ольденбургская смотрела с усмешкой. Ее будто происходящее сильно веселило.
Глава 18
В общем, выгнали меня с лекции. Этот Матеуш решил, что моя просьба нарисовать портрет Люцифера, тем самым доказав факт их встречи –
Я не расстроился, если честно. Судя по тому, как много времени он рассуждал только о себе, любимом, сегодня к теории магии никто даже не приступит. К тому же, на момент моего ухода, фанатки препода завалили его вопросами.
Конечно, не о том, что реально любопытно. Зачем? Кому есть дело до важной информации? Про бедолагу Люцифера никто даже не вспомнил. Кроме меня. Потому что я задницей чуял, брешет болгарин. Или Румын. Кто он там есть?
Зато всех интересовало, как господин Матеуш проводит свой досуг? Где он написал книгу “такую-то”? Название даже не запомнил. Оно звучало, как муть. Что сподвигло столь известную личность заняться преподаванием в Академии? Короче, спрашивали всякую херню.
Поэтому, когда он гордо заявил мне, что я обязан избавить курсантов от своего общества, ибо оно, общество, мешает им получать знания, спокойно вышел из аудитории.
Хотел сразу отправиться к полигону и все-таки попытаться призвать богиню. В конце концов, что за ерунда? Она меня сюда притащила, втянула в их местные, очень мутные тёрки. Пусть объяснит все до конца. Особенно интересовали два момента: другие миры и заговор Патриархов.
Но на полигоне маячили рогатые со старших курсов. Причем, в отличие от нас, они не бегали и не прыгали, а реально делали бодрые вещи. Например, стреляли огненными шарами. Серьезно. Огненными, сука, шарами. Огнем, который горит при температуре выше нескольких сотен градусов, если не понятно с первого раза. А я, например, с первого как раз, и не понял, что это. Точнее не поверил глазам. Присмотрелся. Ни хрена. Настоящий огонь.
Никак не могу привыкнуть к тому, что здесь все это существует. То есть они на своих ладонях создавали небольшие пылающие снаряды и бросали их в цели.
Машинально посмотрел на свои руки. Может, оно даже хорошо, что во мне нет этой Силы. Хрен его знает, как могло бы обернуться. Рогатых с детства учат всем их прибамбасам, а я – ни в зуб ногой.
На полигон, в общем-то, дорога была закрыта. Значит, и встреча с Богиней пока откладывается. Не в спальню же ее звать? В лесу хоть орать можно, из расчета, надоест слушать мои крики – явится. В жилом корпусе, если кто и прибежит, то какой-нибудь комендант или офицер. Проверить, у кого крыша потекла.
Соответственно, решил поискать либо библиотеку, либо доступ к компу с информацией, либо Кольку-сволочь, который непонятно где, ошивается. Тоже мне, помощничек. Зачем остался в Академии, если толку от него ноль? Сам же разорялся, будто все –для моего блага. В итоге, меня за одно утро чуть дважды не оприходовали, а Колька где-то прохлаждается. Молодец, конечно. Хотя, после подслушанного разговора между Седым и Юсуповым, уже не уверен ни в чем. Может, на то и рассчитывают, ждут, пока меня под шумок тут угандошат. План их, за неимением полноценной информации, все равно остался непонятен. Как и тот самый момент, в который должен появиться настоящий Княжич.