Уборщик
Шрифт:
мумифицированных "подопечных" трехтысячелетней выдержки? Только в твоем
храме... Тебе же этот "сухостой" ни к чему?
Ответом мне было гробовое молчание охреневших от такой наглости учеников,
по-моему, даже не подозревавших, что я вот так запросто предложу местному
хранителю поделиться подотчетным имуществом. И громовой хохот Сатха...
– Так ты... ой-ей!... Ты этих ребят сюда притащил, что бы они гробокопателями и
носильщиками поработали?
– Стонал от смеха Сатх.
– Так ты не против?
– Осведомился я.
–
некрономов?
– Не только...
– Пробормотал Турн.
– Что, не только пособиями, или не только для некрономов?
– Прищурился Сатх и, не дожидаясь ответа, махнул рукой.
– Да ладно. Туда им и дорога. Властолюбивые
уроды... (И добавил совсем уж тихо). Я им еще и привязку душ организую, чтоб
посмертие медом не казалось.
– А они личами не станут?
– Так же тихо поинтересовался я.
– Нет, конечно. Зато будут чувствовать каждое поднятие и упокоение.
– Ну смотри, тебе видней.
– Пожал плечами я.
– Вот-вот.
– Согласился Сатх, и договорил, уже в полный голос.
– Где
располагаются их тела, извините, сказать не могу, не имею права. А так, ищите...
выковыривайте.
Ну да, ни один призрак не может сказать, где находится то, что он охраняет. Но и
отойти далеко от "объекта" он тоже не в состоянии. Правда, нам и не нужны его
подсказки. Сами справимся.
Анклав легко откликнулся на мой призыв и, повинуясь, тут же указал возможные
места захоронения жрецов. Я поставил задачу тяжело вздыхающим, в преддверии
большой работы, чаромутам и спокойно вернулся к Сатху. Призрак устроился на
расколотом алтаре и перед ним, как всегда во время наших встреч, уже были
расставлены костяные шахматные фигурки.
"Нет, все-таки здорово Ли придумала с подпиткой жрецов от силы молитв! Не
надо отвлекаться на удовлетворение каждой просьбы подопечных, и в ушах не
стоит звон от их голосов, вот уже почти сотню лет!".
– Довольно заключил Эсс.
–
"А сколько свободного времени появилось, которое мы можем провести вместе! О, а вот и она, солнце мое!".
Юноша широко улыбнулся и поднялся навстречу красивой русоволосой девушке в
серебристой тунике, идущей по залитой солнечным светом, садовой дорожке.
– Привет, Ли!
– Здравствуй.
– От ледяного тона и презрительного взгляда, которыми одарила
его девушка, юноша отшатнулся. Попытался взглянуть в глаза любимой, но
встретил лишь холодную неживую маску... и отчуждение в, совсем недавно
сиявших
произнесли, выплюнули последнее слово.
– Темный!
– Что?
– Юноша непонимающе взглянул на ту, с которой еще вчера был так
счастлив, и неверяще замотал растрепанной гривой черных, как вороново крыло, волос.
– Почему Темный? Ли! Ты что?! Кто тебе сказал эту чушь?
– Это неважно. Ты обманул меня, Эсс. Прощай.
– Девушка повела рукой, и юноша, повинуясь жесту, шагнул в сторону, давая ей пройти. Та сделала несколько шагов, замерла на месте, и вдруг вернулась. В глазах парня мелькнула надежда, но удар
маленькой сильной ладошки по щеке, убил ее на месте.
Отвесив юноше пощечину, Ли развернулась и удалилась. "Походка победителя".
–
Почему-то подумал Эсс... и провалился в пустоту.
Потом было много пьянок, безобразных выходок и похмелья... И все они тоже
проваливались в ту же пустоту... Только однажды он вынырнул из омута эскапад
и бездумного, бессмысленного риска. Вынырнул, услышав плач. Плач его народа.
Маленькое, еще недавно кочевое племя, живущее в сердце Серой пустыни, взятое
им когда-то под опеку, молило его... Молило? Нет, проклинало! Эсс даже
протрезвел от такого. За что?!
Затуманенный обильными возлияниями разум, и полупьяные приятели уговорили
его проведать своих подопечных вживую, и на месте разобраться с проклятьями...
Две вести пришло в харам Медула. Радость и горе... Радость рождения сына, принесенная его любимой женой, и горе скорой смерти наследника, пришедшее с
десятком храмовой стражи. Долгожданный сын, наследник Первого копья,
включен в список Милости Эсса. А значит, уже завтра его кровь обагрит
священный алтарь Предвестницы Бога... Не любят жрецы влиятельного Медула.
Не желают, что бы у него были наследники - продолжатели старого культа Эсса.
Эсса Чистого. Да, за ним армия, по сравнению с которой храмовая стража, что