Убойная секретарша!
Шрифт:
Потом дорисовала череп, кости, и черный флаг. Зачем?.. Не знаю! Сейчас некогда было думать!
Я оглянулась, сдвинула шапку и быстро нырнула в тень. Бросив баллончик в урну, по стеночке, по стеночке, покинула паркинг и вернулась в здание. Пройдя через вестибюль, свернула к лестнице и стала подниматься в офис пешком.
Да, высоко, но мне сейчас встречаться с начальством лоб в лоб было никак нельзя!
Нога ощутимо ныла, и на тринадцатый этаж я приползла с языком на плече, зато время рассчитала верно. Когда вернулась
Муаххаха!
Сердце колотилось бешено, как у преступницы, выскакивая из груди. Подмышки вспотели, ладони тоже, и если бы сейчас кто-то в тишине приемной тихо произнес мое имя – я бы, кажется, подпрыгнула к потолку.
Господи, если я расскажу Марику, что сотворила – он меня убьет!
А если не расскажу – обидится до конца жизни!
Придется всё же рассказать и во всем сознаться… Но не сегодня! И не завтра!
Потом, как-нибудь, когда меня загребут в полицию за порчу личного имущества, а о моем «преступлении века» напечатают в газетах.
Кошмар, Ветрова, до чего ты докатилась! А ведь была приличной девушкой. Отличницей и медалисткой!
Плевать! Стану неприличной!
Зато у Орловского контракт с корейцами сорвется, и я буду считать себя отомщенной. Частично! Потому что «профнепригодную пустышку» я ему до конца жизни НЕ ПРОЩУ!
Домой вернулась выжатая как лимон и молчаливая. С Женькой поужинали, поговорила по телефону с Мариком – но ни одному, ни другому не рассказала о своей выходке. Как-то глупо моя спонтанная месть выглядела со стороны и, пожалуй, слишком коварно для одного бывшего арт-директора.
С такими мыслями крутилась всю ночь, не находя в постели места. Снились кошмары и Хвостатый. Он почему-то гонялся за мной по лестницам «Галактики», догонял и норовил задушить. А когда мы падали, лез целоваться.
К утру ожидаемо не выспалась, и на работу приехала задумчивая. На этот раз мужской пиджак надевать не стала, влезла в платье-свитер, надела черные колготки и гольфы с черепами. И на всякий случай сумку с собой прихватила побольше со сменой белья.
А еще старым томиком романа «Великий Гетсби», чистой футболкой, дезодорантом и зубной щеткой – вдруг меня в тюрьму загребут, а я не готова.
Но прошел час, потом еще полчаса, а Орловский всё не приходил. Однако офис работал… и постепенно я воспрянула духом.
Неужели у меня получилось, и сделка века сорвалась?
За те неполные две недели, которые я проработала в «Империале», Максим еще ни разу не пришел в офис позже девяти, и к этому времени уже должен быть в кабинете и пить вторую чашку кофе…
Должен! А его нет.
Значит точно случилось нечто экстраординарное!
Например, Крапивина бросила! А что? Бывают в жизни и приятные моменты. Отхлестала по щекам, приревновав
Или корейцы не дождались его вчера в гостинице и прокатили с контрактом. Это вариант мне даже больше нравится! И сейчас бедный Максимка где-нибудь рыдает и рвет на голове свои шикарные волосы, вытирая мокрый нос о плечо Здоровяка из агентства «Терминатор успеха».
Тот, конечно, хам, и по жизни законченное мурло, но если корейцы отказались от моей презентации и предложений (в которых я превзошла себя) – то так им и надо!
Должна же существовать на свете справедливость!
В приемную заглянула Крапивина, и я чертыхнулась. Не бросила.
Тьфу ты! Вспомнила нечистого в белый день.
Сначала девушка осторожно засунула нос (посмотреть, не брызгаю ли я фикус), а потом и себя втянула. Вошла вся в воздушных рюшах и брюках в полоску, и в ноздри тут же ударил запах карамельного попкорна и восточных специй.
Неплохо, если употребить в меру, а так сдохнуть можно.
Захотелось тут же открыть окно.
– Доброе утро, Кира Ксантьевна, – поздоровалась я миролюбиво. – Вы к Максиму Богдановичу?
– Да, к нему.
– А его нет.
– До сих пор? – проигнорировала она мое приветствие. – А где же он?
Интересный вопрос. Воображение тут же предложило варианты ответов, и все неприличные. Рыдает. Бьется в истерике. Лезет на пальму, страдая от потери контракта.
Но я решила девушке польстить.
– Я думала, он с вами. Вы разве не вместе приходите на работу?
Крапивина поправила золотые с коричневым рюши и ожидаемо зарделась. Ответила, задрав нос:
– Не всегда. Иногда. Но не сегодня!
А мне вдруг стало ее жалко. И взрослые мысли пришли на ум.
А что, если Орловский в сексе, как Арнольд? И вроде бы шевелится, но кайфа с ним нет от слова совсем. И всё не так, как пишут в романах, и сердце не замирает, а наоборот – тоскует, словно его обманули. Что-то я не заметила, чтобы у него при взгляде на Крапивину глаз горел.
Хотя, может быть, она и сама не хочет с ним ночевать? Вот я бы, если увидела его с блондинкой, тоже не захотела! Отпинала от себя на одинокую койку и гордо сказала: «Не сегодня!»
Тогда зачем она тут стоит и ждет? Ясно же, что пришла не по работе.
– Кира, а знаете, вам один мужчина передал вот это!
Я стянула со стола шоколадку, которую мне оставил Спиридон Гвидонович, и сунула девушке в руку.
– Мне? – удивилась Крапивина.
– Вам! Тайно! – нагло соврала. Вот пусть она расскажет Орловскому о воздыхателе, а тот приревнует. Тогда и про Аллочку не вспомнит. – Говорит, передайте девушке с утонченным вкусом! А кто это может быть, если не вы? Вы сегодня обворожительно выглядите!
– Ну, вообще-то да.
– Вот! – я радостно улыбнулась. – Я сразу про вас и подумала!