Убойная секретарша!
Шрифт:
Аллочка тоже шокировано осматривалась вокруг, видимо, в свою очередь офигев от преобразившейся приемной.
Неужели Орловский порвал с Крапивиной, и Мерзляева уже про это пронюхала?
Иначе, что она тут делает?
– Добрый день! – услышала я писклявый и высокомерный голосок. – Я новый арт-директор и шеф креативного отдела «Регина-Стайл», Алла Мерзляева. Могу я увидеть Максима? Сообщите ему!
К одной секунде шока добавились еще две, пока я осмысливала новость. Потом молча встала, вошла
Почему шепотом? Потому что боялась, что голос подведет, когда буду озвучивать собственную должность.
Хвостатый удивился, но знаком дал понять, чтобы гостью пропустила. Горло перехватило, но я уже вышла и махнула рукой девушке – как кондуктор в трамвае пассажиру, показавшему проездной билет: проходи, мол. Чего отвлекаешь?
Еще не хватало мне с Аллочкой жеманиться. Если Орловский сейчас по селекторной связи попросит принести им кофе – пошлю обоих к звездам, только наоборот!
Не попросил. А через десять минут Аллочка ускакала с капризно поджатыми губками. Настало время обеда. И только я покинула офис, спустилась в ресторанчик «Ассорти», собираясь осмыслить ее визит (что это было и зачем Регина на это пошла?), как произошло второе событие.
Ко мне за столик подсел Марик.
Нет, не так.
Марьян вошел на территорию ресторанчика, увидел меня, подошел и сел рядом. Без тени сомнения. Как раньше.
Я вжалась в стул, округляя глаза.
– Ты с ума сошел, Суббота?! Ты что творишь?! Ты мне всю конспирацию запорешь! Кыш отсюда, противный! Я тебя первый раз вижу!
Марьян сбросил на соседний стул рюкзак и фыркнул:
– Разбежался, мечтай! Тебя в этой одежде, даже мать родная не узнает, не то, что твой бывший.
– Да не в нем дело!
– Тогда выдохни, Ветрова. Что здесь такого? Ты всё равно в этом образе ненадолго. Или собираешься в нем жить?
– Н-нет конечно. Но что, если нас увидит Орловский? Что я ему скажу?
– Поздно. Он уже видит. Остановился сейчас у входа и смотрит в нашу сторону. Может, ему «фак» показать?
Я сидела спиной ко входу, поэтому не могла видеть, что там делает Хвостатый. Зато полной мерой прочувствовала затылком его острый взгляд.
– Твою мать, Суббота… Убью!
Марик спокойно подозвал официанта и сделал заказ. Я тоже что-то промямлила.
Нет, все-таки мужчины – близорукие существа! Я бы ни одного из них не взяла в шпионы!
– Геля, забей. Хватит с тебя депрессивных отношений. Это не его дело, с кем ты обедаешь в свободное время. Соври, что мы учились вместе.
– Но мы и так учились вместе, тупица!
– Значит, соври, что я твой родственник.
Но, слава богу, Орловский прошел мимо, и я выдохнула. Даже вышло с Марьяном поговорить. Оказалось, что Регина
Зачем она пришла к Максиму – Марик понятия не имел. Зато предположить труда не составило. У обоих младших Мерзляевых не было таланта ни к бизнесу, ни к творчеству. Но вот втереться кому-нибудь в доверие – это сколько угодно!
Вряд ли Регина не понимает, что Аллочка не справится. Понимает. Однако талантливого креативщика у нее нет, а план – есть! И он прозрачный, как стекла в моих очках: еще раз попробовать заполучить холостяка Орловского. Вон какая Аллочка сегодня расфуфыренная прискакала.
– Ну, не такой уж и плохой план, если честно, – грустно усмехнулся Марьян. – С тобой же и Арнольдом у них сработало. А вот насчет Макса – сомневаюсь, что выйдет. Будь он простой добычей, отец не оставил бы ему агентство.
– А вдруг нет, Марик? Вдруг он купится на Аллочку? Черт! – расстроилась я. – Это что же мне теперь снова Крапивину с Орловским сводить?! Чтобы он Мерзляевой не достался?
С этими невеселыми мыслями и вернулась в офис.
А через пять минут и Хвостатый нарисовался.
Войдя в приемную, прошел мимо, доставая из кармана ключи, но вдруг остановился у двери, развернулся и подошел к столу. Я тут же поправила очки и сделала вид, что печатаю.
– Красивые цветы, Геля. Оригинальная композиция.
– Не скромничайте, Максим Богданович. Лучшая!
– Я это заметил. Э-м…
– Ой, а может, вы хотите их Кире Ксантьевне подарить? – неожиданно брякнула, поднимая глаза на главгада, который испортил мне не только карьеру, но и этот день. – Берите! – встала, отрывая от стола вазу. – Они еще свежие!
Молодой мужчина озадаченно моргнул и поспешил дернуть подбородком:
– Зачем? Нет, не хочу.
– Вы что, не дарите женщинам цветы?
– Почему это? Дарю…
– Многим?
Да, меня слегка занесло. Но только потому, что Орловский бабник, а я ему тут отношения спасаю. Где справедливость?
Но глаза у него красивые. И губы чувственные, мужские, не зря девчонки в универе по нему сохли. А плечи какие широкие, наверняка крепкие и сильные. Каждой девушке хочется за такие подержаться…
Тьфу ты! Змей хвостатый! Запудрил аурой мозги!
Мы поморгали друг на друга.
– Нет, не многим, – как-то слишком лично ответил Максим. – Но мне кажется, Геля, это вас не касается.
Ладно, пристыдил.
Я вернула вазу на место и села в кресло. Извиняться перед ним не собиралась.
– Вы что-то хотели, Максим Богданович? – спросила холодно-вежливо. И снова застучала по клавишам. Клац, клац!
Подумаешь, шеф стоит!
– Э-м, я хотел спросить…
– Спрашивайте, – отчеканила.