Убрать слепого
Шрифт:
– Скажи, генерал, а гранатометы вам на посту не положены?
– Вы к кому? – спросил охранник, проигнорировав вопрос Сердюка, но по его разом подсохшему лицу было видно, что стрела угодила в цель: видимо, этот бугай все-таки испытывал некоторую неловкость от того, что сидел в отделанном черным мрамором вестибюле, вырядившись, как какой-нибудь коммандос перед боевым выбросом.
– What's wrong, mister Rogoff? – забеспокоился Рубероид, обводя заинтересованным взглядом вестибюль и охранника.
– Итс о'кэй, мистер Браун, – успокоил его Батя и повернулся к охраннику. – Мистер Браун – эксперт Международного валютного фонда. Он прибыл в Москву вчера вечером для того,
Охранник пребывал в явном замешательстве – уверенные непринужденные манеры майора в сочетании с его лицом, сильно напоминавшим лицо незабвенного Фредди Крюгера, производили двойственное впечатление.
– Меня не предупреждали… – неуверенно начал он.
– Вы что, не понимаете? Это инспекция, – тоном, каким обычно вразумляют грудных младенцев, сказал майор.
– В таком случае, прошу предъявить документы.
Майор Сердюк повернулся к Рубероиду, который маячил позади него, благожелательно улыбаясь и продолжая глазеть по сторонам, и сказал извиняющимся тоном:
– Хи вонтс.., э-э-э., в общем, ваши пейпарс.
Рубероид изобразил на лице напряженное внимание, потом просиял и, радостно кивая, полез за пазуху, что-то быстро и оживленно лопоча по-английски.
Охранник немного расслабился, но вместо документов чернокожий эксперт из МВФ плавным отработанным движением извлек из-под пальто пистолет с глушителем и без лишних разговоров нажал на курок, после чего стремительно развернулся и выстрелил еще раз. Вторая пуля проделала аккуратную круглую дырку в стеклянной перегородке, отделявшей вестибюль от тамбура, где скучал второй охранник, и вошла тому прямо в открытый от изумления рот. Оба охранника упали почти одновременно. Майор Сердюк подхватил того, что был поближе, чтобы он, падая, не загремел автоматом, и осторожно опустил его на мраморный пол, стараясь не испачкать кровью свой светлый плащ.
– Чисто сделано, мистер Браун, – похвалил он.
– Служу России, – осклабился Рубероид.
Батя пригнул голову к микрофону спрятанной под плащом рации и бросил в эфир короткое слово. Через десять секунд в вестибюль начали входить его люди, на ходу торопливо высвобождая из спортивных сумок автоматы. Пока они собирались, майор расстегнул кейс и извлек оттуда свой «магнум». Отставив кейс в сторону, он окинул свое воинство странно остекленевшим взглядом и сделал повелительное движение стволом револьвера.
Люди в черных трикотажных масках с короткоствольными автоматами в руках начали бесшумно и стремительно растекаться по зданию.
Дмитрий Зернов второй день наблюдал за офисом «Икара» в надежде подсмотреть хоть что-нибудь, что могло бы помочь ему в его журналистском расследовании. Распечатка, полученная им от Бражника, содержала множество интересных предположений и версий, в свете которых президент правления коммерческого банка «Икар» Лев Игоревич Петрищев выглядел далеко не лучшим образом. К сожалению, помимо версий и догадок, в распечатке не обнаружилось ни одного документально подтвержденного, проверенного и доказанного факта – Бражник был прав, Лев Игоревич оказался мужчиной очень осторожным и далеко не глупым, и взять его с поличным, похоже, было не так-то просто. Можно было, конечно, сдать материал, построенный именно на версиях и предположениях, но идти на это Зернову очень не хотелось, поскольку помимо журналистской этики существовала еще проблема личной безопасности. Недоказанные обвинения поставят его под удар точно так же, как и доказанные, но во втором случае можно было бы рассчитывать на защиту со стороны закона, в то время как нападать на Петрищева, имея в активе одни предположения, пусть себе и целиком правильные, значило примерно то же, что бросаться с кулаками на танк.
Вот поэтому Дмитрий Зернов и сидел второй день подряд на подоконнике большого стрельчатого окна, расположенного на лестничной площадке между вторым и третьим этажами старого, дореволюционной постройки дома, стоявшего напротив правления банка. Занимая эту выгодную во всех отношениях позицию, Зернов предусмотрительно вооружился стареньким «никоном» с мощным телеобъективом, дававшим двенадцатикратное увеличение, так что внутренность офиса, не говоря уже о парадном входе, была перед ним, как на ладони – жалюзи по случаю пасмурной погоды держали открытыми, и в ожидании настоящего материала Зернов развлекался, фотографируя хорошенькую секретаршу Петрищева.
Девица была бойкая, живая и в высшей степени сексапильная, так что наблюдать за ней было сущее удовольствие.
Зернов, однако, пришел сюда не за этим и уже начал понемногу раздражаться, хотя и понимал, что Петрищев вряд ли круглые сутки мусолит в пальцах забрызганные кровью пачки долларов и пересчитывает пластиковые пакетики с героином. В голове журналиста роились планы провокаций – один безумнее другого, – направленных на то, чтобы вывести господина президента правления на чистую воду.
– Нет, – вполголоса сказал себе Зернов, – пора завязывать, пока я не наделал глупостей. Графа Монте-Кристо из меня не вышло, придется собирать материал по крупицам.
К подъезду правления подкатил ненормально огромный «крайслер». Без особенного интереса Дмитрий приник глазом к видоискателю и заинтересованно хмыкнул: парочка, вышедшая из машины, вызвала его живой интерес.
То, что один из них был негром, еще куда ни шло – мало ли в Москве негров! – ,но вот лицо второго, отчетливо различимое при двенадцатикратном увеличении, очень мало напоминало холеную ряшку преуспевающего бизнесмена. Для бодигарда этот персонаж был староват. При взгляде на то, что не скрывали широкие поля шляпы, на ум приходила исполосованная вдоль и поперек физиономия камикадзе-ветерана, который раз пятьдесят таранил на своем стареньком винтомоторном истребителе всякие канонерки, эсминцы, транспорты и даже линкоры и каждый раз каким-то чудом оставался в живых. От наметанного глаза Зернова не ускользнули ни ненормальная ширина плеч посетителей банка, ни некоторая общая бочкообразность их фигур, наводившая на нелепую мысль об упрятанных под дорогими длиннополыми пальто бронежилетах.
– Эге, – вслух сказал Зернов, торопливо взводя затвор фотоаппарата и на всякий случай несколько раз щелкая странную парочку, – а ведь я, похоже, не зря здесь сидел!
Когда через минуту в зеркальную дверь один за другим вошли пятеро молодых, спортивного вида парней с полупустыми сумками в руках, Дмитрий окончательно уверился в том, что к нему в руки сама собой приплыла сенсация. Неважно, что представлял из себя Лев Игоревич Петрищев – в данный момент его явно собирались раскрутить на всю имеющуюся под рукой наличность. Намечалась уникальнейшая в своем роде вещь – эксклюзивный репортаж об ограблении банка, за который уголовный розыск и ФСБ наверняка перегрызут друг другу глотки. «Дудки, – решил Дмитрий Зернов. – Сначала все это увидят читатели „Криминальной хроники“, а уж потом все эти деятели в погонах. Будут знать, как зажимать информацию!»