Убю король и другие произведения
Шрифт:
Брат Тиберж — еще одно прямое наследие реннской жесты. Изначально он фигурировал в пьесе «Онезим, или Злоключения Приу», прототипе «Убю рогоносца», но был вымаран из последующих редакций этой пьесы.
Я попытался было говорить по-французски в Польше… — Этот краткий пересказ «Убю короля» еще раз подтверждает постоянное соотнесение «Убю закованного» с предыдущей пьесой.
…и рабский крюк. — Жалкие останки садических устремлений Убю из предыдущей пьесы (ср. дальше: «Зачистка ног, запалка усов…»).
Да здравствует доблестная срынцузская армия! — Единственное появление старого merdre
До встречи, граф Ореховогрецкий. — Титул маркиза, появившийся у Папаши в начале этой сцены (единственный титул, которого не было в «Убю короле»), теперь снижен до графа. Некоторые комментаторы видят здесь аллюзию на «разжалование» маркиза де Сада после его эротических приключений — хотя в «Убю закованном» их нет как таковых.
Трах-тебе-в-брюх! Я хочу начистить ей ступни… — Это самое страшное ругательство из «Убю короля» из символа агрессивности Папаши превращается здесь в желание мазохистского подчинения.
А что твоя метелка? — Аллюзия на «поганую метлу», которой в «Убю короле» Папаша травил приспешников Бордюра. Как и «срынь», этот символ фекального контекста здесь Папашей Убю отвергается.
Спускается в погреб и… приносит двенадцать бутылок. — Эпизод с двенадцатью бутылками позаимствован из ранней пьесы «Жених поневоле», написанной Жарри еще до переезда в Ренн, в лицее Сен-Бриё.
…на месте ли горшочек сама знаешь с чем. — Из «Убю рогоносца» мы узнаем, что это «горшочек срыни», но в «Убю закованном», как мы видели, Папаша налагает запрет на это «волшебное слово».
…он вздумал отстегать меня кнутом…. чистильщик сапог, лакей, привратник, раб, которого хлещут кнутом… — Очевидное обнажение мазохистской трансформации персонажа от «Убю короля» к «Убю закованному».
Франсуа Убю, доктор патафизики… — Упоминание этой науки о воображаемых решениях эксплицитно связывает «Убю закованного» с «Кесарем-Антихристом» и «Фаустроллем».
…из нас вышел бы отличный каторжник в… зеленой шапочке, откормленный за казенный счет. — Папаша Убю повторяет аргументы, которые приводил на своем процессе Сократ.
Пипиду, дружище! Вот ты и стал бродяжкой… — Вся эта сцена отсылает к эпизоду в Торнском каземате из «Убю короля» (действие III, сцена V).
Достаньте мой карманный дикшонарь. — Англицизмы Катоблепаса в данном случае используются скорее для установления патафизического единства противоположностей (тюрьма = дворец и пр.). Однако, надо отметить, что в одном из текстов, связанных с премьерой «Убю короля» («Критик», 20 декабря 1896 г.), Жарри пишет, что по-английски говорит Бордюр, а значит, Катоблепас может быть отражением этого персонажа.
Вы, старший каторжник… — Слово «каторжник» (forcats) приобретает «ученую», но также и убюическую орфографию phorcats (ср. phynance) лишь после принесения каторжниками клятвы верности Убю.
Не пугайся, дитя мое, теперь у тебя целых два дядюшки. — Мотив «человека, рассеченного по меридиану» появляется уже в «Геральдическом акте» «Кесаря-Антихриста».
Мы погибаем… затяните нам посильнее ошейник, чтобы нас не продуло. — Отсылка к III сцене IV действия «Убю короля» («Польское войско на марше через Украину»).
Сколько зелени, Мамаша Убю. Прямо как будто на пастбище (каторжники, ГРЕБУТ) — Сложная игра метафор: образное выражение faucher un grand pr'e («грести») здесь взято в буквальном смысле — «косить большой луг», отсюда и зелень.
Нас везут туда на триреме в целых четыре ряда весел. — В «Пролегоменах к Альдернаблу» трирема и вообще галера обыгрывается как фаллический символ, а соотнесение цифр 3 и 4 отсылает к ирреальной арифметике «Кесаря-Антихриста».
В отличие от двух первых пьес, текст «Убю рогоносца» не представляет собой законченного единства. С одной стороны, это объясняется постоянными переработками, которые привносил в текст Жарри, не оставлявший надежды опубликовать свое творение; с другой, то ли постепенно отчаиваясь, то ли посвящая себя иным проектам с более удачной «печатной» судьбой, Жарри уделял «Убю рогоносцу» все меньше внимания. Так, рукопись второй версии пьесы была посвящена Фадею Натансону «в память об этом Убю потайном, который по мысли автора должен был стать Убю, огнем разрушенным». Жарри — один из первых литераторов, кто осознанно ставит понятие законченного текста под вопрос, отсюда новый статус набросков, черновиков, «домашних» и «интимных» жанров, восстававших против табели о рангах официальной литературы.
Сохранились несколько основных версий пьесы. Самый первый, еще отдаленный набросок известен под названием «Онезим, или Злоключения Приу». Он был составлен в Ренне в 1888–1889 гг. во время первого года обучения Жарри — поля рукописи испещрены уравнениями второй степени, которые как раз проходят в это время — и представляет собой традиционный школярский пасквиль на учителей и однокашников (Октав Приу, 1871–1932 — ученик класса риторики). Игралась эта пьеса, по-видимому, как и прототипы «Убю короля», в кукольном театре реннских лицеистов. Жарри переделывает этот текст, скорее всего, между 1890 и 1893 гг., и результат этой переработки большинство критиков обозначает как «первый Убю рогоносец» [46] — именно он и представлен в нашей книге. Жарри исключает некоторые отсылки к религии (брат Тиберж появится теперь лишь в «Убю закованном»), но увеличивает количество насмешек над учителями, вводя персонажи Ахраса и Совести. В эту версию также включены «Гимн молотил» и «Песенка о головотяпстве», что должным образом усиливает тему пыток. «Первый Убю рогоносец» был полностью опубликован лишь в 1944 г. в женевском издательстве «Труа коллин» по рукописи, принадлежавшей Полю Элюару. Косвенно известна еще одна переработка «первого» текста, относящаяся ко времени, когда Жарри хотел предложить для постановки в театре «Эвр» скорее «Убю рогоносца», нежели «Убю короля» (см. примечания к «Убю королю»).
46
Sainmont J.-H. Occultations et exaltations d’ Ubu соси // Cahiers du Coll`ege de ‘Pataphysique, № 3–4, p. 29–36; Sainmont J.-H. Rennes, visions d’histoire // CCP, № 20, p. 27–36.
В 1897 г. — хотя рукопись помечена 1887 г., это невозможно, поскольку, будучи учеником лицея в Сен-Бриё, Жарри в это время не мог знать реннской жесты о Папаше Эбе — Жарри существенно перерабатывает рукопись «первого Убю рогоносца», добавляя первый акт (действие которого, в подражание предпоследней главе «Пантагрюэля», проходит в брюхе Убю) и переиначивая несколько других актов. Так появляется «второй Убю рогоносец», известный также под названием «Убю и Археоптерикс». Примечательно, что Жарри, словно «ленясь» переписывать первый вариант текста, включает в «Археоптерикса» листы первой рукописи, правя поверх раннего текста. Единственное радикальное нововведение этой версии — первый акт, он был опубликован после смерти Жарри в «Кайе дю Коллеж де Патафизик» (№ 3–4). Там же появились фрагменты из актов III и V (№ 26–27).