Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства

Чурилов Алексей

Как отмечается в литературе, юридические обязанности связаны с субъективными правами, законные же интересы во многом опираются, ссылаются на субъективные права, существуют с ними практически в одной плоскости [81] . Однако право на возложение исполнения и обязанность принять исполнение существуют в разных плоскостях правовых отношений и отражают существо разных по своей природе правовых явлений. Право на возложение исполнения на третье лицо представляет собой возможность, входящую в правовой статус должника практически в любом гражданско-правовом обязательстве, и не может являться субъективным правом.

81

Малько

А.В., Субочев В.В. Законный интерес и юридическая обязанность: аспекты соотношения // Юридический мир. 2007. № 3. С. 21–29. Подчеркнем еще раз, что законный интерес не входит в состав субъективного гражданского права.

Обязанность принятия надлежащего исполнения кредитором является долженствованием, входящим в состав кредиторского гражданско-правового статуса, и несоблюдение этой обязанности формирует просрочку на стороне кредитора. В соответствии со ст. 406 ГК РФ кредитор считается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение или не совершил действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев или из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства. Несмотря на то, что указанная норма не упоминает обязанность кредитор принять исполнение, предложенное третьим лицом, обязанность по принятию предложенного за должника надлежащего исполнения входит в состав правового статуса кредитора, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. Закрепленное же в п. 3 ст. 313 ГК РФ положение о том, что «кредитор не обязан принимать исполнение», представляет собой не что иное, как закрепление за кредитором права на применение мер оперативного воздействия (одного из видов оперативных санкций), связанных с отказом совершить определенные действия в интересах неисправного контрагента, так называемых «мер отказного характера» [82] . Можно заключить, что п. 3 ст. 313 ГК РФ закрепляет право кредитора на применение мер оперативного воздействия в виде отказа от принятия ненадлежащего исполнения, поскольку в том случае, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично, любое иное лицо не может считаться надлежащим для исполнения лицом, что повлечет за собой ненадлежащее исполнения обязательства, от принятия которого может отказаться кредитор. Таким образом, мы можем прийти к выводу о том, что категории «субъективное право на возложение исполнения» с точки зрения элементов содержания правоотношения не существует, поскольку ей не противостоит, не корреспондирует никакая юридическая обязанность. В этой связи Постановление Президиума ВАС РФ от 28.10.2010 № 7945/10 по делу № А40-66444/09-3-599 представляется несоответствующим существу рассматриваемых правоотношений.

82

В.П. Грибанов выделял три вида оперативных мер отказного характера: отказ от договора, отказ от принятия ненадлежащего исполнения, отказ во встречном удовлетворении по причине ненадлежащего исполнения обязательства (см. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.: Издательство МГУ, 1972. С. 208).

Возложение исполнения по внешним признакам схоже с переводом долга, однако их необходимо разграничивать. Специфика конструкции возложения исполнения обязательства на третье лицо состоит в том, что такое лицо не вступает в договорное обязательство в качестве его стороны и не становится стороной договора [83] . При возложении исполнения обязательства не происходит перевода долга и, соответственно, в отличие от перевода долга, возложение не

требует согласия со стороны кредитора, а у последнего в соответствии с п. 1 ст. 313 Г РФ существует обязанность принять такое исполнение. Возложение исполнения допускается без согласия кредитора в силу того, что соглашением о возложении не затрагиваются права кредитора, поскольку отношения по возложению независимы от основного договора и обязательства и существуют только между должником и третьими лицом. Перевод долга же без согласия кредитора недействителен [84] . Кроме того, перевод долга не связан с исполнением обязанностей должника, в то время как при возложении исполнения происходит погашение обязанностей должника третьим лицом.

83

См., напр., Гаприндашвили Р.Р. Перевод долга и исполнение обязательств третьими лицами // Юридический мир. 2011. № 11. С. 36–37.

84

Чашкова С.Ю. Недействительность сделки, совершенной при отсутствии согласия на ее совершение // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 5. С. 14–19; Ем В.С. О критериях ничтожности сделок в новейшем гражданском законодательстве России // Вестник гражданского права. 2014. № 6. С. 140–165.

Представляется предпочтительным факт возложения доводить до сведения кредитора в письменной форме с идентификацией третьего лица, которое произведет исполнение. Однако в деятельности участников гражданского оборота сведения о возложении исполнения обязательства на третье лицо не всегда бывают донесены до кредитора надлежащим образом. В этой связи возникает вопрос – лежит ли на кредиторе обязанность удостовериться, имело ли место возложение исполнения обязательства на третье лицо? По общему правилу, исходя из закрепленной в ст. 1 ГК РФ презумпции добросовестности, кредитор не обязан проверять, было ли возложено на третье лицо исполнение обязательства, если он не знает или не должен знать об обстоятельствах, препятствующих такому возложению, или он не знал и не должен был знать об отсутствии возложения.

Высшие судебные инстанции исходят из того, что закон не наделяет добросовестного кредитора полномочиями (правомочиями) по проверке того, имело ли место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо. Так, Высший арбитражный суд в постановлении по конкретному делу указал, что в соответствии с п. 1 ст. 313 ГК РФ закон не наделяет добросовестного кредитора, не имеющего материального интереса ни в исследовании сложившихся между третьим лицом и должником отношений, ни в установлении мотивов, побудивших должника перепоручить исполнение своего обязательства другому лицу, полномочиями по проверке того, действительно ли имело место возложение должником исполнения обязательства на третье лицо [85] . При этом не может быть признано ненадлежащим исполнение добросовестному кредитору, принявшему предложенное третьим лицом исполнение, если кредитор не знал и не мог знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение третье лицо. Это подтверждается сложившейся судебной практикой, при этом суды отмечают, что в этом случае исполнением не должны быть нарушены права и законные интересы должника [86]

85

Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 3856/14 по делу № А26-3145/2013 // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. № 11. C. 201–206.

86

Постановление Президиума ВАС РФ от 28.10.2010 № 7945/10 по делу № А40-66444/09-3-599 // Вестник ВАС РФ. 2011.№ 1. С. 159–163.

Конец ознакомительного фрагмента.