Участие третьих лиц в исполнении гражданско-правового обязательства

Чурилов Алексей

Изложенное, как представляется, позволяет вообще исключить представителя из круга третьих лиц (в том числе из круга третьих лиц – участников обязательства) по отношению к динамике любого правоотношения: лицо, действующее от имени стороны обязательства, не может быть третьим лицом, поскольку оно и есть сторона обязательства [42] . Подобный подход к пониманию представителя, в свою очередь, позволяет критически отнестись к высказанной М.И. Брагинским возможности разграничения третьих лиц в договоре на третьих лиц, выступающих от собственного имени, и третьих лиц, выступающих от имени стороны договора [43] . Весьма спорным выступает и предложенная ученым классификация всех третьих лиц, выступающих от собственного имени, по критерию поставленной сторонами цели. Ученый предлагает выделить «прежде всего случаи, в которых участие третьего лица составляет цель соответствующего правоотношения», а именно – договор в пользу третьего лица. Все остальные ситуации М.И. Брагинский предлагает «разделить с учетом того, с какой из сторон договора третьи

лица связаны: пассивной, т. е. стороной должника, или активной – стороной кредитора» [44] . На пассивной стороне третье лицо может выступать как исполнитель обязательства или как пособник должника. Участие третьего лица на активной стороне проявляется при принятии исполнения вместо кредитора и переадресации исполнения.

42

В юридической литературе высказывалось прямо противоположное утверждение. В частности, М.К. Сулейменов считал, что «сама правовая природа представительства такова, что без участия в правоотношениях самих третьих лиц осуществление представительства невозможно». См. Сулейменов М.К. Третьи лица в гражданском праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С. 127.

43

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 291 (глава IV; автор главы – М.И. Брагинский).

44

Там же.

Не сомневаясь в научной ценности предложенной М.И. Брагинским классификации, хотелось бы обратить внимание на одну неточность, которая снижает ее достоверность: выделение активной и пассивной сторон (а равно кредитора и должника) характерно исключительно для обязательства, но не договора.

Е.А. Суханов по критерию субъектного состава обязательства выделяет: регрессные обязательства (по переложению исполненного долга на третье лицо); обязательства в пользу третьего лица (а не кредитора); обязательства, исполняемые (за должников) третьими лицами [45] . В предложенной классификации прежде всего внимание привлекает регрессное обязательство и возможность его отнесения к числу обязательств с участием третьих лиц.

45

Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.В. Витрянский, В.С. Ем, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. Т. 2: Обязательственное право. 1208 с.

Ученый излагает достаточно традиционный подход к определению случаев возникновения регрессного (обратного) обязательства: «должник по основному обязательству исполняет его вместо третьего лица либо по вине третьего лица». Е.А. Суханов объясняет механизм регресса следующим образом: «регрессное обязательство всегда возникает в силу исполнения другого, основного обязательства, причем должник по основному обязательству превращается в кредитора по обязательству регрессному, а третье лицо занимает в нем место должника»; «регрессным можно считать всякое обязательство, в силу которого должник обязан совершить для кредитора определенные действия в связи с тем, что кредитор совершил аналогичные действия в пользу иного лица вместо должника или по его вине» [46] . При этом правовед полагает, что «не всякий должник может в регрессном порядке переложить свой долг или его часть на третье лицо»: «это допустимо лишь тогда, когда исполнителем (должником) по основному обязательству должно было бы стать такое третье лицо, но в силу закона или договора им стал должник» [47] . В качестве примеров возникновения регресса, когда должник исполняет обязанность вместо третьего лица, ученый называет случай исполнения солидарным должником обязательства в полном объеме (п. 2 ст. 325 ГК РФ) и исполнение субсидиарным должником обязательства (п. 3 ст. 399 ГК РФ). В качестве примера исполнения обязательства по вине третьего лица приводится случай возмещения вреда хозяйственным товариществом и производственным кооперативом, причиненного их участниками (членами) при осуществлении последними предпринимательской, производственной или иной деятельности товарищества или кооператива (п. 2 ст. 1068 ГК РФ) [48] .

46

Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.В. Витрянский, В.С. Ем, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. Т. 2: Обязательственное право. С. 53.

47

Там же. С. 54.

48

Там же. С. 54.

Не вникая глубоко в основания возникновения регрессного обязательства, остается непонятным, по какому признаку это обязательство отнесено к числу обязательств с участием третьего лица. Ведь в регрессном обязательстве третье лицо отсутствует как таковое: имеются должник и кредитор. В динамике регрессного обязательства может появиться третье лицо, но лишь по той причине, что либо должник возложит исполнение своей обязанности на третье лицо, либо кредитор каким-либо образом обозначит исполнение в адрес или в пользу третьего лица.

Отсутствуют третьи лица и в механизме тех обязательств, исполнение которых может привести к возникновению регрессного (обратного) действия. По правилам ст. 325 ГК РФ солидарный

должник исполняет обязанность в том объеме, в котором предъявит кредитор. До момента предъявления этого требования все солидарные должники представляют собой сторону обязательства (должника) и не могут рассматриваться по отношению друг к другу как третьи лица ни в момент возникновения обязательства, ни в момент его исполнения одним или всеми солидарными должниками. То же самое касается и исполнения обязательства субсидиарным должником (ст. 399 ГК РФ): основной должник и субсидиарный должник – это стороны конкретных обязательств, в которых в качестве кредитора выступает одно и то же лицо. Представляется, что фигуры третьего лица нет в механизме исполнения солидарной обязанности и субсидиарного обязательства. Отсутствует фигура третьего лица и в модели регрессного обязательства.

Даже в ситуации возмещения вреда по правилам специального деликта (возмещение вреда, причиненного работником юридического лица или гражданина – ст. 1068 ГК РФ), юридическое лицо возмещает вред, причиненный непосредственно им, поскольку действия работников считаются действиями самого юридического лица. По этой причине говорить о третьем лице в рамках указанного специального деликта не приходится.

Учитывая изложенное, следует признать, что регрессное обязательство не может подлежать рассмотрению через механизм участия третьего лица в обязательстве.

Регрессные обязательства и ранее предлагали относить к обязательствам с участием третьих лиц. В частности, определенный интерес представляет подход М.К. Сулейменова, который выделял две группы обязательственных правоотношений с участием третьих лиц по критерию норм, регулирующих соответствующие отношения. Первую группу образуют отношения, регулируемые нормами Общей части обязательственного права; вторую – отношения, регулируемые нормами Особенной части обязательственного права. К первой группе ученый отнес: договор в пользу третьего лица, основанием выделения которого послужило именно правовое положение третьего лица; регрессное обязательство; привлечение к исполнению третьих лиц (перепоручение исполнения третьему лицу и переадресование исполнения); обеспечение обязательства при помощи поручительства и гарантии; ответственность за действия третьих лиц, что в основном связано с возложением исполнения на третьих лиц. Во вторую группу М.К. Сулейменов отнес: а) договоры, в которых участие третьих лиц, как правило, не предполагается; договоры, значительная часть норм о которых посвящена регулированию отношений с третьими лицами; договоры, предполагающие обязательное участие третьих лиц, ибо они и заключаются для того, чтобы вступить в отношения с третьими лицами; б) отношения с участием третьих лиц, возникающие в обязательствах из причинения вреда (право регрессного требования, ответственность за вред, причиненный в состоянии крайней необходимости) [49] .

49

Сулейменов М.К. Третьи лица в гражданском праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С. 127.

Изложенный подход является весьма противоречивым. Сама попытка обозначить две группы обязательств с участием третьих лиц, руководствуясь при этом тем, каким образом нормы распределены в системе обязательственного права (нормы Общей и Особенной частей), является крайне неудачной: нормы Общей и Особенной частей регулируют не разные отношения; как известно, общие нормы развиваются и конкретизируются за счет специальных норм. Данный недостаток ученый не смог преодолеть, поскольку для первой и второй группы он использует одни и те же примеры. В частности, примером договора в пользу третьего лица он называет страхование. Этот же пример (страхование) используется и для иллюстрации договоров, значительная часть норм о которых посвящена регулированию отношений с третьими лицами. Регрессное обязательство, помимо того, что занимает самостоятельное место в первой группе правоотношений, также используется в качестве примера отношений, возникающих из причинения вреда [50] .

50

Там же. С. 127.

Недостатком приведенной классификации выступает и то, что большинство элементов представленной М.К. Сулейменовым системы правоотношений правоотношениями не являются. Так, в систему правоотношений, помимо всего прочего, он включил элементы под следующими названиями: «договор в пользу третьего лица», «привлечение к исполнению третьих лиц», «обеспечение обязательства», «ответственность за действия третьих лиц», «договоры», «отношения». Понятно, что при таком разбросе используемой терминологии сложно осознать теоретическую и практическую значимость авторского подхода, что исключает возможность его использования в качестве достоверной классификации обязательств с участием третьих лиц.

В доктрине гражданского права были предложены и другие классификации обязательств с участием третьих лиц. Однако есть повод сомневаться в их достоверности, ибо при их разработке отсутствовал четкий критерий разграничения таких обязательств и, как следствие, имелась возможность поглощения одной классификационной группы другой. Например, Л.Ф. Нетишинская предлагает многочисленные случаи участия третьего лица в обязательстве: обязательства, в которых третьи лица имеют право требования на основании закона; обязательства, в которых к третьим лицам переходят права кредитора на основании закона; ситуации, в которых третьи лица имеют право требовать от кредитора по регрессному обязательству, и др. [51]

51

Нетишинская Л.Ф. К вопросу о влиянии третьих лиц на динамику обязательственного правоотношения // Юрист. 2005. № 10. С. 33–35.