Участковая для нечисти
Шрифт:
«А спорим, что!»
После этого могло следовать все, что угодно. В обиде никто не оставался. Обычно эти спорные выкрики использовались для концертной программы.
В прошлом, например, было такое.
Невысокий мужчина, пьяно пошатываясь, подошел к краю пирса и прокричал:
– А спорим, что я вытащу русалку?
И вытащил сетями красивую деревенскую пышногрудую девушку в соответствующем макияже и гриме. Доказывала она свою рыбью природу чудесным голосом.
В другой раз из воды вытащили «золотую рыбку», исполняющую желания. В этом году в качестве концертной программы планировали адаптацию Пушкина про Лукоморье. Читать басню собирался кот-ученый. Старый чудесный библиотекарь Котофей Тимофеевич.
– В некотором царстве, в некотором государстве, на берегу Хмарного озера в котором стынет темная вода, есть два села.
И покатило…
Лида, бегая по территории, никак не могла выбрать время и подойти к судьям. Уже желающие успели на спор таскать сапоги из воды, тину, яблоки, искать крючки в одежде подставного человека, ловить в озере пираний и акул, искать в нем русалку и так далее, и так далее.
– Все, - девушка убрала со лба влажные волосы, - у меня перекур.
Геннадий Аксенович, сидящий с удочкой на берегу, взглянул на остановившуюся рядом подчиненную с добродушной усмешкой:
– Передохни, Лидок, передохни.
– А вот и передохну!
Не снимая рабочего кителя, девушка двинулась к рупору:
– А спорим, - крикнула она, - что я за три минуты поймаю трех щук! Каждая будет не меньше весом, чем три килограмма. И наживку использовать я не буду, только стишок смешной прочитаю!
По берегам прокатилась волна хохота. Для Лиды Димка вынес стул, рыболовные снасти. Установив предмет мебели на пирсе поустойчивее, Лида забралась на него с ногами. Смущенная донельзя отступать она все же не собиралась, набрала в грудь воздуха и задорно прокричала:
– Хозяин речной, поиграй со мной,
На мои крючки рыбку подведи!
Как только слова отзвучали, Лида предъявила судьям пустой крючок и забросила удочку. Судья перевернул первые минутные песочные часы.
Песок не успел отсыпаться даже на середину, а девушка подсекла и вытащила из озера рыбу.
– Щука!
– ахнул кто-то, а удочка полетела обратно. Вторую рыбину Лида подсекла еще быстрее. А вот третья ловиться не хотела.
Под конец, когда в третьих часах почти не осталось песка и заинтересовались даже те, кто решил, что номер постановочный, зрители начали вести обратный отсчет.
– Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три!
И на тройке все случилось, Лида вытащили из воды последнюю, третью щуку!
– Выполнено!
– гулко крикнул судья, а потом тихо спросил.
– И строго между нами, а что за слова вы такие произносили?
– Вы, - подначила Лида со смущенной улыбкой всех судий разом, - не поверите. Это было в старой-старой книге, слова для заручения помощи у водяного. Главное только, что без подношения он больше чем три рыбки не пришлет. А вот если еще, - между пальцев Лиды мелькнула едва заметно монетка, - подношение какое сделать, то и улова можно хорошего добиться.
– С таким помощником у нас турнир полный неумеха выиграть может.
– Нет, вот это вы зря. Водяной просто косяк рыбы перегонит поближе к удочке. А наживка, присыпка для рыб, подсекание - все на совести рыбака.
– Но у тебя же крючок был пустой, - напомнили Лиде.
Девушка развела руками и охотно ответила:
– А вот это секрет фирмы!
До конца закрытия первого дня и открытия «ночной», к Лиде подошли несколько человек. Мялись, краснели, а потом все же спрашивали:
– Не подумай, меня это как раз не очень интересует, меня просто попросили уточнить, а что за странные слова ты говорила?
Лида их повторяла, добавляла, что без веры в водяного в этой присказке никуда, и отправлялась заниматься дальше своими делами.
Ссора, драка, участников которой развели силами дружины, мешающий засыпающей деревне один из приезжих, врубивший в машине мощнейшие басы. Все слилось в сплошную полосу действия, из которой Лида вынырнула только около полуночи под испуганным взглядом Димки.
Заметив, что сестра уже немного пришла в себя и не рвется на подвиги, он торопливо вручил ей кружку с горячим бульоном и ломоть хлеба с поджаренным мясом.
– Немедленно ешь!
– велел он, - не то свалишься. И не ходи в ночное. Я у костров все равно сидеть буду, рыбные байки слушать. Прослежу, чтобы твое вовремя зазвучало. Поняла? Тебе вообще спать осталось часа три, ты же в рассветном соревновании участвуешь!
– Угу.
– Доедай, я пока найду кого-то, чтобы тебя проводили.
– Зачем это еще? Я что, не дойду спокойно до дома?
– Ты может, и дойдешь, а я за тебя бояться буду. Пойду, спрошу у дружинников, кто идет домой, чтобы по пути тебя проводили.
– Дима!
– И не спорь.
Надо было спорить до хрипоты, - с ужасом осознала Лида, когда из темноты вслед за братом, вынырнула огромная движущаяся гора. Мельник.
– Пойдемте, барышня, - велел он, подхватывая с земли Лидин рюкзак.
Димка, убедившись, что сестра послушно за ним пошла, помчался к огромному костру. На ночном рассказывались байки, когда несуществующие, когда реальные достижения рыбаков. И в одном кругу, почти соприкасаясь плечами, сидели сейчас не люди, разделенные социальным положением, а мужчины и женщины из братства рыбаков.
Лида, отчасти завидуя брату, двигалась по дорожке, стараясь не оглядываться. Спина девушки закаменела, отчасти даже ноги она передвигала как ходули. Вокруг было светло, двигались они по центральной улице, ярко освещенной, но Лиде все равно было очень неуютно и зябко. Мельник, несмотря на свои огромнейшие размеры, двигался почти неслышно. И ей то и дело хотелось обернуться, чтобы посмотреть, там ли он?
– Барышня, - тихий голос над ухом заставил Лиду схватиться за сердце.
– Не меня ли вы боитесь?