Участковая для нечисти
Шрифт:
Участковая негромко засмеялась:
– Хорошо, хорошо. Я верю, что ты взрослый и умный, поэтому в дурную историю не попадешь.
– Лидия Степановна, есть кое-что еще.
– Еще?
– Мы вчера на дальнюю заимку ездили. Снова появились волчьи следы. И…
– И?
– Вместе с ними был еще один след. Я такого и не видел никогда. Лапа крупная, на волчью похожая, но все же не такая. Я ее зарисовал по памяти. Хотел срисовать прямо с земли, но след исчез. А Петр сказал, что ничего не видел. Я бы и говорить не стал, но… не понравился мне этот след, поэтому…
– Память у тебя хорошая, так что пойдет и по памяти, - кивнула Лида.
Ромка просиял и вытащил из нагрудного кармана листок. Участковой стоило большого труда остаться спокойной. На листе был отпечаток снежного зверя.
– Действительно, - пробормотала она.
– Какой странный отпечаток. Ром, я лист этот себе оставлю. У меня знакомые есть в антибраконьерской службе. Там ребята по долгу службы знают всех наших зверей по отпечаткам лап. Я спрошу у них. А ты, мой друг, не распространяйся, пожалуйста, о том, что увидел. Да и вообще, если знакомые или незнакомые люди начнут задавать тебе слишком много вопросов, и интерес этих людей к задаваемой теме ты сам не сможешь быстро объяснить, свяжись со мной, пожалуйста.
Ромка, поняв, что это ненавязчивое указание на то, что он загостился, послушно поднялся с дивана.
– Хорошо, Лидия Степановна.
– Ты сейчас домой?
– Нет. Завтра выходной на заимке. Я ночую у Марьи Ивановны и поутру сразу же приступлю к работе.
– Ну, и хорошо. Ты без зонтика?
Парень, взглянув страдальчески за окно, кивнул.
Лида вздохнула и пошла на сделку с собственной же совестью:
– Тогда пойдем, я немного с тобой прогуляюсь.
Ромка кивнул и расплылся в счастливой улыбке. Пройтись по селу вместе с Лидией Степановной? О таком он не мог даже мечтать!
…Обратно Лида возвращалась в сгустившихся сумерках, уже и дождь прошел, и ветер успел подсушить лужи.
Каблуки туфелек стучали по асфальту, почти заглушая шаги позади. Этот некто полуночником не был, Лида, крутанувшись неожиданно на месте, успела заметить силуэт, юркнувший вбок. Не мог это быть и Ромка. Парня участковая оставила под присмотром Марь Иванны.
За Лидой по пятам шел некто третий. И сейчас девушка мимолетно пожалела о том, что их дом находится на отшибе села.
Было страшновато. Участковая как-то не привыкла к тому, что ей грозит опасность, поэтому и не знала, как реагировать. Остановиться и подождать?
Развернуться и пойти в обратную сторону? А если там не один человек? Или если она ошиблась, и там все-таки полуночник?
И как назло никого рядом не было! Ни из живых, ни из мира полуночных.
Шаги за спиной приблизились. Кто-то перестал скрываться, и, осторожно оглянувшись, Лида в этом только убедилась. За ней шел мужчина.
Рассматривать его было некогда, испуганная девушка ускорила свои шаги, и за спиной, уже не скрываясь, бросились бежать.
Грохот выстрела грянул неожиданно. Ровно между Лидой и ее преследователем. Эхо раскатистого выстрела сигнальной ракетой еще не стихло, яркий цветок еще только распускался в небе, а от преследователя не осталось и следа.
Не было, кстати, и следа того, кто пришел Лиде на помощь.
Стоя под фонарем в своем платье, дрожащая девушка упрямо закусила губу и двинулась дальше к дому. Люди не боятся огня и громкого звука, поэтому придется звонить Саше. Он должен подсказать, что это могло бы быть и где это «что» искать.
Мало-помалу шаги Лиды замедлялись. Волновать брата девушка искренне не хотела. Поэтому надо было взять себя в руки, собраться с силами и не казаться перепуганной насмерть пичугой.
Подойдя к дому, девушка уже выглядела как обычно. А там ее ждало новое перехваченное письмо от отца и неожиданно весточка от важного для нее человека!
– Сколько будет расшифровываться?
– поинтересовалась Лида, торопливо открывая почту на планшете.
– Если тот же самый ключ кодирования, то пара минут, а если в ключ внесены изменения, то опять всю ночь.
– Ладно, будем надеяться на первый вариант, - решила Лида, дрогнувшей рукой нажав на втором письме на «открыть».
«Привет, малышка.
Сегодня утром нам дали сутки на отдых. Последняя боевая операция прошла с разгромным провалом. Начальство считает, что мы, как боевое отделение, себя не оправдали. Распускать нас не будут, скорее всего, просто разбросают по другим отрядам, в качестве меры усиления и воспитания. А еще, прости, малышка, но, скорее всего, нам всем придется продлить контракты.
В этом случае нам, конечно, дадут пару недель на отпуск, но в части я застряну еще на два-три года. Малышка, пожалуйста, только не плачь, когда прочтешь это!
Если бы я мог, я бы уже уволился на гражданку и был дома. Но получается все так некрасиво и тяжело. Даже поговорить с тобой не получается. Только редкие электронные письма, и те раз в месяц, когда у нас появляется связь.
Знаешь, малышка, я так много хотел бы тебе рассказать, спросить. Обнять тебя, наконец! Но у меня нет возможности. Армия отобрала у меня тебя быстрее, чем я осознал, что ты для меня важнее, чем кто-либо еще. Знаешь, малышка, я, наверное, дурак. И может, мои надежды себя не оправдают. Но я еще верю. Я еще хочу надеяться, что меня до сих пор ждешь.
Видишь, эта армия сделала меня сентиментальным чудаком.
Малышка…
Если нам дадут отпуск, я приеду к тебе. И тогда все, все изменится!
Навечно твой…»
Лида, закрыв письмо, посмотрела на планшет с непониманием в глазах. Ее молодой человек сошел с ума? Или, что вернее, опять напряг кого-то из салаг писать любовное письмо. Вот дурак!
– Лида, - Димка повернулся на стуле, протянул сестре распечатанный лист бумаги.
– Ключ не изменился. Держи.
Письмо начиналось неожиданно, со слов:
«Мелкая, и в кого ты такая удачливая и умная? Мало того, что перехватила письмо, тебе не предназначенное, так еще и брата использовала, чтобы его прочитать. Просмотрел я. Просмотрел. Надо было твоим воспитанием пристальнее заниматься.
Лидок, ты должна быть очень осторожна. Снежного зверя из деревни отозвали, но он по-прежнему где-то неподалеку. А ты, кто знает, кому и почему мешаешься. Будь осторожна. Не ходи по вечерам одна.
Если будешь задерживаться на работе, бери машину. Или пусть тебя встречает Дима.