Учебник логики
Шрифт:
Один из читателей проиллюстрировал классификацию признаком следующим анекдотом:
Маленький мальчик залез на стройку, нашёл там маску сварщика. Надел маску, вылез наружу. Тут останавливается волга, за рулём какой-то потный, мерзко улыбающийся тип:
— Мальчик, давай покатаемся! Мальчик садится в машину, взрослый начинает его расспрашивать: — Мальчик, а ты знаешь, что такое минет? А ты знаешь, что такое пенис?
— Ну, дяденька, я ведь не настоящий сварщик!
Юмор тут в том, что владение понятиями
Вот если бы извращенец спросил мальчика, знает ли он, что такое «электрод» и «инвертор» — мальчик был бы вправе оправдать своё незнание тем, что он не настоящий сварщик.
Содержание и объём понятий
Содержание понятия — это то, что у понятия внутри. Например, внутри понятия «собака» мы мыслим «четвероногая», «хвостатая», «с шерстью» и ещё много других признаков. При этом надо понимать, что содержание понятия будет одним для пограничника, и совсем другим — для повара-корейца.
Объём понятия — это виды, на которые можно понятие расчленить. Например, объём понятия собака — это болонка, бультерьер, бульдог и так далее.
Чем больше у понятия содержание — тем меньше у него объём, и наоборот. Например, если мы добавим собаке признак «крупная», нам придётся вычеркнуть из её объёма болонку. А если мы включим в объём понятия вид «лошадь Пржевальского», то наше понятие из «собаки» превратится в «четвероногое». При этом содержание понятия станет меньше. Например, нам придётся вычеркнуть признак «имеет лапы».
Георгий Иванович по какой-то причине полагает эту тему — объём и содержание — сложной для понимания. И даже пишет, что греческий философ Порфирий попытался нарисовать какое-то хитрозадое дерево, чтобы объяснить, чем отличается содержание понятия от объёма понятия. Но лично я ровно ничего в этом дереве не понял.
Ограничение и обобщение
Мы можем манипулировать понятием, ограничивая его и обобщая. Чтобы ограничить понятие, надо добавить ему какой-нибудь видовой признак. Чтобы обобщить понятие, нужно ему какой-нибудь видовой признак отрезать.
Например, чтобы ограничить понятие «иудей» нужно добавить ему какой-нибудь признак. Например, «улыбчивый». Согласитесь, «улыбчивых иудеев» меньше, чем просто «иудеев».
Чтобы обобщить понятие «иудей», нужно убрать у него какой-нибудь признак. Например, уберём признак «исповедующий иудаизм». Получится просто «мужчина». Ну а мужчина — это большее понятие, чем иудей, так как пока ещё не все мужчины являются иудеями.
На этой жизнеутверждающей ноте третья глава учебника Логики завершается. От себя же хочу добавить, что Челпанов почему-то совсем ничего не пишет про ещё один вид понятий — про воровские понятия, знание которых так важно в некоторых не столь отдалённых, сколь трудонодоступных местах.
Глава 4. Логические категории и отношения между понятиями
Начинается глава с перечисления десяти Аристотелевых категорий. Насколько я понял Георгия Ивановича, эти категории — это самые общие, корневые классы всех понятий. Вот, собственно, список:
1. Субстанция (substantia);
2. Количество (quantitas);
3. Качество (qualitas);
4. Отношение (relatio);
5. Место (ubi);
6. Время (quando);
7. Положение (situs);
8. Обладание (habitus);
9. Действие (actio);
10. Страдание (passio).
Вы, наверное, наивно полагаете, что сейчас Челпанов пробежится по списку и скажет несколько слов по каждой категории? Я тоже так думал. Однако Георгий Иванович ограничивается простым перечислением.
Лично я же хочу сказать пару слов за десятую категорию — «Страдание». Довольно показательно, что именно слово «страдание» является русским аналогом слова «пассивность». В нашей культуре принято считать, что тот, «кого сношают» — страдает. И это простое соответствие слов — «страдание» и «passio» — отлично иллюстрирует это мнение.
Впрочем, с моей точки зрения, приравнивание пассивности к страданию не так уж лишено смысла. Пассивные, покорные, ведомые люди редко бывают счастливы. Человек по природе своей активен. В хорошем смысле этого слова.
Ладно. Возможно эти 10 категорий уже успели устареть со времён Аристотеля. Потому что, как сказано в учебнике, "в новейшей философии в качестве наиболее общих классов мыслимого философы различают вещь, свойство и отношение.
То есть, какое бы понятие мы ни взяли, это будет или вещь, или свойство, или отношение.
Вещь — поясняет Челпанов — это нечто, что имеет постоянство формы. Например, гроб сегодня имеет ту же самую форму, что и вчера. Нам представляется, что такую форму он будет иметь и впоследствии.
Однако это определение — «постоянство формы» — лично мне кажется нелепым. Например, понятия «мелочность» или «толще» также не меняются во времени. На мой взгляд, вернее было бы сказать так: «вещь — это нечто, что имеет форму».
Вещи имеют свойства, совершают действия, и находятся в состоянии. Например, гроб — чёрный, гроб — лежит, и гроб — новый.
Одна вещь может относиться к другой вещи. Например, левое ухо может быть толще правого. Это пространственное отношение. На левом ухе могут вырасти волосы. Это будет уже причинное отношение — именно ухо послужило причиной волос (в том смысле, в котором слово «причина» употребляют философы). Наконец, ухо может вырасти раньше, чем зубы. Это будет временное отношение.
Вот, в общем, и всё, что говорит Челпанов про категории. Переползём теперь к отношениям между понятиями.