Ученица Гильдии
Шрифт:
— Вот именно.
— Но… — Она вспомнила слова лорда Скорана. — Последний раз маги дрались на дуэли пятьдесят лет назад. Взрослые маги, не ученики.
— Правила не запрещают ученику вызвать другого на дуэль, — пожал плечами Дорриен. — Конечно, ты рискуешь. Если ты потерпишь поражение, издевательства возобновятся с новой силой. Но если ты сильнее, ты не проиграешь.
— «Ловкость может одолеть силу», — процитировала Сонеа.
— Правильно, но с ловкостью у тебя тоже все в порядке.
— Я ни разу не побеждала его
Дорриен поднял брови:
— Если ты действительно такая сильная, то на учебных занятиях учитель накладывает на тебя ограничения, верно?
Она кивнула.
— На дуэли ты будешь сражаться в полную силу.
Сонеа почувствовала проблеск надежды.
— Правда?
— Правда. Смысл поединка в том, что дуэлянты сражаются «как они есть», без ограничений и без магического оружия. На самом деле это дурацкий способ разрешать споры. Никому еще не удалось доказать на дуэли свою правоту.
— Но я не собираюсь доказывать свою правоту, — медленно сказала Сонеа. — Я собираюсь объяснить Реджину, что со мной лучше не связываться. Если он потерпит унизительное поражение, он не станет рисковать дальше.
— По-моему, до тебя дошло, — ухмыльнулся Дорриен. — Вызови его при всех. Чем больше зрителей, тем лучше. Он будет вынужден принять вызов или опозорить имя Дома. Задай ему такую взбучку, чтобы этот дурак оставил тебя наконец в покое. Не жалей его. Если он опять начнет приставать, вызови его еще раз. Но ручаюсь, второго раза ему не понадобится.
— И мне не придется никого втягивать в это дело, — медленно проговорила Сонеа, — Не придется заводить ложную дружбу.
— Не знаю, не знаю, — серьезно сказал Дорриен. — На твоем месте я бы все-таки собрал вокруг себя друзей. Пусть Реджин не думает, что кто-нибудь будет его жалеть, когда ты побьешь его.
— Но…
— Но?
Она вздохнула:
— Дорриен, мне это не нравится. Я не хочу предводительствовать какой-нибудь маленькой шайкой.
— И не надо, — он улыбнулся. — Просто позволь другим подружиться с тобой. Уверен, они оценят твое общество. Я вот, например, очень его ценю.
Сонеа отвела взгляд. Теперь или никогда. Я должна сказать ему… Но слова не шли ей на ум.
Она увидела на его лице настороженное, разочарованное выражение. Ее молчания оказалось достаточно.
Дорриен улыбнулся, но на этот раз улыбка не отразилась в глазах.
— Что еще новенького?
— Ничего особенного. Как дела у Ротана?
— Он ужасно скучает по тебе. Ты ведь знаешь, что ты была ему как дочь? Когда я покинул Гильдию, ему было тяжело, но он знал, что это должно случиться. А ты… для него это было большим потрясением.
Преодолевая нахлынувшие слезы, Сонеа сказала:
— Для меня тоже.
Ротан показал двум ученикам, помогавшим ему, куда поставить принесенный прибор. Подойдя к шкафчику, он стал вынимать колбы для занятия.
— Лорд Ротан, —
Ротан обернулся. Увидев, кто стоит в дверях, он похолодел.
— Лорд Ротан, — сказал Лорлен, — я хотел бы поговорить с вами наедине.
Ротан наклонил голову.
— Да, конечно, Лорд Распорядитель. — Он кивнул мальчикам. Те торопливо поклонились Лорлену и вышли из класса.
Лорлен подошел к окну. Он выглядел еще более озабоченным, чем обычно. Ротан оперся рукой на стол. Он знал, что только дело первостепенной важности могло привести к нему Лорлена в нарушение запрета Аккарина.
Или… Сонеа! Вдруг Лорлен пришел сообщить, что у них развязаны руки!
— Я только что видел в саду вашего сына, — начал Лорлен. — Он приехал надолго?
Ротан закрыл глаза. Его затопило облегчение. Так это про Дорриена…
— На неделю.
— Я видел его с Сонеа. — Лорлен хмурился. — Они… подружились во время его предыдущего визита?
Ротан резко втянул воздух.
Он догадывался — и надеялся, — что Дорриен и Сонеа стали небезразличны друг другу. Вопрос Лорлена говорил о том, что это понятно даже постороннему наблюдателю. Ротан должен был бы радоваться, но он чувствовал только тревогу. Вдруг об этом узнает Аккарин?
Ротан обдумал свои слова.
— Дорриен знает, что пройдет много лет, прежде чем Сонеа покинет Университет, и что тогда она может не захотеть присоединиться к нему.
Лорлен вскинул голову:
— Этого недостаточно! Вы должны убедить его оставить такие мысли прямо сейчас!
— Слишком настойчивые попытки убедить Дорриена обычно приводят к обратному результату, — сказал Ротан с сухой улыбкой.
Лорлен не оценил его чувство юмора.
— Вы его отец! — резко сказал он. — Вы должны повлиять на него!
Ротан отвел взгляд.
— Я не больше вас хочу втягивать его в эту историю.
Лорлен со вздохом уставился на свои руки. На его пальце поблескивало кольцо с рубином.
— Извините меня, Ротан. Я знаю, что вы сделаете все, что сможете. Нам хватает поводов для беспокойства. Как вы думаете, может быть, Сонеа сама поймет грозящую Дорриену опасность и оттолкнет его от себя?
— Да…
Ну конечно же, она поймет! Ротана пронзила боль за сына. Бедный Дорриен! Наверное, он был готов к тому, что за долгие годы разлуки Сонеа может утратить к нему интерес. Но если Дорриен узнает истинную причину, он сделает какую-нибудь глупость. Он не должен узнать.
А что думает Сонеа? Ротан вздохнул. Как бы ему хотелось поговорить с ней!
— Спасибо, Ротан. Не буду больше отвлекать вас. — Лорлен повернулся к двери.
Ротан уставился в спину Лорду Распорядителю. Хотя он понимал, что Лорлен не мог поступить иначе, в нем клокотало негодование. «Это ваша забота — найти выход из положения», — послал он Лорлену вслед. Негодование быстро утихло, сменившись ощущением безнадежности.