Ученица Ледяного Стража
Шрифт:
А вот я уже получил жалобу на тебя. Имей в виду, что до конца срока обучения из этой Академии ты можешь отправиться только в охотничий замок на Тергских болотах, а затем под венец. Если не хочешь учиться — выдам замуж, не далее как вчера я получил интересное предложение на твой счет. Мне оно не нравится, да и тебе не придется по вкусу. Но если учителя не в состоянии призвать тебя к порядку, может быть, это сделает муж?
Со слабой надеждой на твое благоразумие, Альбин Скау, Правящий герцог Запада.'
Я перечитала письмо три раза и почувствовала, что меня колотит от
Я медленно и с наслаждением разорвала лист бумаги на мелкие кусочки, и только после этого спохватилась, что все еще сижу в библиотеке, за одним столом с куратором, и тот внимательно наблюдает за мной.
— Что? — огрызнулась я, сметая обрывки бумаг в корзину для мусора.
Нарываться на новые неприятности было глупо. Я и так огребла проблем на целую неделю. Но сдерживать рвущееся изнутри негодование я не смогла. К счастью, Ледяной наказывать меня за дерзость не стал, а лишь невозмутимо произнес:
— Вижу, писать ответ ты не планируешь.
— Не сейчас, — буркнула я, двигая к себе листы и учебник.
Я надавила на перо с такой силой, что порвала бумагу. Еще один лист улетел в мусор, и только после этого я смогла сосредоточиться на том, что нужно было переписать. Ледяной не ругал меня и ни о чем не спрашивал. Молча сидел напротив, заполняя какие-то документы. Работой парней он не интересовался, и это тоже злило меня. Вечер прошел под скрип пера и мое возмущенное сопение. О том, кто мог просить у отца моей руки, не хотелось даже думать. Если это Гольдберг… пусть только попробует! Ни за что!
Около полуночи нещадно зачесалась рука под повязкой. Ледяной встрепенулся и возвысил голос:
— Все свободны!
Меня как ветром сдуло из-за стола. На улицу я выскочила быстрее парней, на ходу почесывая запястье через повязку. И вздрогнула, когда совсем рядом обнаружила две пары сияющих в темноте глаз. Снег вокруг зашевелился, и я поняла, что это байланги. Оба с интересом обнюхали меня. Но почему-то их мне совсем не хотелось гладить. Я застыла, позволяя псам изучать меня.
Тот, что покрупнее, оказался особенно настырным и начал обнюхивать мое лицо. За моей спиной раздался голос Сигмунда:
— Кнут, нельзя.
Байланг тут же потерял ко мне интерес и плюхнулся на задние лапы.
— Это твой? — спросила я.
Сигмунд кивнул и погладил своего пса. Тут я прошептала:
— А разве байлангов можно выпускать после отбоя?
Эйнар тяжело вздохнул:
— Нельзя. Но Котик не слушается. А Кнут иногда улетает вместе с ним. Поторопимся, пока Ледяной не увидел. До завтра!
С этими словами парни взобрались на своих байлангов, и белые псы унесли их в небо.
В воскресенье я снова отлынивала от завтрака травянистой дрянью и пыталась переделать домашние задания на всю неделю. Перед ужином сначала пришлось мести лестницу. А после меня снова ждало бдение до полуночи в компании Ледяного. Куратор, как и вчера, даже не думал контролировать парней. Несколько часов он просидел напротив меня, изучая какой-то древний трактат. Чем довел меня до зубовного скрежета. И почему мне достался такой упертый и вредный куратор?
В понедельник я также малодушно проспала завтрак. Таскать бутерброды с ужина оказалось проще, чем заставлять себя глотать жидкую дрянь. Оставалось только удивляться, что никто из парней не пытался сделать то же самое. Хотя большинство из них видели, что я делаю, никто не пытался ни остановить меня, ни повторить. И второе удивляло куда больше.
Когда я пришла на первый плац и заняла свое место в строю, Эйнар осторожно начал:
— Ты зря пропускаешь завтрак, Анна.
Сигмунд тут же одернул его:
— Она скоро поймет это сама, ты же знаешь.
— Эта дрянь горькая, — скривилась я.
— Она помогает твоей магии, — мягко произнес Сигмунд. — Мы же говорили об этом в первый день, ты забыла?
Я скептически хмыкнула, но разговор пришлось прервать. На поле появился Ледяной. Он обвел взглядом строй и заявил:
— В субботу первая вылазка за Ржавый пик. Подготовьте байлангов и получите снаряжение у Бьорка. Разошлись.
Адепты покладисто кивнули и разошлись в стороны, чтобы выполнять упражнения с мечом. На этот раз у меня получалось лучше. Парни вытаращили глаза, когда рядом с моим клинком появилось два дубля. И хотя в управлении мне было до них еще далеко, безнадежно отставшей я больше не выглядела.
Это меня так порадовало, что в Академию я летела, как на крыльях. Тревоги и мучения выходных были забыты. Я радовалась солнцу, сверкающим пикам на горизонте и тому, что больше никто не назовет меня неумехой. На полпути к замку с неба на нас свалился Котик. Сигмунд обреченно махнул рукой, чтобы я шла вперед. А сам отправился вместе с Эйнаром, чтобы в очередной раз попытаться водворить беглого пса в его загон.
Так и вышло, что по коридорам замка я шла одна. Первым уроком было землеописание. И проходило оно в одном из флигелей. Боковой коридор в этот час был почти пуст, а от своей группы я отстала. Поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда за спиной скрипнула дверь и чьи-то сильные руки рывком втянули меня в пустой класс.
Дверь захлопнулась, и я оказалась прижата спиной к гладким полированным доскам. Надо мной нависал Чейн, и взгляд его не сулил ничего хорошего.
Глава 8
Предупреждение
— Что тебе нужно? — возмутилась я, упираясь ладонью в грудь Чейна.
Он стоял слишком близко, в его теле бурлила магия. Будто он на тренировке, а не в одном из классов Академии. Инстинктивно я обратилась к своей силе, и пальцы начало покалывать от напряжения. Метка под повязкой отозвалась, руку свело.
Чейн был зол. Эта злость полыхала в его глазах, чувствовалась во всплесках магии.
— Скау, — прошипел он, — твой длинный язык стоит укоротить, да?
— Длинный язык здесь у тебя, — огрызнулась я.
— Как ты посмела сдать меня Ледяному?
Я не сразу поняла, о чем он. А затем язвительно спросила:
— А что медитации здесь только для провинившихся? Или в субботу ты делал на горе что-то запрещённое?
— Тебя это не касается, — отрезал он. — Будешь докладывать Ледяному — вылетишь из Академии быстрее, чем успеешь пикнуть. Ты здесь никто, а у меня есть связи. И я знаю твою тайну.