Ученица олигарха
Шрифт:
— Трудно пока сказать. По внешности вроде бы стопроцентное попадание. Единственное, бедра жирноваты. Зад. Видно, любит торты на ночь уминать. Насчет психики ничего не скажу. Потом будет ясно.
— Про нее точно никто не вспомнит?
— Точно. Ну, кроме сутенера и шлюшек-подружек. Но это такой контингент… Быстро все забывает. Мы с ними разберемся.
— Не задерживайся.
Собеседник положил трубку.
Дедушка Мишель залпом допил бурбон, подхватил стоящий у двери кейс и вышел
Глава 2. Город без названия
В кромешной тьме горел огонь, за огнем сидела на бревне бабка и что-то как всегда напевала. На ее голову был накинут цветастый платок, в руках мелькали спицы, а от спиц тянулось по земле что-то странное, напоминающее огромную мохнатую гусеницу.
Валенсия села на пень рядом с костром. Ветка под ногой хрустнула. Бабка подняла голову.
— А, прискакала, курица. Как все путем, так тя не дождесси. А как клюнет кто в толстую жопу, тут же бежишь сюды жалиться.
— Да не бегу я сюды, баушка. Меня сюды выкидывает, когда я сознание теряю, а потом обратно закидывает.
Бабка отмахнулась.
— Неважно. Допрыгалась ты. Теперь из тебя точно заливное сделают. Я сама хотела из тебя заливное сделать, но уж больно ты жирна, девка. А мне диета полагается.
— Ты говорила, — вздохнула Валенсия. — Сотню раз.
Бабка косплеила из себя то ли Бабу-Ягу, то ли немецкую лесную ведьму.
— Ну, говори с чем пожаловала.
— Меня похитили, засунули в чемодан и куда-то везут. Скорее всего за границу.
— Ну, раз за границу, значит не заливное, а барбекю. Или форшмак.
— Форшмак из селедки.
— Вот и я говорю, форшмак.
— Делать-то что, баушка?
— А што тут сделашь? Если кто на твои жиры позарится не в кулинарном смысле, то считай повезло. «Тропу наслаждения» к нему применишь и «взрывным финалом» заполируешь. Вот тебе и служивая собачка. Будет бегать за тобой, высунув язык, и ждать приказов. Главное, делай вид, что пассивная и покорная. Если поймет, что это ты ведешь, все будет насмарку.
«Тропу» с «финалом» Валенсия уже пробовала. На Малыше. И была не слишком довольна результатом. Гигантский слюнявый Малыш теперь таскался за ней всякий раз, когда видел, и ждал не приказов, а повторения.
— А другой способ есть? Мне бы просто сбежать и чтоб не догнали.
— Другой… — проворчала бабка. — Способов, милая моя, тышши. Знай, сочетай цепочки. Некоторые способы из десятков частей состоят и делаются неделями. Но они должны подходить к ситуации, как ключ к замку, как хер к манде. А ты своей ситуации не знаешь. Сидишь в чемодане и паникуешь раньше времени. Зачем тебя скрали? Что делать собираются? Оглядись, узнай, чего от тебя хотят. Тогда и способы составляй.
— Толку от тебя, бабка… — расстроилась Валенсия. — Если я ждать буду, меня и впрямь на барбекю пустят. И хватит называть меня жирной! Жирная — это когда пузо и талии нет. А у меня талия — пятьдесят восемь сантиметров!
— Ишь ты. Зато жопа все двести, — парировала старая карга. — Не хочешь учиться — вали отседова!
Она дунула на костер.
Пламя взметнулось ввысь и тут же исчезло.
Все погрузилось в темноту, и в этой темноте вдруг вспыхнул и ударил по глазам…
***
… яркий свет.
Рядом колыхались и бормотали неясные тени.
— Зря ты это делаешь, — бубнил кто-то. — Сказано же было, на место доставить в запакованном виде.
— Так и будет, — прошептал другой. — Я ее обратно в чемодан засуну.
— Все равно узнают.
— Хватит нудеть. Я тебе мало заплатил? Еще добавить?
— Да не в этом дело…
— Ну раз не в этом, выйди и стой на стреме. Мне полчаса хватит. Кто пойдет, скажешь дезинфекция.
— Черт. У нее глаза дернулись. Кажется, просыпается. Добавить раствора?
— Нет. Это даже к лучшему. Давай. Исчезни.
Одна из теней пропала. Щелкнула дверь.
Валенсия завозилась, протирая глаза и пытаясь сообразить, что происходит. Какой-то низкочастотный гул стоял в ушах и мешал думать.
Когда зрение пришло в норму, она увидела, что сидит в широком кожаном кресле, рядом — закрытый шторкой иллюминатор.
Напротив, в таком же кресле сидел лысый чернобородый мужик в спецовке и, улыбаясь, смотрел на нее.
— Привет, — сказал он низким хриплым голосом. — Давно не виделись.
— Где я? — пробормотала она.
— В самолете. Бизнес-джет босса. Это — вип-салон. Красиво, правда?
— Угу, — промычала она, оглядывая широкий диван в углу и еще пару кресел с низким столиком. — И куда мы летим?
— Извини, дорогая, этого я сказать не могу. Ты по мне скучала?
Валенсия вгляделась в загорелое горбоносое лицо с густой черной бородой и светло-серыми глазами.
— Как я могла по тебе скучать, если первый раз вижу?
Улыбка медленно сползла с бородатого.
— Ты меня не помнишь?
— А должна?
— Я думал, такое не забывается.
Ее взгляд упал на его поросшие обильным волосом руки, и тогда она вспомнила.
Видела эти руки совсем недавно на фотографии. Точнее, на своей голой заднице.
— А, — она откинулась на спинку. — Стрип-клуб. И туалет. Извини, я тогда так упилась, что ничего не помню.
— А вот я никак забыть не могу. Лучший секс в моей жизни. Ты была бесподобна.