Учение Дона Ахмеда
Шрифт:
— Кровь — великое дело!
— Да, Хамзат очень талантливый бизнесмен. У него нюх на деньги. Прознав о возможности заработать на продаже арбузов, он пошел на большой риск и труд. И, въезжая в Энск, предчувствовал солидные барыши. Энск оказался странным городом. Когда Хамзат завел свою колонну и остановил ее на площади перед рынком, ему показалось, что весь населенный пункт вымер. Рынок был пуст, магазины и лавки закрыты, и людей на улицах не было видно. Но Хамзат не унывал. Он распорядился, чтобы парни готовились к бойкой торговле, выгружали арбузы и точили ножи. Не прошло и пары часов, как появился первый покупатель. Это был пожилой человек интеллигентного вида, в шляпе и очках. Интеллигент с виноватым видом рассказал, что раньше он был учителем биологии в школе, но надо содержать семью, поэтому он открыл маленькую лавку и торгует кормом для попугайчиков, который составляет сам, по собственному рецепту. Бизнес у него только начал развиваться, прибыли совсем маленькие, поэтому он просит не разорять его, дать время на подъем, а пока он может заплатить только сто долларов. И биолог протянул видавшую виды купюру. Хамзат автоматически взял деньги. Я не хочу ничего плохого сказать о твоем родственнике, но такой уж человек Хамзат, что, если ему протягивают деньги, он их сразу берет. Может, это даже очень хорошее качество, может, это вовсе не жадность, а мудрость и благочестие. Ведь если тебе предлагают деньги, значит, такова воля Аллаха, да будет имя Его благословенно, а идти против воли Аллаха — большой грех. Поэтому Хамзат, как настоящий мусульманин, покорный воле Всевышнего, взял деньги. Биолог уже собрался уходить, но Хамзат остановил его: “Эй, дорогой, а арбуз? Возьми арбуз”. Бывший
20
Сатана в Исламе.
Хамзат приехал продавать арбузы, человек дал ему деньги, Хамзат дал ему арбуз. Все справедливо. И Аллах, да будет имя Его благословенно во веки веков, вознаградил Хамзата за праведность. У биолога оказалась легкая рука. За первым клиентом потянулись другие. Правда, все они вели себя немного странно для покупателей арбузов. Каждый, прежде чем приобрести чудесное творение прикаспийской природы, обстоятельно рассказывал, чем он занимается, все как один жаловались, что дела идут не очень хорошо, просили извинить их, что не могут заплатить больше, обещали, что в следующий раз они постараются собрать более значительную сумму. Потом протягивали деньги. И Хамзат, конечно, брал. Но обязательно давал взамен арбуз. Некоторые арбузы уходили по двести долларов за штуку, некоторые по пятьсот. А один арбуз Хамзат продал за целых две тысячи! Правда, это был очень хороший арбуз, большой и спелый. Хамзат вел себя с покупателями по-доброму, обычно он не требовал больше, чем те предлагали сами. Только в некоторых случаях, когда солидно выглядящие господа пытались купить у него дефицитный арбуз баксов за триста, Хамзат укоризненно качал головой и говорил: ай-яй-яй, учитель попугайчику корм делает, сто долларов дал, ты кафе-ресторан держишь, триста долларов дал, хочешь трем попугайчикам корм делать? После такого замечания покупатель удваивал цену арбуза на аукционе Хамзата. К купленным у Хамзата арбузам деловые люди города Энска относились тоже как-то странно. Вместо того чтобы разрезать и насладиться их сказочным вкусом, они выставляли полосатые шары на самые видные места в своих заведениях. Когда во всех лавках, магазинах, офисах, закусочных и мастерских уже красовались арбузы, к Хамзату с понурым видом подошла целая компания лысых спортсменов и попросила дать им какую-нибудь работу. Хамзат оглядел площадь. Томящиеся от безделья чеченцы целыми днями ели привезенные арбузы; вся площадь была замусорена семечками и корками. Хамзат сказал, что он, в принципе, управляется и сам, но если парни так хотят ему помочь, то пусть разберутся с мусором. Спортсмены почему-то побледнели, как будто их посылали на верную смерть, но, стиснув зубы, сказали, что сделают все как надо. И ушли. Наверное, за совками и метлами, так подумал Хамзат. Через час у местного УВД началась стрельба. Храбрые парни города Энска напали на милиционеров, не высовывавших носа из своей конторы со дня приезда колонны чеченцев. Служители порядка отчаянно сопротивлялись; обладая огнестрельным оружием, они имели явное преимущество, большинство спортсменов полегло в коридорах Управления, но оставшимся все же удалось добраться до кабинета начальника и забить его насмерть ногами. После чего вызванное милицией подкрепление расстреляло и их. У Хамзата торговля пошла на убыль; все заинтересованные покупатели уже имели по арбузу. Можно было, конечно, постараться продать им по второму. Но роптали парни, соскучившиеся по дому. Хамзат посчитал деньги. Стоимость арбузов и все затраты по организации каравана он отбил, да еще получил невероятную прибыль. И, вот еще одно доказательство тому, что Хамзат — вовсе не жадный, просто расчетливый: Хамзат распорядился выгрузить все оставшиеся арбузы на площадь и повел свою колонну в обратный путь, решив для себя, что надо будет еще приехать в этот город с товаром. Причем, похоже, все равно, с каким. Еще недавно столь высоко ценимые, теперь плоды огромной горой лежали посреди Энска. Взрослые сначала боялись подходить к арбузам, но мальчишки, которым страх не ведом, начали таскать полосатики и уплетать их за обе щеки прямо на улицах и во дворах. Потом перестали опасаться и взрослые, особенно те, у которых не было никакого бизнеса. И долго еще весь Энск совершенно бесплатно кушал сахарные астраханские арбузы и вспоминал страшных, жестоких, но не мелочных, а великодушных и справедливых чеченцев.
Так заканчивается история о крови на арбузах, рассказанная Доном Ахмедом в подтверждение того, что чеченцы никогда и никому не платят дань.
Дон Ахмед выдержал паузу и продолжил:
— Как видишь, даже простые чеченские крестьяне не могут быть послушными мужиками, которых превращают в крепостных или облагают данью. Тем более это касается купцов, или, как их сейчас называют, бизнесменов. По этому поводу я слышал одну историю. Не бойся, она не такая длинная, как предыдущая.
Я, кажется, уже привык к тому, что Дон Ахмед читает мои мысли.
Сироты казанские
— Где-то на стыке “времени стрелков” и “времени юристов” один чеченец, назовем его Асланом, решил открыть свое торговое предприятие в городе, находящемся в самом сердце среднерусской возвышенности. У него уже был небольшой опыт в торговле сельхозпродукцией. На этот раз он решил заняться оптовой торговлей запчастями к грузовым автомобилям. Со времен своих первых деловых операций Аслан сильно изменился. Он стал много читать, занялся самообразованием, изучил теорию менеджмента и маркетинга, а также интересовался историей и юриспруденцией. Поэтому был вполне готов к серьезному и цивилизованному бизнесу. Тем более что он хорошо разбирался в запчастях. И дела быстро пошли в гору. Стоит ли удивляться, что к его аккуратному офису подъехал автомобиль “BMW” и кабинет директора посетили двое мужчин среднего возраста, один из которых был в итальянской кожаной куртке, а другой в костюме от “Christian Dior”, рубашке от “Armani”, с галстуком от “Hugo Boss”. Ребята были из казанской группировки, которая контролировала весь доходный бизнес в городе. Посетители устроили короткую презентацию, объяснив цели и методы своей организации и обосновав, что сотрудничать с ней для Аслана будет гораздо выгоднее и удобнее, чем соперничать. Суть сотрудничества, конечно, сводилась к тому, что Аслан должен был регулярно перечислять на указанные посетителями счета определенную сумму денег, в обмен на что организация обещала не посягать на бизнес Аслана сама и оберегать его от посягательств других организаций, подобных казанской. Вежливо выслушав посетителей, Аслан сдержанно ответил, что, милостью Аллаха, да будет имя Его благословенно, он сам может позаботиться о безопасности своего бизнеса. Мужчины, приняв ответ, не стали крушить мебель в офисе, а спокойно попросили Аслана назначить удобное время для встречи с их руководителем, так как они, видимо, не сумели все правильно объяснить и лучше будет, если Аслан лично переговорит с главой их уважаемой организации. Аслан посмотрел в свой ежедневник и, найдя перерыв в полчаса между утренней планеркой и выездом в филиалы, назвал дату и время. Точно к указанному часу у офиса Аслана припарковался белый “Mercedes”, сопровождаемый двумя темно-зелеными джипами “Grand Cherokee”. Сначала из джипов вышла охрана, осмотрела улицу и крыши близлежащих домов, слаженно выстроила оцепление. Потом один из “security” [21] открыл заднюю дверь белого автомобиля и из него появился скромно одетый сутуловатый и худой пожилой человек.
21
Служба безопасности, охрана (англ.).
Секретарь Аслана доложила о просящемся на прием, Аслан распорядился проводить к нему старика и не соединять его ни с кем ближайшие полчаса. Двое охранников присели в приемной; секретарша Аллочка угостила их свежезаваренным кофе, а сутулый прошел в кабинет Аслана. Аслан, проявляя уважение к старшему по возрасту, встал навстречу посетителю и почтительно приветствовал его. Опять-таки, чтобы не оскорблять достоинства старика, Аслан не вернулся к своему высокому директорскому креслу, а присел вместе с сутулым к кофейному столику, на мягкие стулья с подлокотниками, одинаковой высоты. Дальше наш бизнесмен учтиво осведомился о здоровье пожилого человека, и сутулый честно ответил, что мучается астмой, заработанной двадцать лет назад в колонии строгого режима и, в подтверждение своих слов, глухо прокашлялся в нежный батистовый платочек. Аслан сочувственно покачал головой и искренне пожелал старику улучшения здоровья и долгих лет жизни. После этого Аслан, строго следуя этикету, спросил о здоровье и благополучии членов семьи пожилого человека, выразив предположение, что у него наверняка много замечательных сыновей и дочерей, и есть также зятья и невестки, которые произвели на свет милых внуков и внучек. Ответ сутулого разочаровал и огорчил Аслана: старик сокрушенно молвил, что всю жизнь рос сиротой, не зная ни своей матери, ни своего отца, ни сестер с братьями, и воспитывался в детдоме. А после коронации, следуя правилам своего высокого статуса, не завел ни жены, ни детей и вот теперь совсем один на всем белом свете и посвящает себя помощи товарищам, попавшим в беду. Поскольку, как оказалось, родни у несчастного старика нет, Аслану пришлось закончить на этом дипломатический протокол и перейти к обсуждению деловых вопросов. Он попросил сформулировать суть предложения, которое ранее, видимо, не вполне точно передали ему посланные стариком сотрудники его организации. Сутулый с достоинством рассказал, что представляет интересы благотворительного фонда поддержки заключенных. Он вкратце описал несовершенство российской пенитенциарной системы, тяжелые условия отбывания наказания, нехватку в местах лишения свободы качественных продуктов питания и культурных развлечений и попросил Аслана подписать соглашение о перечислении оговариваемой суммы денежных средств ежемесячно на расчетный счет фонда. Сутулый достал из папочки готовый текст соглашения и упомянул о том, что, согласно действующему законодательству, благотворительная деятельность поможет Аслану минимизировать налоговые платежи. Аслан просмотрел документ и, вздохнув, ответил: “Уважаемый президент фонда “Казанские сироты”! Я вполне понимаю Вашу озабоченность судьбой и условиями быта заключенных, многие из которых еще совсем молодые люди и лишь по неопытности ступили на путь нарушения закона. Я также разделяю Ваше беспокойство по поводу того, что нецивилизованные условия содержания не способствуют исправлению осужденных. Кроме того, как мусульманин, могу сказать, что Аллах, да будет имя Его благословенно, предписывает каждому правоверному подавать сахин [22] нищим и обездоленным, а также вдовам и сиротам.
22
Милостыня (чеч.).
Однако не могу не сказать и о том, что в моем, возможно, обыденном, представлении просящие милостыню действительно бедны и смиренны. Они одеты в лохмотья, постоянно голодны, не имеют крыши над головой и скитаются пешком и под палящим солнцем, и под проливным дождем. Ваша же уважаемая организация не напоминает мне ордена дервишей, и сами Вы кажетесь мне человеком весьма состоятельным. Я немного разбираюсь в машинах и примерно представляю себе стоимость автомобилей, на которых Вы нанесли мне визит, оказав этим, безусловно, большую честь скромному торговцу запчастями. У Вас Mercedes представительского класса, Ваша охрана ездит на джипах, а ранее посетившие меня Ваши сотрудники использовали для передвижения BMW. Это весьма недешевые автомобили. Что касается меня, то в представительских целях я использую Volvo740, весьма приличный, но не новый автомобиль, с минимальным набором опций. Домашние же мои ездят за покупками в магазины на автомобиле отечественного производства, “ГАЗ-3110”, или, иначе говоря, “Волге”, с карбюраторным двигателем и без гидроусилителя руля, и возит их мой племянник, так как охрану и шофера я содержать, учитывая уровень своих доходов, не считаю целесообразным. Таким образом, получается, что Вы и Ваша организация богаче меня с моим предприятием. Где же это видано, чтобы бедняк подавал милостыню богачу? Если Вас так печалит положение своих друзей и знакомых, по несчастию оказавшихся за решеткой, а свободных денежных средств для помощи им на данный момент нет, то почему бы Вам не продать свои роскошные автомобили и не пересесть на что-нибудь более экономичное? Могу посоветовать Вам, как человеку в возрасте, мягкую и достаточно комфортную для своего класса машину, “Volkswagen Passat”, которая к тому же недорога в обслуживании и экономична по потреблению топлива. А Ваши сотрудники могут приобрести себе отечественные “Нивы” и “УАЗы”, если уж им так нравятся джипы. На оставшуюся разницу Вы сможете купить много полезных продуктов питания для страдающих от неполноценного рациона заключенных и даже снабдить камеры в областной тюрьме цветными телевизорами”. Сутулый пожал плечами и с деланным сожалением произнес: “По всей видимости, Вы не понимаете, с кем имеете дело. Я — вор в законе”. Аслан тоже пожал плечами и, вспоминая, что ему известно из юриспруденции, ответил: “Действительно, не понимаю. Вы, верно, на себя наговариваете. Вор не может быть в законе. Вор должен быть в тюрьме”. Тогда сутулый сказал, что, поскольку, к сожалению, не все настолько сознательны, чтобы сразу и добровольно согласиться делать пожертвования, им предусмотрено использование некоторых рычагов давления, что делает потенциальных спонсоров более сговорчивыми, и что он вынужден прибегнуть к ним. Старик достал мобильный телефон и набрал номер с кодом губернского города, поздоровался с абонентом и передал трубку Аслану. Аслан тоже поздоровался с абонентом и попросил его подождать минутку. Затем Аслан подошел к директорскому столу и набрал на аппарате номер с кодом Москвы. “Здравствуй, дорогой. Да, это я. Дома все хорошо. Есть один вопрос по поводу благотворительности…”. Аслан включил громкую связь и приблизил мобильный сутулого к динамику. Через несколько минут сутулый и его свита уехали, чтобы больше никогда не возвращаться.
Так заканчивается история о сиротах казанских, рассказанная Доном Ахмедом в подтверждение того, что чеченские бизнесмены весьма избирательно подходят к занятиям благотворительной деятельностью.
Данная глава, повествующая о знакомстве с Доном Ахмедом, уже довольно затянулась. Словно чувствуя законы жанра, Дон любезно предложил мне располагаться на ночлег. Получив мой вежливый отказ, он набрал на мобильном номер Саида и распорядился доставить меня домой, выразив надежду встретиться со мной в самом скором времени.
Уже прощаясь с хозяином, я спросил:
— Дон, а, все-таки, какого рода консультаций попросили у Вас в конторе?
— Они интересовались, откуда у тебя точные сведения об обстоятельствах ликвидации Президента Ичкерии и не значит ли твоя осведомленность, что ты причастен к кругам сепаратистов. Думаю, о том же самом они спрашивали и тебя.
— Да, верно. И как Вы им ответили?
— О, очень просто. Я объяснил, что, даже не находясь в тесном контакте с чеченским сообществом и не имея вовсе никакой связи с Сопротивлением, ты, будучи чеченцем, несомненно включен в эгрегор нации. И, как человек творческий, а потому особенно чувствительный, способен актуализировать информацию, черпаемую из поля коллективного сознания.
— Действительно, просто. И они Вам поверили?
— Как видишь.
Дон Ахмед улыбнулся. Я понял, что сморозил глупость. Действительно, сам факт моего нахождения на свободе показывал, что в конторе поверили версии Дона Ахмеда. Оказывается, что я уже многим обязан Дону.
Дон Ахмед тактично добавил:
— У них есть специалисты по парапсихологии. И те выдали заключение, что такое вполне возможно. Так что иногда эти современные шаманы могут быть весьма полезны. Если их правильно сориентировать, разумеется.
— Спасибо, Дон. Я понимаю, как много Вы для меня сделали.
— Не стоит благодарности. У тебя будет возможность оказать и мне неоценимую услугу.
После работы я вернулся в свою мансарду и залег на диван. На улице бушевала настоящая пурга, холодный норд-ост стучал в окна, швырялся колючим снегом. Куда идти в такую погоду, чем заниматься? Мне не хотелось даже читать.
Я валялся на диване, занимая свой взор осмотром обстановки каземата, все тех же голых девиц на стенах, жизнерадостного оранжевого ковра, остова телевизора “Горизонт”, покрытого американским флагом. Да, старый неисправный телевизор был покрыт самым настоящим большим звездно-полосатым американским флагом. С этим предметом связана особая история.