Учение Оригена о Святой Троице

Болотов Василий Васильевич

Инициатива в осуждении сочинений Оригена принадлежала александрийскому собору; другие примкнули к его решению как к совершившемуся факту; понятна поэтому важность воп-

1) Hieron. с. Joh. hieros. nn. 8. 9.

2) Rufini apologia ad Anastas. n. 6.

3) Mansi, concil. t. 3 p. 979 sq. Socr. h. e. 6, 7. 9. 10. 12. Soz. h. e. 8, 11. 14.

4) Socr. h. e. 6, 15. Sozom. h. e. 8, 17.

403

роса об основаниях, на которых постановлено отцами александрийского собора такое решение. В послании собора ¹) перечисляются различные мнения Оригена, как, например, то, что тела некогда обратятся в ничто, и люди будут существовать как чистые духи; что различные чины ангелов не созданы так Богом, но явились вследствие большего и меньшего их нравственного совершенства; что астрология дает возможность предсказывать будущее; что магия, если она только существует, не есть зло; что при воплощении Спасителя снизошла вместе с Ним и безгрешная человеческая душа Его; что некогда Господь претерпит искупительные страдания и за злых духов ²). Но характерно то, что все эти мнения перечисляются — так сказать — уже после того, как соборное решение было составлено. «В присутствии многих отцов почти из всего Египта, — сказано в послании, — прочитаны были книги Оригена и осуждены по общему согласию. Ибо когда было прочитано из сочинения"О началах", что Сын в сравнении только с нами есть истина, а в сравнении с Отцом ложь; что, далее, насколько Петр и Павел отличаются от Спасителя, настолько Спаситель меньше Отца; затем, что царство Христово некогда кончится, и диавол, очищенный от всей греховной скверны, украсится равною честию и покорится со Христом, — и из другой книги"О молитве": „мы не должны молиться ни Сыну, ни Отцу вместе с Сыном, но только одному Отцу": то мы заткнули уши наши и как Оригена, так и учеников его осудили единогласно». Далее причисляются уже приведенные выше мнения Оригена.

Догматическая сторона всего этого движения довольно ясна. Ошибочных мнений Оригена о Св. Троице не защищает ни один оригенист; противники Оригена в своих полемических сочинениях останавливаются преимущественно на антропологических и эсхатологических его взглядах; мало того: из слов Иеронима выясняется, что именно эсхатология Оригена, мысль о полном освобождении души от бремени тела, возбуждала самые живые симпатии в массе приверженцев оригенизма, что

1) Mansi, t. 3 p. 981 (стр. 215 пр.; стр. 326 пр. 1; стр. 335 пр. 2).

2) Sulpit. Sever, dial. 1 с. 3. 1. с. ар. Bull. (col. 1327). locus ille [ последний пункт ] vel maximam parabat invidiam.

404

именно с этой стороны он становился популярным ¹). Но соборное определение произнесено, главным образом, на основании учения Оригена о Св. Троице. Слабые его пункты, которые так легко было истолковать в смысле чисто арианском, видимо, представляли сильное и удобное оружие для борьбы с оригенизмом в его интересующем массы содержании. Вместо того, чтобы вести борьбу с ложными основами всей антропологии Оригена, противники оригенизма избирают путь более простой, вернее приводящий к цели: они прибегают к авторитету первого вселенского собора. Вместо доводов, что известный эсхатологический вывод Оригена ложен, противооригенисты предпочитают более понятную для масс и потому более вескую аргументацию: Ориген еретик, потому что его учение — арианское; следовательно, все его книги заслуживают осуждения, и его антропология ложна. При таком состоянии вопроса, очевидно, нельзя было и ожидать обстоятельного разбора воззрений Оригена в их сходстве и различии от арианских.

В промежуток между первым и последним фазисом противооригенистического движения возбуждение умов по вопросу об Оригене не прекращалось совершенно. Доказательством этого служит появление пятитомного не дошедшего до нас сочинения неизвестного автора в защиту Оригена, которое читал еще Фотий ²). В пятом томе собраны были отзывы различных писателей в пользу Оригена; четвертый том состоял из цитат из его собственных сочинений, — которыми автор доказывал несостоятельность нареканий на Оригена. Число этих обвинительных пунктов возрастает до пятнадцати. Говорили, что Ориген учил, а) что не должно молиться Сыну; б) что Он не просто благ; в) что Он не знает Отца так, как Он знает Сам Себя; г) что разумные существа могут вселяться в тела бессловесных; д) что возможно переселение душ; е) что душа Спасителя прежде была душою Адама; ж) что наказания грешников не вечны; з) что воскресения плоти не будет; и) что магия не есть зло; i) что от положения звезд зависит ход событий; к) что Едино-

1) Hier. ер. 84 (65) ad Pam. et Ос. n. 6. qui verbo tenus resurrectionem fatentes, animo negant. Solent enim mulierculae eorum mammas tenere, ventri applaudere… et dicere: Quid nobis prodest resurrectio, si fragile corpus resurget?

2) Phot. cod. 117 ( стр. 132 пр. 2; стр. 144 пр. 3; стр. 215 пр.; стр. 301 пр. 1).

405

родный некогда перестанет царствовать; л) что ангелы вследствие падения, а не для служения другим, явились в мир; м) что Отец невидим и для Сына; н) что херувимы суть понятия Сына ¹) и о) что (Он, как) образ Божий, в отношении к Тому, чей Он образ, в силу того, что Он — образ, не есть истина. Высокая важность этого тома для нашего вопроса очевидна. Из пятнадцати пунктов, по крайней мере, пять непосредственно взяты из учения о Троице, и видимо обвинения составлены умелою рукою: так они не похожи на те, с которыми имел дело Памфил. В каждом из них заметны специфические черты оригенизма, схваченные с такою глубиною, до которой не достигали противооригенисты прежнего периода: здесь даже нет ссылки на то, что Ориген называет Сына Божия сотворенным или служебным существом, — обычного обвинения против Оригена, которое теряет свою остроту вследствие несомненного различия в смысле этих слов у Оригена и ариан. Вопросы о познании Сына, о различии Его благости от благости Отца, об отношении Его к Отцу как образа к истине — формулированы здесь так, как не ставил их ни один противник Оригена в полемических сочинениях. Апологетические приемы автора, по–видимому, были научнее, чем приемы Памфила: Фотий говорит, что его защита большею частию состоит не в опровержении обвинений, а в подтверждении их ²), что, вероятно, значит, что он не держался приема Памфила — против обвинения выставлять цитаты из Оригена с противоположным содержанием, ни мало не выясняя, что подало повод к самому обвинению, — а приводил и самые места, на которых оно основано. Защита его, по крайней мере в некоторых пунктах, была весьма успешна. Общий взгляд его на Оригена тот, что в учении о Троице он совершенно православен, и лишь в борьбе с савеллианами был недостаточно осторожен в выражениях, а в некоторых других догматических пунктах его сочинения повреждены еретиками, — Фотий ставит выше сомнения православие самого апологета в учении о Троице, но он соглашался с Оригеном в вопросе о предсуществова-

1) На чем основано это обвинение, этого не мог выяснить даже Гюэ. Orig. 1.2,2, 5, 37 col. 892.

2) Phot. cod. 117. , , .

406

нии душ и пытался доказывать это воззрение, равно как и переселение душ, библейскими и святоотеческими свидетельствами ¹). Таким образом, и этот оригенист не разделял ошибочных мнений Оригена о Св. Троице, но сочувственно относился к его антропологии.

Осуждение оригенизма при императоре Юстиниане, как исторический факт, крайне темно и не разъяснено в своих подробностях ²). Признано только, что оно имело место не на вселенском пятом соборе 553 г., а на местном константинопольском 544 г. В дошедших до нас памятниках осуждение оригенизма дано в двух формах: один тип представляют девять анафематизмов, формулированных Юстинианом в его послании против Оригена, адресованном патриарху константи-

1) Этим приблизительно определяется terminus ad quem появления апологии: невероятно, чтобы этого свободного мнения держался автор, живший после Юстиниана.

2) Документы, относящиеся к этой истории, следующие: а) послание Юстиниана к Мине, с 9 анафематизмами против Оригена (Migne, s. gr. t. 86 col. 945–990); б) послание Юстиниана к собору с предложением — осудить палестинских оригенистов и с изложением их учения (ib. col. 991—994); в) составленные на основании этого послания 15 анафематизмов, неправильно приписываемые пятому вселенскому собору (Mansi, t. 9 p. 396—399); г) libellus бывшего оригениста, епископа скифопольского Феодора, данный императору ок. 553 г. с 12 анафематизмами против Оригена, из которых 9 буквально выписаны из послания к Мине, а 3 представляют лишь некоторое сходство с анафематизмами собора. Осуждение Оригена уже Евагрий (h. е. 4, 38) приписывает пятому вселенскому собору; но уже Валезий (nota ad h. 1.) доказывает, что оно произнесено ранее на поместном соборе. Cfr. Mansi, t. 9 p. 121 sq. Schaff, KG. S. 998. Из жизнеописания св. Саввы, составленного Кириллом скифопольским, видно, что православными монахами представлено было несколько пунктов, извлеченных из сочинений Оригена, с просьбою к императору об их осуждении (Mansi, t. 9 p. 703–708), которое и последовало на соборе при Мине. С этим согласно и свидетельство Либерата (breviar. с. 23 1. с. ар. Mansi р. 657). Таким образом, послание к Мине было составлено на основании этой записки палестинских монахов. Но Кирилл скифопольский говорит, что после этого в Константинополь явилась депутация с аввою Кононом во главе и представила императору записку, в которой обличалось нечестие оригенистов. Император повелел рассмотреть ее на пятом вселенском соборе. Свидетельство Евагрия (h. е. 4, 38) вполне согласно с этими данными. Затем и до настоящего времени сохранилось послание императора к собору и соборные анафематизмы против оригенистов. Таким образом, оказывается, что они принадлежат собору, не тождественному ни с пятым вселенским 553 г., ни с поместным 544 г.

407

нопольскому Мине и разосланном для подписи всем другим патриархам и епископам; несколько другим характером отличаются пятнадцать анафематизмов против оригенистов, приписываемые пятому вселенскому собору, но не принадлежащие ему

В анафематизмах соборных имя Оригена не упоминается, и все они направлены на его последователей, палестинских монахов ¹). Воззрения, осужденные собором, представляют крайний вывод из антропологии и эсхатологии Оригена и имеют вид одного законченного целого: предсуществование душ и общее восстановление — таковы крайние точки этого круга воззрений. Первоначально, — думали оригенисты, — была энада бесплотных умов, не различающихся между собою ни существом, ни энергиею, ни по своему единению с Богом–Словом. Но пресытившись божественным созерцанием, эта монада обратилась к худшему: произошло ее распадение на отдельные индивидуумы со всем их разнообразием: явились херувимы и серафимы и все чины ангелов; явились солнце, луна и звезды, эти разумные существа высшего порядка. Но и этим не кончилось распадение: в некоторых духовных существах огонь божественной любви охладел до такой степени, что они стали душами , для которых нужны тела более грубые; явились люди. Но и это не последняя граница нравственного падения; люди превращались в демонов. Но в это всеобщее падение не был вовлечен один чистый дух: из целой энады только он один сохранил неизменно первоначальную божественную любовь и не пресытился божественным созерцанием; только он один и остался умом. Он называется Христом и царем и своею творческою силою упорядочил уже существовавшие элементы материального мира. Этот ум, пребывая во образе Божием и прежде всех веков соединенный с Богом–Словом, есть Христос в собственном смысле и Бог в несобственном — вследствие своего единства с Богом–Словом, который есть Христос в несобственном смысле по Своему единству с умом. Этот ум–Христос, по своему милосердию к человеческому роду, в последние дни истощил себя и стал всем для всех: он облекался

1) Cfr. anath. 9. ' , .

408

в различные тела, носил различные имена; для херувимов он становился херувимом, для ангелов ангелом, для людей человеком ¹). Следствием этого искупительного истощания ума будет всеобщее восстановление. Христос по воскресении имел эфирное и сфероидальное тело: таковы же будут и у всех тела. Но процесс одухотворения идет еще выше: Христос первый отложил свое материальное тело; точно так же некогда и все отложат свои тела. Последний суд будет разрушением материальной природы; тела обратятся в ничто, и все станут чистыми духами. Но тогда все — небесные силы, люди, самые духи злобы — соединятся с Богом–Словом так же непреложно, как был соединен с Ним ум–Христос; тогда кончится разделение индивидуумов по именам и числам: все сольется в нераздельном и безразличном единстве энады, в единстве сущности, бытия, силы, ведения. Но тогда наступит конец и царству Христову, потому что все, как Христос, будут одесную Бога. Таким образом, последняя цель миробытия — восстановление того порядка, какой существовал в начале. — Таково учение, осужденное отцами собора: это — искажение антропологии, христологии и эсхатологии Оригена примесью какого-то полупантеистического элемента.

Иной характер имеют анафематизмы Юстиниана. Они направлены против этих отделов учения Оригена в чистом виде: об энаде с отсутствием всякого признака индивидуальности нет и речи; воплощается Сам Бог–Слово, вселяясь вместе с человеческою душою в человеческое тело, образовавшееся во утробе св. Девы; восстановление предполагается после временного наказания грешников. Сверх того провозглашается анафема мнению Оригена, что сила Божия небеспредельна и Бог сотворил столько существ, сколько было достаточно для Его промышления. Наконец, анафема направлена прямо против Оригена и его нечестивых догматов.