Учение Великих Махатм
Шрифт:
Опять-таки, если вы нуждаетесь в помощи Мохини в Лондоне, то теософы Парижа нуждаются в ней еще больше, так как их оккультное образование ниже вашего. План выработан такой, что он должен делить свое время между всеми европейскими "центрами духовной активности", и если теперь требуется, чтобы он был в Париже 11 числа текущего месяца, ему будет позволено вернуться в Лондон, как только движение на континенте будет должным образом начато. Во всяком случае у вас будет Олькотт, который может отдать вам большую часть своего времени. Но не бойтесь, если Херни разрешено продолжить свое пребывание в Лондоне, он не станет "беспокоить" кого-либо появлением в своих экстравагантных азиатских костюмах, ибо он не остановится у вас, а у Арундэльских дам, как было велено раньше, и веление было мною повторено, когда мадам сахиба заметила, что было бы лучше, если бы он остановился там, где он был после того, как уехала Упасика. Олькотт не хуже многих других людей. И хотя некоторые лица могут с этим не согласиться, имеются худшие спорщики, чем он. Я не должен закончить, не сказав вам, что в ссоре с Кингсфорд правда более не на вашей стороне. Хотя вам неохота сознаться, вы, сахиб, проявляете злобу, личную злобу. Вы нанесли ей поражение и теперь хотите ее унижать и наказывать. Это неправильно. Вам нужно поучиться больше разобщать ваше сознание от вашего внешнего Я, чем до сих пор, если вы не хотите потерять К. Х. Ибо он очень раздосадован тем, что происходит. Извините за мои замечания, но это для вашей собственной пользы. Прошу прощения.
М.Письмо 125
К. Х. – СиннетуА теперь вы завершили один из ваших меньших циклов. Вы страдали, боролись – победили. Будучи искушаем, вы не поддались; будучи слабым, вы приобрели силу, и трудность судьбы и испытаний каждого, стремящегося к оккультному познанию, несомненно, вам теперь
Среди "светящихся знаков", в которые заговорщики прицеливаются, стоите вы. В десять раз больше усилий, чем до сих пор, будет приложено, чтобы обратить вас в предмет насмешки, особенно вашу веру в меня, а также чтобы опровергнуть ваши аргументы в пользу эзотерического учения. Они могут еще более пытаться поколебать вашу веру, чем раньше, посредством поддельных писем, якобы исходящих из лаборатории Е.. П. Б., или поддельными документами, обнаруживающими или признающими обман, намеченный к повторению. Так это было всегда. Те, кто в течение сотен лет этого цикла наблюдали человечество, постоянно видели подробности этой смертельной борьбы между Истиной и Заблуждением, которая всегда проявляется. Некоторые из вас, теософов, теперь только ранены в вашей чести или в кошельках, но те, кто держали светильник в предыдущих поколениях, заплатили жизнью за свое знание.
Будьте мужественны желающие стать воинами за единую Божественную Истину, держитесь смело и уверенно, берегите вашу моральную силу, не растрачивайте ее по пустякам, но придержите ее для таких больших событий, как нынешние. Я вас всех предупреждал через Олькотта в прошлом апреле месяце о том, что готовится в Адъяре, и сказал ему, чтобы не удивлялся, когда мину взорвут. Все произойдет точно вовремя, только вы, великие и выдающиеся главы движения, будьте стойки, настороже и в единении. Мы достигли нашей цели в отношении Л. К. Х. Она значительно поправилась, и вся ее дальнейшая жизнь пройдет лучше, благодаря тренировке, которую она прошла. Пребывание у вас принесло бы ей непоправимый психический вред. Она уже это продемонстрировала ей, прежде, чем я согласился вмешаться между вами по ее собственной страстной молитве. Она была готова бежать в Америку, и если бы не мое вмешательство, так бы и сделала. Хуже, чем это: ее ум быстро расстраивается и становится бесполезным в качестве оккультного инструмента. Ложные учителя заполучили ее в свою область, и ложные откровения вводили в заблуждение ее и тех, кто с нею советовались. В вашем доме, дорогой друг, поселилась колония развоплощенных духов (элементариев), и для сенситива, подобного ей, это настолько же опасное место для проживания, как малярийное кладбище для субъекта, подверженного болезненным физическим влияниям. Когда вернетесь, вы должны быть более, чем обычно осторожным, чтобы не поощрять сенситивности среди ваших домочадцев и не допускать, насколько возможно посещений известных вам медиумистических сенситивов. Также было бы хорошо время от времени в комнатах сжигать дрова и носить по комнатам открытые сосуды с горящими дровами в качестве окуривателей. Вы также могли бы попросить Дамодара прислать вам несколько связок курительных свечей для этой цели. Это вспомогательные средства, но самое лучшее изо всех средств, чтобы выгнать непрошенных гостей такого сорта – это вести чистую жизнь и держать чистые мысли. Талисман, который дан вам, также может сильно помочь, если ваша вера в него и в нас нерушима.
Вы слышали о шаге, который разрешен[о] Е. П. Б. совершить. Большая ответственность возложена на м-ра Олькотта; еще большая (из-за "Оккультного Мира" и "Эзотерического Буддизма") – на вас. Ибо этот ее шаг находится в непосредственной связи с проявлением и результатами этих двух сочинений. Ваша Карма, добрый друг, на этот раз. Надеюсь, что вы правильно понимаете, что я хочу сказать. Но если останетесь верным Теос. Обществу и будете стоять за него, вы можете рассчитывать на нашу помощь и также могут и другие в той мере, какую они заслуживают. Основная линия Т. О. должна быть оправдана, если вы не хотите, чтобы оно разрушилось и похоронило под собой ваши репутации. Я вам давно уже говорил: Общество не устоит в наступающие годы, если оно будет базироваться только на "Тибетских Братьях" и феноменах. Все это следовало бы ограничить в размерах внутреннего и весьма секретного круга. Ясно обнаруживается тенденция культа героев, и вы сами, мой друг, не совсем свободны от этого. Я вполне осведомлен о перемене, происшедшей в вас в последнее время, но это не вносит изменения в главный вопрос. Если вы хотите продвинуться в вашем изучении оккультизма и в литературных трудах, научитесь быть верным идее больше, нежели моей скромной личности. Когда что-нибудь надо делать, никогда перед действием не задумывайтесь, хочу ли я этого или нет. Я хочу всего, что в большей или меньшей степени способствует агитации. Но я далеко не совершенен, следовательно, не непогрешим во всем, что делаю, хотя и все не совсем так, как вам кажется, что вы открыли. Ибо вы знаете или думаете, что вы знаете одного К. Х., и вы можете знать только одного, тогда как имеются два отдельных персонажа, отвечающих на это имя в том, которого вы знаете. Эта загадка только кажущаяся, и ее легко разгадать, если бы вы только знали, что такое Махатма в действительности. Вы видели в инциденте Киддла, которому было предоставлено развиваться, возможно с целью, до самого конца, что даже "Адепт", когда не действует в теле, не избавлен от ошибок вследствие человеческой беззаботности. Вы теперь понимаете, что он вполне вероятно, может казаться абсурдным в глазах тех, кто не имеет правильного понимания феномена передачи мысли и астрального осаждения, и все это из-за недостатка простой предосторожности. Эта опасность всегда налицо, если пренебречь удостовериться, приходят ли появляющиеся в уме слова и фразы изнутри или же некоторые появились под внешним влиянием. Мне жаль, что я вас поставил в ложное положение перед лицом ваших многочисленных врагов и даже перед некоторыми друзьями. Это была одна из причин, почему я колебался дать согласие на печатание моих частных писем и только некоторые изо всей серии исключил, как попадающие под запрещение. У меня не было времени проверить их содержание, как и теперь. У меня привычка часто цитировать без кавычек из той мешанины, к которой я имею доступ в бесчисленных фолиантах наших акашических библиотек, так сказать, с закрытыми глазами. Иногда я могу видеть мысли, которые увидят свет только спустя годы. В иных случаях – мысли, которые оратор, какой-нибудь Цицерон, мог высказать сотни лет тому назад. И еще в других случаях – такие, которые не только произносились современными устами, но уже были написаны и начертаны, как в случае Киддла. Все это делаю (так как я не тренированный журналист) без малейшей заботы о том, откуда могли явиться эти фразы или ряды слов, лишь бы они совпадали с моими собственными мыслями и послужили их выражению. Теперь я получил урок на европейском плане, как опасно переписываться с западным литератором! Но мой "вдохновитель" м-р Киддл тем не менее не может обижаться, так как только мне одному он обязан особой честью приобрести известность, причем его выражения повторяются даже серьезными устами Кэмбриджских деканов. Если слава приятна ему, почему он не утешится при мысли, что случай с "Киддл – К. Х. " сходными отрывками превратился в громкое дело в отделе "Кто есть кто" и "Кто с кого совершил плагиат?", как в тайне Бэкона и Шекспира, и что по интенсивности научных исследований, если не по ценности, наш случай стоит наравне с таким же случаем двух наших великих предшественников.
Но положение, хотя оно забавно в одном отношении, серьезно для Общества. "Сходные отрывки" должны уступить место заговору "Христианских миссий и Колумбов". Обратите к последнему все ваши мысли, добрый друг, если вы друг несмотря ни на что. Вы очень неправы, предполагая отсутствовать в Лондоне наступающей зимой. Но я не должен вас понуждать, если думаете, что не справитесь с положением. Во всяком случае, если вы покинете "внутренний кружок", придется перестраиваться по другому: не может быть и речи, что я смогу и учить, и переписываться. Или вы будете моим рупором и секретарем в Кружке, или мне придется использовать другого в качестве
Я теперь могу с полной уверенностью пересылать свои случайные наставления и письма только через Дамодара. Но прежде, чем я смогу даже столько сделать, Общество, в особенности штаб-квартиры, должны пройти надвигающийся кризис. Если бы вы все еще стремились к возобновлению изучения оккультизма, сохраните сперва нашу почтовую контору. К Е. П. Б., я еще разговорю, нельзя более приближаться без полного ее согласия. Она так много сделала, и ее надо оставить в покое. Ей разрешено удалиться по трем причинам:
1. Чтобы отделить Т. О. от ее феноменов, которые подвергаются попыткам представить, как обман.
2. Чтобы помочь Т. О. удалением главной причины ненависти к нему.
3. Чтобы восстановить ее физическое здоровье так, чтобы оно еще могло послужить ей несколько лет.
А теперь, что касается деталей, посоветуйтесь все вы вместе, так как я просил их послать за вами. Небо теперь черное, но не забудьте ободряющее motto – "Post nubia Phoebus!" Благословение вам и вашей всегда верной супруге.
К. Х.Письмо 126
К. Х. – СиннетуМой добрый друг!
Шекспир правильно сказал: "Наши сомнения – наши предатели". Почему вы должны сомневаться или порождать в своем уме все время растущих чудовищ? Немного больше знания оккультных законов давно бы успокоило ваш ум, и было бы избегнуто немало слез вашей кроткой жены и болей вас самого. Знайте тогда, что даже учеников одного и того же Гуру часто заставляют разлучаться и держат каждого в отдельности в течение долгих месяцев, пока происходит процесс развития – просто по причине двух противоположных магнетизмов, которые, привлекая один другого, мешают взаимному и индивидуализированному развитию в некотором направлении. Ничего обидного тут нет и не может быть. Незнание этого причинило в последнее время громадные страдания со всех сторон. Когда вы уверуете в мое сердце, если не в мою мудрость, для которой я не требую признания с вашей стороны? Чрезвычайно больно видеть вас скитающимся в темном лабиринте, созданном вашими собственными сомнениями, выход из которых, к тому же, вы закрываете своими собственными руками. Я надеюсь, что вы теперь удовлетворены моим портретом, сделанным Шмихеном, и не довольны тем, который у вас есть. Все же они все похожи каждый по-своему. Только, тогда как другие являются произведениями ученика, последний был написан рукою М. посредством художника. К. Х.
Пожалуйста, прошу вас остаться на собрание в среду – если вы чувствуете, что вам не следует покидать внутреннего кружка. В противном случае – уезжайте, помня, что моя дружба предупредила вас. Только избегайте, если пойдете на собрание, задевать чувства тех, кто грешит излишней преданностью, а не недостатком ее.
Письмо 127
К. Х. – Синнету Получено 18 июля 1884г.Мой бедный, слепой друг!
Вы совсем не годитесь для практического оккультизма! Его законы непреложны; и никто не может отступить от раз отданного приказа. Она не может продолжать пересылку писем мне, и письмо надо было передать Мохини. Однако, я его прочел и решил сделать еще одно усилие (последнее, которое мне разрешено), чтобы открыть вашу скрытую интуицию. Если мой голос, голос того, кто в своем принципе человеческого существа всегда был вам дружественен, и на этот раз не достигнет вас, как это часто бывало и прежде, то наше расставание в настоящем времени и навсегда станет неизбежным. Мне больно из-за вас, в чьем сердце я так хорошо читаю, несмотря на все протесты и сомнения вашего холодного западного рассудка и чисто интеллектуальной натуры. Но моя первая обязанность – это долг к моему Учителю, и долг, разрешите это сказать вам, для нас выше, чем какая-то дружба или даже любовь, так как без этого постоянного принципа, являющегося неразрушимым цементом, связывавшим в течение многих тысячелетий рассеянных хранителей великих тайн природы, наше Братство, нет! – даже само наше Учение давно бы рассыпалось в неузнаваемые атомы. К несчастью, как бы велик ни был ваш чисто человеческий интеллект, ваша духовная интуиция слаба и туманна, так как она никогда не развивалась. Отсюда – каждый раз, когда вы встречаетесь с кажущимся противоречием, затруднением, как бы какой-то несообразностью оккультного характера, которая вызвана нашими, освященными временем законами и правилами (о которых вы ничего не знаете, так как ваше время еще не пришло), – у вас немедленно возникают сомнения, появляются подозрения, что над лучшей частью вашей натуры насмехаются, и лучшая часть натуры подвергается, в конце концов, этим обманчивым внешним явлениям! У вас нет веры, которая требуется, чтобы дать вашей воле подняться с вызовом и пренебрежением против вашего чисто мирского интеллекта и дать вам лучшее понимание сокровенных вещей и неизвестных законов. Я вижу, что вы неспособны заставить ваши лучшие устремления, черпающие силы из потока истинной преданности той майе, которую вы создали из меня (это одно из ваших чувств, которое глубоко меня трогает), поднять голову против холодного, духовно слепого рассудка; вы неспособны позволить вашему сердцу громко провозгласить то, что ему до сих пор разрешалось только шептать: "Терпение, терпение. Великие цели никогда не осуществлялись одним рывком". Однако вам было сказано, что на пути к оккультным наукам следует продвигаться кропотливым трудом и пересекать его с опасностью для жизни; что каждый новый шаг, ведущий к конечной цели, окружен ловушками и терниями; что путника, отважившегося на него вступить, сперва заставляют стать лицом к лицу и победить тысячу и одну фурию, которые охраняют адамантовые ворота и вход – фурии, называемые Сомнение, Скептицизм, Презрение, Насмешка, Зависть и, наконец, – Искушение, Соблазн – особенно последний; кто хочет увидеть находящееся по ту сторону, должен сперва уничтожить эту живую стену; он должен обладать сердцем и душою, покрытыми сталью и железом, быть всегда решительным и в то же время кротким и нежным, скромным и закрывшим свое сердце для всех человеческих страстей, ведущих ко злу. Являетесь ли вы обладателем всех этих качеств? Приступали ли вы когда-нибудь к курсу тренировки, которая ко всему этому ведет? Нет, – вы знаете это так же, как я. Вы не для этого родились. Будучи семейным человеком, которому надо поддержать жену и ребенка, которому надо работать, вы никак не годитесь для жизни аскета или даже жизни Мохини. Зачем тогда вам жаловаться, что вам не даны силы, что вы даже начинаете терять веру в наши собственные силы и т. д. Правда, вы несколько раз предлагали, что вы бросите мясоедение и выпивку, а я отказывал в этом. Зачем вам это, раз вы не можете стать регулярным учеником? Я думал, что вы это уже давно поняли и покорились своей участи, удовлетворяясь терпеливым ожиданием дальнейшего развития событий и моей личной свободой действий. Вы знаете, что я был единственным, кто пытался и упорствовал на своей идее о необходимости, по крайней мере, маленькой реформы, хотя бы небольшого отступления от чрезвычайной непреклонности наших правил, если мы хотим, чтобы европейские теософы численно увеличились и работали для просвещения и пользы человечества. Я потерпел неудачу в своей попытке, как вам известно. Все, чего мог добиться, было разрешение сообщаться с несколькими лицами, с вами, главным образом, так как я выбрал вас в качестве выразителя нашего Учения, которое мы решили дать миру хотя бы до некоторой степени. Не будучи в состоянии продолжать давать вам учение регулярно вследствие моей работы, я решил возобновить дачу Учения после того, как будет сделана моя работа и когда в моем распоряжении будет несколько свободных часов. Я был связан по рукам и ногам, когда я сделал попытку дать вам возможность издавать вашу собственную газету. Мне не было разрешено применять по этому делу какие-либо психические силы. Вы знаете результаты. Все же, я бы преуспел даже с теми малыми средствами деятельности, находившимися в моем распоряжении, если бы не возбуждение по делу законопроекта Ильберта Билля. Задумывались ли вы или подозревали когда-нибудь об истинной причине моей неудачи? Нет; ибо вы ничего не знаете детально о работе Кармы, о "боковых ударах" этого ужасного закона. Но вы хорошо знаете, что было время, когда вы чувствовали глубочайшее презрение к нам всем, принадлежащим к темным расам, и рассматривали индусов как низшую расу. Я больше ничего не скажу. Если у вас имеется сколько-нибудь интуиции, вы сделаете выводы о причине и следствии и, возможно, поймете, откуда неудача. Затем, против вас имелся приказ нашего Верховного Владыки не вмешиваться в естественный процесс роста Л. Л. и в психическое и духовное развитие его членов, и в особенности – в ваше. Вы знаете, что даже писать вам время от времени было разрешено лишь в виде особой милости после того, как затея с "Фениксом" потерпела крах. Что касается проявления каких-либо психических или оккультных сил, то об этом не было и не может быть и речи. Вы были удивлены нашим вмешательством в ссору Л. Л. и Кингсфорд? И вы не в состоянии догадаться, почему мы делали это и то? Поверьте мне, что когда-нибудь, когда вы будете лучше осведомлены, вы узнаете, что все это было вызвано вами самим. Вы также возмущаетесь кажущейся нелепости посылки Х. С. О. с миссией, для которой вы считаете его негодным для Лондона, во всяком случае социально и интеллектуально. Ну, когда-нибудь, возможно, вы также узнаете, что вы неправы в этом, как и во многом другом. В будущем результаты дадут вам хороший урок.