Ученик БЕШЕНОГО
Шрифт:
Не мудрствуя лукаво, Константин решил идти проторенной дорожкой: он вытащил из кармана фотографию, на которой вновь обретенный Синеоков был запечатлен со своей невестой, и протянул собеседнику. И не отрывая глаз, принялся следить за его реакцией. Не потому, что не верил Синеокову, а из простого любопытства.
До того как собеседник посмотрел на снимок, взгляд его был спокойным, даже несколько безразличным. Однако при первом беглом знакомстве с фотографией в глазах появился некий интерес. Антон недоуменно взглянул на Рокотова, потом снова впился в свою фотографию.
Ничего не понимаю… — растерянно произнес он, — может, вы мне что-нибудь объясните?
А что вы хотите услышать? — мягко поинтересовался Константин, — как эта фотография попала ко мне? Или когда и где она была сделана? А может, вам хочется выяснить, как и почему вы на ней оказались и кто эта милая женщина?
Неужели вы можете ответить на все эти вопросы?
В его голосе слышалась беспомощность ребенка, а в глазах появился страх. Константин попытался поставить себя на его место и понял, что в таких обстоятельствах любой бы напугался. Потерять память — это действительно страшно!
Именно ради этого я и приехал в Ярославль, — ответил Рокотов Синеокову, после чего спросил: — Вам совершенно незнакомо лицо женщины, целующейся с вами?
Антон еще раз внимательно несколько секунд вглядывался в фото, и его глаза при этом ничего не выражали, кроме любопытства. Вдруг они расширились, а лицо окаменело, словно кто-то сказал ему: «Замри!»
Наблюдать со стороны было странно: глаза Антона как бы жили своей отдельной жизнью. Наконец Синеоков вздрогнул и умоляюще взглянул на Рокотова.
Помогите мне! — проговорил он вроде бы тихо, но Константину в этой просьбе послышалось столько боли, словно несчастный хотел закричать во весь голос.
А вы уверены, что нуждаетесь в моей помощи? — на всякий случай спросил Константин.
Кажется… да! — Антон вновь посмотрел на снимок, и его могучие плечи бессильно опустились. — Наташа… — обречено прошептал он. — Ничего не понимаю, что со мной происходит?
Ничего особенного: к вам постепенно возвращается память, — спокойно пояснил Константин.
Так это Наташа обратилась к вам с просьбой найти меня… — проговорил он и с чувством добавил, нежно поглаживая пальцами изображение невесты: — Господи, как же я соскучился по тебе, милая! Вы ее давно видели?
Вчера…
Наверное, сердится на меня?
Наташа любит вас, Антон, и очень переживает ваше внезапное исчезновение, но твердо уверена, что вы живы! Вы помните, что с вами случилось?
Теперь вспомнил, что мы с Наташей назначили день нашей свадьбы… — Синеоков пожал плечами.
А вы не обращались к врачам в те дни?
Я же сам почти врач… Хотя, наверное, последний раз мне требовалась помощь медиков, когда я появился на свет… — печально усмехнулся Антон. — Разве вы не видите, я же из тех, о ком есть старые стихи про гвозди:
Делать бы гвозди из этих людей,
Не было бы крепче в мире гвоздей!
Может, прививку какую-нибудь делали? Сейчас, говорят, непонятный и страшный грипп надвигается. Да мало ли?..
Я с детства ничем не болел! Но почему вы спрашиваете об этом?
Пытаюсь помочь вам разобраться, — полуправдой ответил Константин. — Ну что, звонить будете?
Кому?
Как кому? Невесте своей!
Я телефона не помню, — смущенно проговорил он.
Рокотов улыбнулся, достал мобильник и набрал номер:
Наталья Лукьяновна, это Рокотов, здравствуйте.
Добрый день, Константин Михайлович, судя по вашему голосу, поездка оказалась не пустой, угадала?
На все сто! — весело воскликнул Рокотов, — с вами хотят поговорить…
Кто?
Догадайтесь с трех раз!
Тошка… — буквально выдохнула Наталья и обеспокоенно спросила: — С ним все в порядке?
Если не считать, что под глазами мешки от
вечного недосыпания, то…
Да дайте же ему трубку! — нетерпеливо взмолилась хозяйка салона…
О чем говорили влюбленные, не нашего ума дело: оставим воркующих голубков наедине и искренне порадуемся тому, что они благополучно обрели друг друга.
Однако состояние озабоченности не покидало Константина. Трагедия, произошедшая с Мордковичем уже после того, как его удалось разыскать и водворить в семью, не позволяла благодушествовать и расслабляться. Кроме всего прочего, Рокотов вконец запутался со всеми своими клиентами: ему нужен был тайм–аут, но прежде следовало позаботиться о безопасности Синеокова. Поэтому, до того как отправиться на вокзал, где была назначена встреча с Синеоковым, Рокотов позвонил счастливой невесте.
Как же я вам благодарна, Константин Михайлович! — воскликнула она, вновь услышав его голос, — вы действительно великолепный сыщик! Вы мне жизнь вернули! И на нашей свадьбе будете самым желанным гостем! Придете?
До свадьбы еще дожить нужно, — серьезно заметил Рокотов.
Это вы про себя или про Тошку? Вам или ему что-то угрожает? — насторожилась Наталья.
Точного ответа у меня нет, но косвенных причин быть настороже предостаточно.
И что же нам делать? — растерянно спросила она.
У вас есть за границей родственники или друзья, у которых вы могли бы пожить, пока что-нибудь не прояснится?
И как долго придется прятаться?
Может, месяц, может, год, не знаю, — честно признался Рокотов.
Но это значит потерять все, что создано такими трудами, — обреченно проговорила Наташа. — Неужели нет никаких других вариантов?
Есть, но любой другой не дает стопроцентной гарантии, во–первых, а во–вторых, вам придется убедить своего жениха полностью сменить образ жизни…