Ученик демона
Шрифт:
Первым делом Глан отпустил виверну "попастись" в лес. Затем занялся делами насущными. Пока разбивал лагерь, пока готовил ужин, Анар, достиг горизонта и, как это обычно бывает в низких широтах, скачкообразно исчез с небосвода. Но с его уходом ожидаемая тьма не наступила. Клубящаяся неподалеку субстанция излучала призрачное сияние. Света было вполне достаточно, чтобы обозревать окружающее пространство вплоть до дальней границы лесной чащи.
Отужинав, Охотник начертал на земле охранный круг и, осенив себя троеперстным трианглом Единого, преспокойно завалился спать, оставив Шуршака стеречь его покой. Лезть в Вельхову Пасть после утомительного дневного перехода он посчитал неразумным. Зона генерации будет пребывать в спокойном состоянии еще
Восход Анара Охотник встретил в полной боевой готовности. Он отлично выспался, позавтракал и чувствовал себя превосходно. Перед тем как отправиться в Вельхову Пасть, именуемую аборигенами Даниса Адовой Клоакой, он еще раз внимательно осмотрел свою экипировку, поместил в специальные пришитые к куртке петли несколько световых гранат, разложил по карманам магазины для Волыны и кристаллы для подствольных жезлов. В завершении извлек из мешка сработанные гномом по имени Шкворень очки из магически модифицированного стекла. Очки выглядели весьма солидно — не хуже, чем у этих задавак машинистов паровозов и со стороны делали нашего героя похожим на одного из них. А формику показалось, что Глан в очках стал походить на его соплеменника.
"Тебе бы конечностей (рук, ног) добавить, — схохмил муравей-переросток, — и тебя с твоим гипертрофированным (раздутым, неимоверным, преогромным) либидо можно преспокойно в трутни (производители, оплодотворители) определять".
— Тоже мне, нашел трутня, — ничуть не обиделся Глан, — эти только, что трахаться и умеют, а когда их выдворяют за пределы муравейников, дохнут со страшной силой на радость всяким двуногим импотентам.
Благодаря чудесным очкам, туман Адовой Клоаки потерял свою оптическую непроницаемость. Теперь Глан худо-бедно мог различать очертания предметов на расстоянии двух десятков саженей, и никакая вражина не была способна подобраться к ним незаметно. Вообще-то, подобраться кому бы то ни было не позволил бы формик. Шуршак и без очков вполне свободно ориентировался в непривычных для человека условиях.
"Коллоидная взвесь, состоящая из положительных эктоплазменных радикалов, — выдал очередную заумь формик. — Для здоровья (жизни, репродуктивной функции) не опасна. Можешь дышать (вдыхать, восполнять недостаток кислорода в организме) полной грудью".
— Спасибо, успокоил, друже! — съязвил юноша. — Чтоб я делал без тебя и твоих бесценных советов. Между прочим, впервые в Вельхову Пасть мне "посчастливилось" забраться еще задолго до нашего с тобой знакомства, так что насчет всяких там радикалов, плавали — знаем.
На что формик лишь начертал самый обворожительный мыслеслоган-улыбку.
"На моей памяти, тебе еще ни разу не доводилось нырять в… — Шуршак выдал невообразимо сложное для восприятия определение, обозначающее одновременно наивысшую степень опасности, ведущие в никуда врата, нечто слизистое мерзкое, и еще массу неприятных мыслеобразов. — И мой долг как твоего друга обязывает меня еще раз предупредить нерадивое (нерасторопное, беззаботное, неосмотрительное) двуногое об опасности. Когда-то именно из подобной дыры (Вельховой Пасти, Адовой Клоаки) в этот мир пришли халикарканы, и счастье для Хаттана, это произошло на моем родном острове, иначе никаких других рас (людей, эльфов, орков) кроме, разумеется, демонов, здесь и в помине не было бы".
— Полно, гнать-то! — возмутился Глан. — Неужто ты думаешь, что эльфы, гномы и драконы не нашли бы способ извести этих твоих халикарканов?
"Как знать, Глан, как знать?"
— Ну все, Шур, я готов, — Охотник попрыгал на месте и, убедившись, в отсутствии демаскирующих звуков, скомандовал: — Действуем по стандартной схеме: я впереди, ты
Глан первым ступил в колышущееся марево. Формик отправился следом за ним, стараясь держаться там, где приказано. Во время одной из первых их совместных операций Шуршак попытался проявить инициативу, видите ли, ему показалось, что другу угрожает серьезная опасность, и решил помочь, но в результате едва не угодил под удар подствольного жезла со всеми вытекающими последствиями. С тех пор муравей разумный беспрекословно выполняет все приказы Охотника и со своими инициативами не лезет поперед батьки. А коль все-таки случается какая накладка по его вине, на едкие замечания не обижается и критику воспринимает правильно.
Практически сразу после полного погружения лучи дневного светила перестали проникать под плотное одеяло клубящейся массы. Несмотря на то, что Глан в его чудесных очках мог обозревать окрестности через туманную пелену, Анар напрочь исчез с небосвода, осталось лишь испускающее призрачное свечение марево.
Из прошлого своего опыта Глан знал, что геометрические параметры реального мира в этом месте не имеют никакого значения, то есть до цели можно идти и час, и сутки, и даже целую неделю. Однако это будет всего лишь его субъективное восприятие, на самом деле времени пройдет не так уж и много. И еще, Клоака запрограммирована своими неведомыми создателями так, чтобы в активной фазе не допустить незваных визитеров к центру. Но Глан не без основания надеялся, что сегодня их не будут уж очень сильно выталкивать за пределы туманной зоны. Надеяться, разумеется, не противопоказано, но ожидать можно всякого и необходимо быть готовым к любым выкрутасам со стороны Вельховой Пасти.
Внешне все выглядело так, словно человек и формик оказались на дне водоема. Дно было покрыто довольно толстым слоем илистой субстанции, из-под которой кое-где вырывались струйки пузырьков и устремлялись вверх. На границе восприятия мелькали длинные змеевидные тела, сферические образования, похожие на раздутых рыб и бесформенные тени.
Обостренное чутье Глана пока что опасности не ощущало. Формик также был спокоен.
"Глан, а здесь забавно (жутко интересно, познавательно), — муравей разумный не удержался, чтобы не поделиться с приятелем своими первыми впечатлениями. — Масса новых ощущений. Вроде бы, все вполне согласуется (сочетается, координируется) с данными, заложенными в родовой (генетической, наследственной, потомственной) памяти, но когда сам погружаешься во все это — впечатления значительно ярче (свежее, головокружительнее, ошеломляюще)".
— А ты поэт, Шур, "свежее, головокружительнее, ошеломляюще" — задорно оскалился юноша. — Ты часом в свободное время стихоплетством не балуешься?
Формик быстро сообразил, что над ним подтрунивают. Решил больше "не метать бисер перед свиньями", замолчал и занялся анализом собственных ощущений.
Глану также было не до пустопорожней болтовни. Несмотря на то, что после очередного выброса область генерации находилась в относительно спокойном состоянии, уверенность в том, что сюрпризы все-таки будут, росла с каждым шагом. В данный момент он и Шуршак — инородные тела внутри своего рода работающего механизма, между прочим, мешающие работе данного механизма. Каждый их шаг к его центру, выражаясь фигурально, взводит невидимую пружину. Рано или поздно наступит момент, когда сдерживающие эту пружину "стопорные устройства" не выдержат и сломаются. И тогда потенциальная энергия пружины вырвется на волю и постарается восстановить первоначальное равновесие внутри аномальной области, иначе говоря, избавить механизм от препятствующих его слаженной работе инородных тел. Не очень приятно ощущать себя чем-то чуждым, но если хорошенько вдуматься, сама Адова Клоака — инородное тело в этом мире.