Ученик мясника (сборник)

Перри Томас

— Что ж, так и должно быть. Впоследствии будет невозможно установить, кто уничтожил директора, поскольку далеко не все подверглись проверке, а кого–то проверял лишь собственный контролер. На самом деле беспокоиться не о чем. Пусть волнуются те, кто вступил на этот путь.

— Например, мы с вами.

— Конечно, было бы порядочнее предупредить нас. Сколько времени займет весь цикл докладов, чтобы каждый, связанный с Лэнгли, получил шанс самостоятельно защищаться?

— Десять дней.

— Хорошо бы успеть за это время закончить

дело Донахью.

Глава 25

— Ладно, так что ты об этом думаешь? — поинтересовался Китайчик Гордон.

Кеплер большим пальцем почесал подбородок, стараясь не расплескать банку пива в этой же руке.

— Ты заметил, что об этом профессор не написал?

— Заметил, заметил. В этом Подразделении сейсмической готовности создали карты, где отмечены наиболее уязвимые места Мехико, а ЦРУ разработало наипростейшие пути выведения их из строя. Донахью тут нечего было делать. Ну, так к чему ты ведешь?

— Скоро узнаешь к чему, но сперва немного теории, как говаривал профессор. Я готов поверить, что этот план вполне осуществим в Мехико. Приходит сотня обученных парней, у каждого еще по паре опытных помощников, и за две–три минуты нужная точка блокируется. Их действия быстро заставят поверить в землетрясение, которого там боятся.

— В бумагах не говорится о сотне парней, для приведения в исполнение основной части плана достаточно горсточки людей.

— Похоже, Китайчик Гордон не удовлетворен поведением слуг народа, — обратился к Кеплеру Иммельман.

— Он разочарован.

— Рассержен.

— Раздосадован.

— Раздражен.

— Тоскует.

— Похоже, что он не намерен мириться с оковами, которые налагает судьба.

— Какие еще оковы? — заинтересовался Гордон.

— Прошу тишины! — Кеплер выбросил вверх свободную руку. — Ты рассуждаешь, как деревенский недоросль, — и добавил: — До смерти надоевшая история упрямой гордыни.

— Осложненная непомерной жадностью.

На верстаке возник Доктор Генри Мецгер, прошмыгнул вдоль стены мимо деталей и инструментов, не касаясь их, и спрыгнул на пол.

— Эй, Китайчик, — изумился Иммельман, — как это котяра проник сюда и вышел? Вроде все заперто.

— Не знаю, — тихо проговорил Китайчик, сжав зубы.

— Может, у собаки есть ключ, — съехидничал Кеплер, но тут же сам себя одернул: — Ладно, не будем трогать больное место.

— Китайчик, — серьезно начал Иммельман, — конечно, в твоих планах есть хорошая перспектива и все такое. Но как подумаешь, кого мы собрались шантажировать, на кого замахнулись, так сразу хочется прикрыть лавочку.

— Ты что, готов выйти из игры?

— Нет, но я не готов объявлять войну, разрушать столицы, захватывать страны, даже если ЦРУ проявит полный кретинизм и неспособность нам противостоять. Не хочу взваливать ярмо ответственности. Кроме того, ты, кажется, не понял главного в этих бумагах. Я говорю не о деталях, а о работе в целом.

— Именно

это я и пытаюсь тебе внушить, — подхватил Кеплер. — Сам факт, что ЦРУ черпает у мексиканского правительства информацию о том, как легче захватить Мехико, указывает, что доверять этой публике нельзя. Дело не только в некорректном, мягко говоря, поведении по отношению к мексиканцам, но и в том, что человек, у которого мы похитили бумаги, прожил после этого лишь два дня. Так вот, на каждой странице этого труда я читаю между строк: «Осторожно, кругом люди, с которыми лучше не иметь дела».

Китайчик Гордон неподвижно сидел на нижней ступеньке лестницы. Генри Мецгер прыгнул откуда–то к нему на колени, а оттуда — на плечо, чтобы быстрей добраться до лестничной площадки, где стояла Маргарет.

— Эй, послушайте лучше Китайчика, — отозвалась она сверху. — Вы оба все–таки болваны. Никто не собирается предпринимать ничего особо серьезного, всего лишь один крутой планчик. Нужно им напомнить, что у нас есть эти бумаги и мы знаем, что с ними делать.

— В каком смысле «крутой»?

— Ну как тебе объяснить…

— Что конкретно?

— Конкретно — перекрыть на один день Лос–Анджелес.

Кеплер одним глотком выпил очередную банку.

— Ты понимаешь, что если нас поймают, то сразу сообразят, что мы действуем именно в соответствии с этими бумагами? Четверо идиотов сами себя одновременно засадили в тюрьму.

— Нас не поймают — план безупречен, — отозвался Гордон.

— И мы сразу почувствуем себя лучше, — улыбнулась Маргарет.

— Это было, когда я — помнишь? — попадал не туда по телефону и какой–то жуткий голос говорил: «Сунь… себе в зад», а потом вешали трубку. — Иммельман удрученно потряс головой. — Это так меня напугало, что я вышел прогуляться по Санта–Монике, зашел в какой–то офис и там спер эту брошюру.

— И ты все представил себе?

— Нет. Это такая сложная система, что только они сами в ней и разбираются. Название говорит само за себя — «Космическая система связи».

— По–моему, тут заключено что–то, связанное с религией, — предположил Кеплер. — Многие мировые религии начинали с такой же глубокомысленной лабуды.

— «Переключающая станция космической системы связи на Южной авеню — самая большая в мире: ее мощность — миллион четыреста сорок тысяч линий внутренней связи и кабельных каналов».

— Подумать только, они могут соединить нашего Иммельмана с самим Господом Богом, — обрадовался Кеплер.

— Звучит слишком заумно, — прокомментировал текст брошюры Китайчик.

— «Чудо, благодаря которому наша космическая система связи появилась на свет, — это новейшая компьютерная сеть ПККО (Программа для компоновки кабелей и оборудования), использующая всего шесть рядов модулей».

— Что такое модуль и какой длины ряд? — поинтересовался Китайчик.

— Воистину мировоззренческий вопрос, на который может ответить только миропомазанный.