Ученик мясника

Перри Томас

— Ах вот как!

Дэйли на мгновение поднял глаза и опять уставился в ковер.

— Это было необходимо. У нас существует утечка информации, мы уверены.

— Значит, вы решили подставить его?

— Верно, — отозвался Гроув. — Вы хорошо поработали. А теперь нам надо идти и заниматься нашими делами. Спасибо за помощь.

— Но вы же понимаете, что вы натворили? Его же убьют.

— Наверное, — спокойно кивнул Гроув. — Судя по всем остальным случаям, они, по крайней мере, попытаются это сделать.

— Но это же…

Гроув резко прервал Элизабет:

— Как вы думаете, леди, кто был на другом конце линии? Коннорс.

Он дал свое добро и сам позвонил вам. Так что забудьте об этом. Вы сделали свою часть работы. Благодаря вам предатель нейтрализован.

— Вы… Мы… Мы только что согласились на заведомое убийство какого-то человека из министерства юстиции. Может быть, из моего отдела. И этого человека даже не предупредили, потому что не было законного расследования. Никто даже ни в чем его не обвинил.

Выражение лица Гроува не изменилось, когда он сказал:

— Между прочим, вы понимаете, что это такое? Вы думаете, что это игра? Этот человек, кто бы он ни был, поступал так же по отношению к вам. Вам это в голову не приходило? Если бы нам посчастливилось и мы бы поймали этого подонка, он все равно претендент в покойники. В тюрьме или за ее стенами — дружки все равно добрались бы до него. — Он замолчал, словно припоминая что-то. — Кстати, телефоном продолжайте пользоваться как обычно. Но только не говорите ничего из того, что они не должны слышать.

Дверь за ними закрылась, а она сидела на кровати, пытаясь разобраться в своих чувствах. И наконец сообразила. Водой это не смыть. Душ ждал ее в соседней комнате. А вот отпущение грехов — нет.

— Наконец-то мы получили хоть какую-то информацию об Эдгаре Филдстоуне, — сказал Брэйер. — Несколько минут назад звонили из комиссии по безопасности торговых операций. Они полагают, что он бежит, сверкая пятками. — Брэйер улыбался, но без обычного энтузиазма. Элизабет ждала продолжения. — Вчера в Объединенном Свободном банке на Багамах был санкционирован заем Эдгару Филдстоуну — больше четырех миллионов долларов.

— Под какое обеспечение? — поинтересовалась Элизабет.

— Акции. В основном дешевка, но чтобы подсластить сделку — «Ай-Би-Эм», «Коммсэт», «Ксерокс», а больше всего акций ФГЭ. По сегодняшней курсовой стоимости сумма превышает пять миллионов.

— Как же Комиссия по безопасности пронюхала об этом? Ведь банки на Багамах не подотчетны ей, верно?

— Да, но Объединенный Свободный банк не был готов к такой операции. Им пришлось обратиться в Первый Национальный в Майами. Дело в том, что расчет шел наличными.

— О Господи! — вырвалось у Элизабет.

— Но и это еще не все, — продолжал Брэйер. — Операции между банками тоже не подлежат такому контролю. Но и Первый Национальный не смог выдать такую сумму наличными, поэтому они связались с Федеральной резервной палатой. А те любят быть в курсе сделок, в которые включаются банки на Багамах, потому что многие из них существуют в основном для того, чтобы отмывать грязные деньги. Когда эти ребята узнали о таком обеспечении, они и обратились в Комиссию по безопасности торговых сделок. Они хотели узнать, вдруг кто-нибудь заметит, что сертификаты на какие-нибудь акции не в порядке. Но в комиссии ничего не обнаружили, а потом было уже поздно. Акции не были ворованными, Филдстоун был их действительным владельцем, так что…

— Так что он сейчас шляется по Карибам, имея четыре миллиона долларов наличными. Но, по крайней мере, Филдстоун жив.

—

Может быть. Если это так, то я почему-то думаю, что он не собирается возвращаться. Если ФГЭ обанкротится, а я уверен, что именно так и случится, когда мы начнем копаться в их сделках, то получится вот что: Филдстоун просто стал владельцем четырех миллионов долларов за приблизительно двести тысяч в настоящих акциях, а все остальное — так, бумажки, не имеющие никакой цены.

— Но есть и другая возможность?

— Да, я допускаю, что он сейчас держит путь куда-нибудь в Парагвай, или в Коста-Рику, или на Гаити, где его не достать. Там он по-королевски будет жить на свой «заем». Но более вероятно, что он прихватил с собой и те вложения, которые сделала в компанию мафия.

— И что тогда?

— Тогда не исключено, что банк выдал деньги вовсе не настоящему Филдстоуну. В любом случае, вряд ли он убежит, пока не расплатится со всеми, кто стоит у него за спиной. Они не заинтересованы в такой милой шутке, как выдача его властям. С уверенностью можно сказать только одно: активы ФГЭ ликвидируются.

— Что же произошло?

— О, все совершенно ясно. Федеральная резервная палата передала Первому Национальному деньги, предварительно переписав их номера. Они могут появиться в самом неожиданном месте, но скорее всего их уже отмыли. Американские консульства предупреждены относительно паспорта Филдстоуна. Но я не знаю, что дадут все эти меры. С миллионами он мог уйти глубоко, на самое дно, если остался жив и на свободе. Если нет — возможно все что угодно. Но мы никогда больше не услышим ни о Филдстоуне, ни о его деньгах.

— Судя по твоим словам, мы снова в тупике.

— Может быть. — Брэйер пожал плечами. — А может, нам еще повезет. Главное — не спускать с них глаз. Я бы сказал так: со вчерашнего дня «Филдстоун гроус энтерпрайзес» перестала существовать как действующая компания. Но, возможно, нам еще удастся поймать свой шанс, если мы узнаем, кто растаскивает компанию по кускам.

Брэйер вышел из кабинета, и Элизабет попробовала вернуться к донесениям. Груды документов росли. Через неделю это будут уже целые тома, а предъявить в ответ будет нечего, кроме той же бумаги. Сколько уже было убийств? Дюжина? Элизабет пролистала отчеты, подсчитывая. Тринадцать бесспорных и два проблематичных, если включить сюда два кровавых пятна на тротуаре около «Тропиканы». А до обвинительного приговора так же далеко, как было тогда, когда взлетел на воздух механик Вейзи. И тут еще профсоюз. Вейзи мертв, а пенсионный фонд профсоюза находится сейчас где-то в Южной Америке, откуда начнет свой путь на север, чтобы, пройдя десятки превращений, стать сертификатом на депозит какого-нибудь закрытого счета в швейцарском банке. Даже если в министерстве юстиции и узнают об этом, деньги будут отмыты так тщательно, что никогда не удастся ничего доказать. Правда, теперь известно, за кем следить. Но что из того? Как только они выходят на кого-то, с этим человеком обязательно что-нибудь случается. Все это более чем безнадежно. Остается одно: вести счет и стараться вычислить, кто станет следующей жертвой, надеясь на то, что агент сможет оказаться в нужном месте как раз в тот момент, когда появится наемный убийца. Только вот на этот раз Элизабет точно знала, где это произойдет и что агент будет на сцене. Она ведь сама помогла подставить его под дула пистолетов. Если око твое соблазняет тебя, вырви его.