Ученик мясника
Шрифт:
Элизабет выполнила просьбу и направила ствол в его сторону, не прямо на него, но так, чтобы он был почти на прицеле.
— Что вы хотите? — повторила она.
— Я хочу быть главным свидетелем. Я сдаюсь и рассказываю вам кое-какие истории.
— Истории? — переспросила Элизабет удивленно и подумала: вот оно и началось. Произошло то, о чем она мечтала. Он — из мафии. Он — один из тех, кто оказался для них лишним. И он пришел ко мне, но я не знаю, что делать. Я не могу даже обратиться за помощью, потому что телефон прослушивается.
—
— Все это требует времени, — ответила Элизабет. — Едва ли мы сделаем это. Почему вы считаете, что ваша информация и свидетельские показания стоят этого?
— Если бы то, что я знаю, не представляло для них опасности, разве я пришел бы искать у вас защиты? — вздохнул незнакомец.
Ей это не приходило в голову, но выглядело убедительно. Если он хочет включиться… Она решила додумать до конца эту мысль, когда окончательно проснется.
— Как вас зовут? Кто вы?
— Я Доминик Палермо. — Мужчина пожал плечами. — Думаю, вы обо мне не слышали. Я партнер Ферраро. Друг и партнер, — уточнил он.
Теперь Элизабет поняла, в чем дело.
— Значит, вы боитесь, что до вас тоже доберутся, как до Ферраро в магазине сувениров. Вот почему вы пришли сюда. И вы не хотите, чтобы они об этом узнали.
Палермо кивнул, улыбнувшись, и повторил:
— Я пришел к вам, чтобы сдаться.
— Хорошо, но проблема в том, что я не знаю, когда мы сможем договориться с министром юстиции относительно ваших условий. Когда именно вы готовы начать помогать нам?
— Господи помилуй, я же стою перед вами. Я здесь. Сейчас.
— Но я подумала, что вы предлагаете какие-то условия, — сказала Элизабет. — Торгуетесь, — все еще не понимала она.
— Нет, вы договариваетесь с министром за то, что я расскажу вам, — пояснил Палермо. — А не за то, что я расскажу как главный свидетель.
— Вы, кажется, не понимаете, мистер Палермо, что вас никто не будет считать свидетелем, пока вы не сообщите что-нибудь важное. Вы не можете отсиживаться в камере и торговаться.
— Я рискну. По крайней мере, в этом случае я останусь жив.
Элизабет обдумала его слова.
— Хорошо. Мы можем переправить вас в ФБР. Вообще было бы полезнее для вас сразу же пойти туда. Вдруг кто-то мог видеть, как вы шли ко мне?
— Нет. Я сдаюсь вам, а не ФБР. Министерству юстиции. Помните, это одно из моих условий.
— Но ведь это одно и то же! ФБР — подразделение министерства юстиции. Мы должны пойти туда.
— Не пойду, — отказался Палермо. — Послушайте, дорогая. Кажется, вы не знаете, как это делается. Я помогу вам. Мы поможем друг другу. Человек, который добывает такого свидетеля, как я, производит потрясающее впечатление. Вам светят премии, повышение по службе, все то, чем у вас принято награждать
Элизабет продолжала настаивать на своем:
— Но в министерстве нет оперативной службы, как в ФБР. Юристы министерства в основном работают с делами федерального уровня, и, как правило, это гражданские дела. Там даже некуда поместить главного свидетеля и никто не обучен такой работе.
— Слушайте, — произнес он миролюбиво. — Я настроен поболтать, но и вы, кажется, не прочь. Я выбрал министерство юстиции потому, что там мне предложат лучшие условия. Это во-первых. А во-вторых, это высшая инстанция.
— Высшая?
— Ага. Я уже имел возможность в этом убедиться, когда пять лет назад шерифу округа Херкимер пришлось забыть о том, что он хотел оштрафовать меня за парковку во втором ряду.
Элизабет должна была признать, что он сообразителен. Его представления о правилах юрисдикции были бредовыми, но он четко понял, как они сработают в его пользу.
— Ну хорошо, — согласилась Элизабет. — Я не могу гарантировать вам выполнение всех ваших требований. Не могу даже обещать, что министерство согласится принять вас в качестве главного свидетеля. Обо всем этом мне нужно переговорить с моим шефом.
— Только не по телефону. Он может прослушиваться.
Элизабет сняла трубку и попросила соединить ее с Брэйером. Когда он ответил, она была очень краткой:
— Джон, зайди ко мне сейчас же.
— Не радует меня все это, — заметил Палермо. — Я согласен на все, потому что я влип. Отсюда — и полпятого утра, и все прочее. Но я хочу, чтобы вы знали: не радует меня все это.
— Что-нибудь опять не так? — поинтересовалась Элизабет.
Сидя на кровати, она продолжала направлять пистолет в сторону Палермо. Она видела, что он говорит правду. У Палермо действительно был несчастный вид. И она не знала, как ей следует к этому относиться. Она также не знала, что может произойти дальше, но если его это не радует — надо быть начеку.
Палермо встал и начал мерять шагами комнату.
— Неужели никто из вас ничего не может сделать самостоятельно? Всегда должен быть какой-то Брэйер, или Фаркухер, или еще кто-нибудь, черт бы его побрал. Ничего удивительного, что у вас все валится из рук. Вы очень рискуете моей безопасностью.
Элизабет не ответила, предоставив ему возможность и дальше шагать из угла в угол, бормоча себе под нос. Может, Брэйер сумеет его уговорить отправиться в какое-нибудь пригородное отделение ФБР, а еще лучше, если он с парой вооруженных оперативников возьмет Палермо прямо здесь.