Ученик пекаря
Шрифт:
— Я оставил их на отца, — вымолвил он наконец — не столько женщине, сколько себе.
— Да что с него проку, с негодника? Поболтался тут еще пару недель после твоего ухода да подался в Ланхольт. С тех пор мы его и не видели. Да ты, парень, не убивайся так. И я хороша — выложила тебе все напрямик.
— Как это случилось?
— Толком никто не знает, но голова думает, что одна из девочек, младшая, поди, подлила в огонь гусиного жира. Денег-то на топливо у них не было, а все, что было, они уже сожгли. От жира-то пожар и приключился.
Кровь уже капала из руки Таула на гриву коня.
— Ты
— Когда случился пожар? — едва слышно прошептал он.
— Да уж года три будет — вот ушел ты, а через пару месяцев дом и сгорел. Я вспомнила теперь — ты тогда в рыцари подался.
Почти три года назад! Все это время он думал, что его сестры благополучно живут на болотах, а их уже не было в живых. Какая боль! Анна и Сара погибли, и ради чего? Ради этих вот двух колец на коже.
Всего несколько часов назад эти метины были для него всем на свете — теперь они обратились в позорное клеймо. За них его сестры расплатились жизнью.
Таул выхватил меч — и женщина, снова коснувшись губ, шарахнулась прочь. Таул поднял клинок, ничего не видя из-за слез, и рубанул им по руке, прямо по кольцам. Приняв боль как должное, он отшвырнул от себя меч, тряхнул поводьями и умчался прочь, как демон.
Мейбор, проснувшись, ощутил рядом тепло служаночки Бонни. Она спала, сомкнув губы, и казалась краше теперь, когда кривых зубов не было видно. Мейбору не хотелось больше любви, и он растолкал ее:
— Вставай-ка, девушка, и убирайся.
Она всполошилась и послушно принялась натягивать на себя одежду. Мейбор, обычно любивший смотреть, как женщина одевается, равнодушно отвернулся. Девушка оделась и кашлянула, что бы привлечь его внимание, — ждет, поди, когда он ей что-нибудь подарит или назначит новое свидание. Но Мейбор не хотел больше ее видеть — ведь она стала свидетельницей его слабости. Он швырнул ей золотой, проследив с отвращением, как жадно она схватила монету.
Потом встал и подошел к зеркалу, как повелось у него чуть ли не каждое утро с кануна зимы. Язвы на лице почти все зажили, осталась только легкая краснота. Да, снаружи яд почти не оставил следов, но Мейбор знал, что его горло и легкие никогда уже не станут прежними. Он дышал теперь со свистом, точно старик.
Крандл подал завтрак: теплые рогалики с маслом и копченую селедку. Это была любимая утренняя еда Мейбора — слуга, видно, решил его побаловать: Крандл знает, что его хозяин хотел выдать Меллиандру за принца Кайлока. Хорошо, что об этом известно лишь немногим, — какое унижение испытал бы Мейбор, если б весь двор знал о его неудавшейся попытке выдать дочь за наследника!
— Ее величество желает сей же час видеть вас у себя, ваша милость.
— Хорошо.
Ишь как ей не терпится: ведь солнце только что встало. Мейбор знал наперед: королева пококетничает немного, спросит, удобно ли ему в новой кровати, а после попросит не лишать ее преданности и поддержки. Мейбор положил селедку на хлеб, вдыхая аппетитный запах. Ну нет, он ей не лакей, и никаких обещаний она от него не услышит. Пусть помучается — он не собирается оставаться у нее на побегушках.
— Крандл, принеси мне еще селедки да приготовь ванну.
— Но королева ждет, ваша
— Ничего, подождет, — отрезал Мейбор, и слуга послушно удалился.
Плотно поев и помывшись, Мейбор не спеша направился к королеве. Он тщательно обдумал свой наряд. Баралис вчера надел свою цепь — Мейбор не занимал при дворе никакой должности, зато владел самым большим в Четырех Королевствах собранием драгоценностей. Сегодня он надел на шею крученый золотой обруч с двумя парными сапфирами — огромными и синими, как ночь. При одном лишь взгляде было ясно, что им нет цены: и один такой камень мог стоить целое состояние, а стоимость двух, да еще парных, не укладывалась в воображении. Как известно, королева предпочитает сапфиры всем остальным камням — вот и пускай полюбуется.
— Рада видеть вас у себя, лорд Мейбор. — Королева протянула ему руку для поцелуя, ничем не показав своего недовольства, хотя он и заставил ее ждать. Мейбор взял ее руку, но не поднес к губам. Их глаза встретились, и королева первая отвела взгляд. Отступив немного назад, она сказала: — Мое вчерашнее объявление должно было вызвать у вас некоторую досаду. — Мейбор ничем не возразил на это, и ей пришлось добавить: — Мне жаль, что вы услышали о предстоящем событии вот так, прилюдно.
— Вы, помнится, обещали мне, что я узнаю об этом первым.
— Да, обещала, — кротко созналась она. — И могу сказать в свою защиту лишь то, что все произошло слишком быстро.
— Да, вы не замедлили найти замену моей дочери, — огрызнулся Мейбор, не видя больше смысла в учтивых манерах.
— Лорд Мейбор, вы, думается мне, забыли, что это ваша же дочь навлекла на вас несчастье. Если бы ей не вздумалось убегать из дома, все для нас обоих обернулось бы совсем по-иному.
— Ведь это лорд Баралис придумал, — сказал Мейбор, намеренно пропустив ее слова мимо ушей, — поженить Кайлока с Катериной Бренской? — Королева опустила глаза — иного ответа ему и не нужно было. — Он принудил вас к этому?
— Ничего подобного, лорд Мейбор, — отчеканила королева. — Если предложение исходило от лорда Баралиса, то решение приняла я сама.
Мейбор не сомневался, что она верит в то, что говорит, но он знал, как Баралис умеет добиваться своего, внушая людям, что так им же будет лучше. Кто знает, что нашептал советник на ухо королеве?
— Я пригласила вас не для того, чтобы оспаривать мое решение, — с мягким упреком сказала она. Но Мейбор не имел охоты вести окольные речи.
— Для чего же тогда? Чтобы увериться в моей преданности? Моей поддержке? Или попытаться купить их, пожаловав мне еще одну красивую кровать?
— Лорд Мейбор, я понимаю вашу горечь, но все же выслушайте меня, прежде чем обвинять. Вы присутствовали при том, как я назначила Баралиса послом Кайлока. Но вторым послом я хочу назначить вас. Вы будете представлять в Брене меня и короля, будете вести переговоры о помолвке. Мне нет нужды говорить вам, как мало я доверяю Баралису. У меня будет легче на душе, если вы присмотрите за ним. — Королева помолчала, дав Мейбору время оценить ее предложение. Он постарался не выказать никаких чувств. — И разумеется, вы в качестве посла короны будете стоять выше лорда Баралиса. — Слабая улыбка тронула бледные губы королевы.