Ученик Рун. Том 2
Шрифт:
Когда я уже окончательно потерял надежду на какое-либо занятие, из-за борта телеги показалась голова Ториса.
— Что ты тут, киснешь? — спросил баронет.
Я только неопределенно махнул рукой, показывая на дрыхнущего Магнуса.
Парень проследил глазами за моей рукой, хмыкнул, после чего поднял над головой руки. В них баронет уверенно зажимал несколько колец сырой колбасы и какой-то кулек, по форме которого я мог определить небольшой кувшин с вином или пивом и пару булок хлеба.
При виде сырого мяса рот моментально наполнился
— Пошли, тут недалеко ручей есть, — мотнул головой Торис. — Пообедаем.
Я только воровато оглянулся, не заметит ли никто моей отлучки, после чего бодро рванул вслед за Торисом.
— А чего это ты решил сбежать из лагеря? — спросил я у спины уверенно шагающего баронета.
Торис в ответ неопределенно дернул плечом.
— А что там делать? Как оказалось, в общество я не вхож, мал еще, да еще и не из столичных, — вроде бодро, но с нотками обиды в голосе ответил баронет, — да и знаешь, смотрят там на меня… Ай! Пошли они все! Там хватает народу, все под контролем. Тем более я видел, что часть охотников возвращается, нас там точно никто не хватится.
Торис не поворачивался, но я увидел, как вспыхнули уши парня. Очевидно, что молодой вельможа попытался стать частью праздника, но, видимо, кто-то был не слишком доволен тем, что рядом стоит пропахший конским потом и прочими ароматами конюшен сын барона Варнала. И вот если против главного конюшего императора выступать было опасно, то отыграться на его младшем сыне — проще простого.
— И у кого же такой длинный язык? — со смешком спросил я, но в ответ получил только злобный взгляд Ториса.
В молчании мы дошли до берега ручья, что располагался в футах шестиста от лагеря и был скрыт от посторонних взглядов мелким кустарником. Наверное, его можно было даже назвать речушкой — русло футов десять в ширину, крутые берега, поросшие осокой и камышом, довольно бодрый поток.
Мы довольно быстро нашли неплохое местечко для костра, немного плавника и сухостоя на розжиг и пару веток, организовать розетку для того, чтобы разложить колбасу. Торис было потянулся за кресалом, но я его опередил — поджег костер небольшой, с палец, печатью Тир. Магическое пламя лизнуло сухое дерево, моментально подожгло сухостой.
— Пусть чуть углей будет, — со знанием дела сказал я. — На открытом огне мясо подгорит…
Торис важно кивнул, уселся на крутом берегу и, аккуратно уложив колбасу на край мешка, извлек из него кувшин с молодым вином.
Такие крепкие напитки я раньше особо не пил. Учитель был не против сидра или пива, особенно пока мы были в пути в Шамоград, но алкоголю всегда предпочитал чай. Я же не стремился пить вино, зная, что Осиор не одобряет пьянство, так что ограничивался сидром в трактире, если обедал в городе.
Вино оказалось чуть терпким и кисловатым, но по такой жаре освежало. Молча пропустив по паре глотков, мы с Торисом уставились
— Долго мы тут еще будем? — спросил я.
— А не знаю… Там охотники к закату должны вернуться, а потом поедут на летнюю дачу, она тут в получасе езды. Тогда все и решится. Можем и в город вернуться, а можем и тут заночевать… Все зависит от того, сумеют ли эти олухи подстрелить какую косулю или нет, — кисло ответил Торис.
Было видно, что охота тяготит баронета. Вместо того чтобы пить и веселиться, разодетым в парадные одежды, он был на службе — помогал отцу и его конюхам. От этого отношение к нему было соответствующее, как к обслуге. Наверное, поэтому он и выбрал мое скромное общество тут, на берегу, потому что с момента нашего полноценного знакомства я ни разу не напомнил Торису о том, каким олухом он был в переулке.
Тот урок, кстати, пошел ему на пользу. Видя, на что я способен, Торис никогда не пытался задираться или как-то самоутверждаться за мой счет. Нет, спесь молодого баронета никуда не делась — он временами прикрикивал на работников конюшен, но тут было больше от старшего Варнала. Барон в выражениях частенько не сдерживался и клял нерадивых конюхов, на чем свет стоит.
Не знаю, удалось нам найти столь удачное дерево, или же дело было в магическом огне Тир, но костер прогорел довольно быстро, а жар угли давали в самый раз, чтобы приготовить мясо. Я довольно ловко вставил в землю розетки, обжег пару прутиков, после чего нанизал на них колбасу. Торис же только наблюдал за моими действиями, покачивая меж ладоней кувшин с вином.
— А ты прямо мастер, — удивился баронет, наблюдая за тем, как я ловко пошевелил угли, выбрал высоту и повесил прутики с колбасой над кострищем.
— Дома, в Нипсе, мы каждое утро готовили на огне. Если было что приготовить, — ответил я.
— Мы? — спросил Торис. — Ты с учителем?
— Нет, нет! Мы — я и моя банда, с которой мы на рынке работали… Мы каждое утро приходили на пляж, искали крабов, морских звезд, яйца чаек, если был сезон… У нас даже специальный камень плоский был припрятан, который как сковороду использовали…
— А чего настоящую сковороду не раздобыли? — спросил баронет.
От столь глупого вопроса я опешил. Потому что по тем временам она стоила для меня целое состояние! Да и для любого из нашей банды! Да и зачем, если есть камень…
Я попытался объяснить это баронету, но встретил лишь непонимание. Видимо, Торис не до конца осознавал, что я был самым настоящим бродягой и бездомным до встречи с Осиором.
Колбаса была просто отличная. Пока я не запустил зубы в сочное мясо, я и не понимал, насколько был голоден. Постоянное внутреннее напряжение и чувство, что я нахожусь не на своем месте, выматывали. И один из немногих способов восстановить силы — поесть от пуза, запить все это любезно предложенным молодым вином и потом растянуться на траве, слушая журчание ручья.