Ученик
Шрифт:
— Хорошо, — пыхтел он. — Покажите мне, что тут происходит.
В гостиной он молча уставился на труп Александра Рента, застывший в луже крови. Корсак был в мятой рубахе и дышал, как всегда, шумно. Риццоли заметила, что на них косятся Кроу и Слипер, причем Кроу закатил глаза, и она вдруг разозлилась на Корсака за то, что тот явился в таком виде. Она позвонила ему исключительно потому, что он был первым, кто прибыл на место происшествия в дом Йигеров, и ей хотелось, чтобы он сравнил свои впечатления. Но вместо этого она получила пьяного копа,
— Похоже, здесь побывал наш паренек, — сказал Корсак.
— Кто бы сомневался, Шерлок Холмс, — хмыкнул Кроу.
Корсак выпучил свои налитые кровью глаза.
— А ты из тех юных гениев, которые все знают?
— Не нужно быть гением, чтобы разобраться, что мы здесь имеем.
— Ну, и что же мы имеем?
— Копию. Ночное вторжение в дом. Застигнутые врасплох супруги. Жена похищена, мужу перерезали глотку.
— Ну, а где же чашка? — При всей своей неадекватности Корсак все-таки сумел заметить главную нестыковку, которая так беспокоила Риццоли.
— Ее нет.
Корсак уставился на голое колено жертвы.
— Он связывает мужа, усаживает его к стене, чтобы смотрел шоу. Все как в прошлый раз. Но он забыл про систему подстраховки — про чашку. Если он будет занят женой, как сможет уследить за мужем?
— Гент — парень хилый. Вряд ли он представляет собой угрозу. К тому же он связан по рукам и ногам. Как он встанет, чтобы защитить свою жену?
— Я просто сказал, что он изменил тактику.
— Ну, значит, просто переписал сценарий. — Кроу пожал плечами и отвернулся.
— Наш умненький мальчик все знает, не так ли?
В комнате воцарилось молчание. Даже доктор Айлз, которая частенько выступала с ироничными замечаниями, ничего не сказала и лишь наблюдала за происходившим с легкой усмешкой.
Кроу обернулся и едва не прожег Корсака своим испепеляющим взглядом. При этом слова его были адресованы Риццоли:
— Детектив, есть какая-то необходимость в присутствии этого человека на месте происшествия?
Риццоли взяла Корсака за руку. Рука была пухлой и влажной, а в нос ей ударил запах кислого пота.
— Мы еще не видели спальню. Пойдемте.
— Да уж, — расхохотался им вслед Кроу. — Не пропустите спальню.
Корсак вырвался и сделал нетвердый шаг в сторону Кроу.
— Я первым вышел на этого негодяя…
— Пойдемте, Корсак, — попыталась остановить его Риццоли.
— … вылизал все место преступления в поисках улик. И меня первым следовало вызвать сюда, потому что я знаю его. Я его чую.
— О! Это им так воняет? — спросил Кроу.
— Пойдемте. — Риццоли уже отчаялась утихомирить буянов. Она боялась, что не сдержит эмоций и выплеснет на этих тупиц всю свою ярость.
На помощь пришел Барри Фрост, который искусно разрядил обстановку. Риццоли никогда не лезла за словом в карман, а Фрост славился как миротворец. Это участь среднего ребенка в семье, как однажды объяснил он ей. Ребенка, у которого нет иного выбора, иначе он
— Вам следует посмотреть, что мы нашли в спальне. Это связывает оба преступления. — С этими словами он прошел через гостиную в другой коридор, и его непринужденная походка как будто говорила: «Если вам интересно посмотреть место действия, следуйте за мной».
Корсак послушно поплелся за ним.
В спальне Фрост, Корсак и Риццоли уставились на смятые простыни, откинутые одеяла и две характерные полосы, протянувшиеся по ковру.
— Их волокли от кроватей, — пояснил Фрост. — Как Йигеров.
Однако Александр Гент значительно уступал доктору Йигеру и в росте, и в мускулатуре, так что убийца довольно быстро справился с задачей, затащив его в гостиную и усадив к стене. И ему было гораздо легче запрокинуть голову жертвы и полоснуть по горлу.
— На комоде, — сказал Фрост и жестом указал на лежавший там предмет.
Это была нежно-голубая сорочка четвертого размера, аккуратно сложенная, забрызганная кровью. Сорочку такого фасона молодая женщина могла выбрать, чтобы привлечь любовника, возбудить мужа. Разумеется, Каренна Гент и представить себе не могла, что однажды этот предмет туалета сыграет свою роль в театре ужасов. Рядом лежали конверты с авиабилетами компании «Дельта Эйрлайн». Риццоли заглянула в них и пробежала глазами маршрут, составленный для музыкантов их агентством.
— Они должны были вылетать завтра утром, — сказала она. — Следующей остановкой был Мемфис.
— Бедняги, — заметил Корсак. — Они так и не увидели Грейсленд.
Когда Риццоли и Корсак оказались на улице, они забрались в машину и сидели там с открытыми окнами, пока Корсак курил. Он глубоко затягивался сигаретой, а потом с блаженством выпускал дым, совершивший свое черное дело в его легких. Сейчас он выглядел более спокойным и сосредоточенным, чем три часа назад, когда прибыл на место происшествия. Доза никотина как будто обострила его ум. Или просто алкоголь выветрился.
— У вас есть какие-то сомнения в том, что это наш клиент? — спросил он Риццоли.
— Нет.
— «Краймскоуп» не выявил никакой спермы.
— Может, в этот раз он был аккуратнее.
— Или же он не насиловал ее, — предположил Корсак. — Вот почему ему не понадобилась чашка.
Раздраженная дымом, Риццоли отвернулась к открытому окну.
— Убийца не следует жесткому сценарию, — сказала она. — Каждая жертва реагирует по-своему. Это спектакль для двух актеров, Корсак. Для убийцы и жертвы. Каждый из них может повлиять на финал. Доктор Йигер был гораздо более крупным мужчиной в сравнении с Алексом Гентом. Может быть, наш убийца чувствовал себя менее уверенным в присутствии Йигера, поэтому использовал фарфоровую чашку как сигнал тревоги. А с Гентом он не видел такой необходимости.