Ученики Ворона. Черная весна
Шрифт:
Возможно, я себя обманываю, и люди вокруг оценивают все по-другому, воспринимая меня и друг друга как просто соучеников, которых судьба свела на время вместе. Может быть и такое. Но для меня важен день сегодняшний, а не то, что было или что будет. Я поверил в то, что мы с ними — одно целое. Не сразу, что и неудивительно. Я всегда был один, а окружали меня только те, кому я безразличен, и те, кто хотел моей смерти. Мне понадобилось время, чтобы обрести веру в тех, кто рядом. Но теперь я точно знаю, что им нужен. Не всем, но многим. И готов отплатить гем же. Вот потому я не брошу Гарольда,
А тем временем Гарольду становилось все хуже. Нет, проснувшись, он изображал бодрость, и я даже почти ему поверил, так шустро он поначалу топал сквозь рощу, а после и по прибрежному песку. Он шутил, бодрился, вспоминал какие-то случаи, которые имели место в те времена, когда он еще не поступил в ученичество к досточтимому Герхарду Шварцу, магу. Вот только по мере приближения к пирсу, который даже в ночной темноте было видно издалека, ноги у него все больше и больше заплетались, а речь становилась все бессвязнее и бессвязнее.
Окончательно я понял, что дело плохо, когда он начал говорить о том, что таких теплых ночей в родной Силистрии в это время года он даже и не припомнит. Каких теплых? У меня зуб на зуб не попадал, несмотря на то что я даже плащ одного из незадачливых убийц накинул на плечи.
У Монброна начался жар, это я понял, как только приложил ладонь к его лбу. От него можно было трубку раскуривать.
— Эй-эй, фон Рут, — дернулся Гарольд и погрозил мне пальцем. — Что за дела? Не замечал за тобой такого раньше. Вот тебе и на, вот тебе и скромник!
А нам еще пять верст в другую сторону идти потом. Он не дойдет. Свалится по дороге.
Значит, придется добираться до этих летних домов на лодке, другого варианта я не вижу. Да все бы ничего, но вот только моряк из меня никудышный. Ветер, правда, попутный, что есть, то есть, но паруса я никогда собственноручно не ставил и судном никогда не управлял. Нет, во время путешествий смотрел, как матросы работают, но одно дело — глядеть и совсем другое — делать.
И еще. Как бы в темноте не проскочить эти самые летние дома. Если бы я хоть раз повидал эту местность, представлял, как они выглядят, может, и смог бы сориентироваться худо-бедно, да и то не факт, не факт… Ночь, опять же. В общем, если Гарольд впадет в забытье, все будет совсем уж печально.
А может, не мудрить? Вот он скиснет совсем, закинуть его на борт, да и рвануть отсюда куда подальше. Мол, выбора не было. Оклемаешься — вернемся.
— Пришли, — сообщил мне Монброн, цепляясь за поручень и с трудом поднимаясь по ступенькам, ведущим на пирс. — Нам прямо и до восьмого пирса.
Ни сторожа, ни ограды тут не было. С ума сойти. Куда тут воры смотрят, неужто они здесь такие ленивые?
Пирс оказался огромным, и лодок тут было очень, очень много. Наверное, под сотню. Самых разных, от солидных, более напоминавших корабли, до небольших прогулочных суденышек, рассчитанных на романтические прогулки с барышней. Под луной, естественно.
Живут же люди!
— Это пирс рода Лавинь, — бормотал Гарольд, быстро шагая впереди меня. — Это — Хольгенов. Эраст, не отставай, мы почти пришли.
И в самом деле, скоро мы свернули в узкий проход, где слева от меня плескала вода, а справа стояла роскошная прогулочная лодка. Ну, с точки зрения Гарольда лодка. Как по мне — это называлось как-то по-другому, более масштабно. Вот только я не знаю, как именно, хоть и вырос в Раймилле. Просто у нас таких красивых корабликов не было.
Белоснежные борта, название «Сокол», сверкающее золотом даже в темноте, и четкое понимание того, что это судно обошлось Монбронам очень, очень недешево. Вещь, сделанную на совесть, видно сразу, причем не важно, что это — курительная трубка или прогулочная лодка.
Самое поразительное, что и здесь не обнаружилось никакой защиты от грабителей. Кораблик был просто пришвартован к какому-то чугунному толстому кругляшу на пирсе. И все! Железная цепь, на ней кольцо, на этот кругляш накинутое.
— Слушай, как этого вашего «Сокола» до сих пор не украли? — не удержался я и спросил у Гарольда, который, тяжело дыша, перелезал через борт корабля. — Или даже так — почему этого не случилось?
— Не грабят у нас старые семейства из благородных, — пояснил Монброн. — В смысле в открытую. Ну там в дом не залезают, вот, лодку не угоняют. Старинный договор с главой «Дома теней». Нет, на улице могут ограбить, если ночью одного прищучат, это да. Но тут другое, согласись?
Я согласился, это и вправду другое. Но у меня тут же возник еще один вопрос.
— А чего тогда тебя убивать те красавцы в масках подрядились? Ты же из старого семейства? Или на убийц это правило не действует?
— Они тоже без нужды стараются в подобные истории не лезть. — Гарольд устало опустился на палубу и привалился к борту лодки. — Но я же тебе сказал — дядюшка нанял каких-то идиотов.
— Что, совсем плохо? — присел я на корточки рядом с ним.
— Жарко, — пожаловался мне Гарольд. — Очень. И бок дергает жутко. Будто кто-то мне в него железным прутом тычет. Знаешь, есть такие пруты, кузнецы их потом переплетают и варят сталь. Сталь они варят.
Это уже больше напоминало бред, или им и являлось.
Я вылез из лодки, снял кольцо с чугунного столбика и поспешно вернулся обратно.
— Эраст, вставай к штурвалу, — сказал Гарольд. Он худо-бедно понимал еще, что происходит. — А то сейчас как в кого-нибудь врежемся. Скажи, а куда мы плывем?
— Как по мне, то лучше всего к Лотару, — честно ответил я, берясь за гладкие рукоятки штурвала. — Там нас не ищут, и там есть лекари.
— Хворь пройдет, — заверил меня Монброн и попробовал подняться. — Не сомневайся. Нет, дружище, нам надо остаться здесь. И ты мне это обещал.
— Тьфу, — только и смог сказать я. — Тогда давай командуй мной. Я вообще не знаю, что делать дальше.
К моему великому удивлению, мне удалось осуществить все то, что говорил мой друг, — и выйти на большую воду, и поставить парус, и даже развернуть судно в нужном направлении. Мне даже это все понравилось. Интересным делом оказалось управлять кораблем.
— Правь к берегу, — под конец сказал он. — Мы при таком ветре быстро до нужного места дойдем. А мне сейчас много не проплыть, сам понимаешь.