Учимся читать лирическое произведение

Альбеткова Роза Ивановна

Как это понять? Покорность человека судьбе? Нет, не слепая покорность, а сознательный выбор. Ведь покорность – это подчинение злу, готовность участвовать в жестокости и прикрывающей ее лжи. А жизнь ставит перед человеком вопрос: кто ты? Пассивный созерцатель или личность, способная противиться злу и в то же время сознающая, что такое сопротивление смертельно опасно? Вот эту-то роль, роль настоящей личности, и согласен играть герой. И читатель вспоминает евангельский образ: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12:24). Герой стихотворения мужественно противостоит миру лжи и готов жертвовать собой. Роль, которую он согласен играть, подразумевает и согласие на добровольную жертву: «если умрет, то принесет много плода».

И с этим связано

еще одно значение образа лирического героя: возникает мысль о величайшей жертве ради спасения людей – жертве Христа. Поэтому в монологе Гамлета появляются новые черты – его слова: «Если только можно, Авва Отче, / Чашу эту мимо пронеси» – являются прямой цитатой из Евангелия: «Авва Отче! Все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня…» (Мк. 14:36).

Слово чаша– традиционный символ, в переносном значении – это «судьба», то, что наполняет жизнь. Жизнь может быть полной чашей, а может быть наполнена горем: испить горькую чашу – «испытывать страдания», испить смертную чашу – «умереть». Вспомните еще, что перед входом в Иерусалим Иисус спросил своих учеников Иоанна и Иакова: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?..» (Мк. 10:38). И здесь, и в молитве Христа это слово имеет символическое значение. Он знает о предстоящих страданиях и гибели и понимает, что должен исполнить, «как писано о Нем» (Мк. 14:21), но, как Сын Человеческий, страшится этого. Вспомните также икону Андрея Рублева «Троица»: чаша на столе – символ предстоящей жертвы Христа, а сидящие вкруг нее фигуры – три Лика Бога – полны взаимной любви и высокого смирения, готовности к жертве.

И теперь вы понимаете, что поэт уже не метафорически, а напрямую говорит о жизни, которая уготовила герою, как и Гамлету, трудную роль – об этом в третьей строфе. Иисус завершил Свое моление о чаше словами: «…но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14:36); «Отче Мой!

если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф. 26:42). Так же и герой стихотворения хотел бы избежать смертной чаши – «И на этот раз меня уволь», – но понимает неизбежность трагедии.

Последняя строфа – итог размышлений. Смысл его: «Да будет воля Твоя!» Об этом говорят слова: «Но продуман распорядок действий, / И неотвратим конец пути». Об этом говорит антитеза герой – мир: «Я один, все тонет в фарисействе». Последнее слово опять вводит вас в мир евангельских образов. Фарисеи – враги Христа, религиозные деятели, которых Иисус обличал за ханжество, лицемерие, равнодушие к человеку, формальное выполнение обрядов, выставление напоказ своей праведности. Это они обвиняли Иисуса в том, что тот ставил любовь к человеку выше обрядов, они требовали Его казни. И герой противостоит миру лжи, тому, что он называет фарисейством, – красивым словам о свободе, равенстве и братстве, скрывающим подлинную сущность действительности, враждебной человеку.

Вникните в последнюю строку – это русская пословица. Перед нами опять не Гамлет и не Христос, а русский врач и поэт Юрий Живаго, а также сам Борис Пастернак. Его лирический герой вобрал в себя высокие достижения духа, рожденные мировой культурой, и прежде всего христианством: мысли о судьбе личности, способной мужественно выбрать путь добра, о мире, полном зла, о единственной возможности победить зло – ценой жертвы, – и вместе с тем он принадлежит к определенной эпохе и стране. Высокие мысли соотнесены теперь с конкретными обстоятельствами, с жестокой эпохой в истории России, с судьбой русского интеллигента, врача, мыслителя, поэта.

Гефсиманский сад

Перед вами последнее стихотворение из романа «Доктор Живаго». Для понимания его необходимо знать евангельские образы. Прочитайте вначале отрывок из Евангелия от Матфея:

«Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там.

И, взяв с собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.

Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.

И отошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты.

И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною?

Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.

Еще, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя.

И, пришед, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели.

И оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.

Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё еще спите и почиваете?

вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников;

встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.

И, когда еще говорил Он, вот Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных.

Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его.

И, тотчас подошед к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его.

Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? Тогда подошли и возложили руки на Иисуса, и взяли Его.

И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.

Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;

или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов?

Как же сбудутся Писания, что так должно быть?

В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня.

Сие же все было, да сбудутся писания пророков. Тогда все ученики, оставивши Его, бежали» (Мф. 26:36–56).

Прочитайте стихотворение и постарайтесь понять: зачем поэт обратился к евангельскому сюжету, что сказал он этим стихотворением:

Мерцаньем звезд далеких безразличноБыл поворот дороги озарен.Дорога шла вокруг горы Масличной,Внизу под нею протекал Кедрон.Лужайка обрывалась с половины.За нею начинался Млечный Путь.Седые серебристые маслиныПытались вдаль по воздуху шагнуть.В конце был чей-то сад, надел земельный.Учеников оставив за стеной,Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,Побудьте здесь и бодрствуйте со Мной».Он отказался без противоборства,Как от вещей, полученных взаймы,От всемогущества и чудотворства,И был теперь, как смертные, как мы.Ночная даль теперь казалась краемУничтоженья и небытия.Простор вселенной был необитаем,И только сад был местом для житья.И, глядя в эти черные провалы,Пустые, без начала и конца,Чтоб эта чаша смерти миновала,В поту кровавом Он молил Отца.Смягчив молитвой смертную истому,Он вышел за ограду. На землеУченики, осиленные дремой,Валялись в придорожном ковыле.Он разбудил их: «Вас Господь сподобилЖить в дни Мои, вы ж разлеглись, как пласт.Час Сына Человеческого пробил.Он в руки грешников Себя предаст».И лишь сказал, неведомо откудаТолпа рабов и скопище бродяг,Огни, мечи и впереди – ИудаС предательским лобзаньем на устах.Петр дал мечом отпор головорезамИ ухо одному из них отсек.Но слышит: «Спор нельзя решать железом,Вложи свой меч на место, человек.Неужто тьмы крылатых легионовОтец не снарядил бы Мне сюда?И, волоска тогда на Мне не тронув,Враги рассеялись бы без следа.Но книга жизни подошла к странице,Которая дороже всех святынь.Сейчас должно написанное сбыться,Пускай же сбудется оно. Аминь.Ты видишь, ход веков подобен притчеИ может загореться на ходу.Во имя страшного ее величьяЯ в добровольных муках в гроб сойду.Я в гроб сойду и в третий день восстану,И, как сплавляют по реке плоты,Ко Мне на суд, как баржи каравана,Столетья поплывут из темноты».