Учись, Сингамиль!

Когда я учился в третьем классе, мне попалась книжка со странным рисунком на обложке и загадочным названием: «В древнем царстве Урарту». На фамилию автора я тогда, разумеется, внимания не обратил, скоро забыл и название, но сама повесть о войнах древних урартийцев с ассирийцами мне так понравилась, что я сел переписывать ее от руки: книгу нужно было возвращать в библиотеку. Десять или пятнадцать начальных страниц, которые я тогда переписал, до сих пор где-то хранятся у меня… Позже я обнаружил дома учебник древней истории, по которому учился мой старший брат; этот учебник был раза

в три толще того, по которому учились мы, и куда интересней нашего. Потом было много других книг по истории, хороших и плохих исторических повестей и романов, и к шестому классу я твердо решил, что стану историком. В конце концов так оно и получилось, я занимаюсь историей ассирийцев и вавилонян.

Недавно меня попросили прочитать рукопись новой книги о приключениях двух мальчиков из древнего Двуречья. Я познакомился с ее автором, писательницей Кларой Моисеевной Моисеевой, и чуть не прослезился, когда в разговоре выяснилось, что это она написала ту книгу, с которой началось мое увлечение историей. Существует великое множество самых различных увлекательных книг: детективные истории, рассказы о невероятных приключениях в дальних странах, о полетах на другие планеты и прочих космических похождениях. Я не против вымысла, но стоит ли в поисках удивительного и чудесного забираться так далеко? События, на самом деле происходившие на земле, подчас ничуть не уступают выдумкам фантастов. Чего только не было за долгую историю человечества! Четыре с половиной тысячи лет назад египтяне строили свои вечные пирамиды; в средние века викинги на утлых ладьях плавали через Атлантический океан в Гренландию и Америку; толпы безоружных детей ходили в крестовый поход отвоевывать у сарацин Святую Землю; испанский конкистадор Франсиско Писарро с кучкой отважных бродяг покорил великое царство индейцев-инков… Прошлое необъятно, неисчерпаемо, и за каждым событием стояли живые люди с их судьбами и надеждами, люди, оставившие свои имена истории и совсем безвестные, чем-то очень на нас похожие, чем-то резко отличающиеся. Люди прошлого многое видели и оценивали не так, как мы; многие их понятия и представления кажутся теперь наивными и даже смешными, но нельзя забывать о том, как отличалась вся их жизнь от нашей. Мир, в котором они жили, был как бы просторней, чем наш; все в нем совершалось гораздо медленнее, требовало больше времени, чем в наши дни. Всего 150 лет назад, во времена Пушкина, в России еще не было железных дорог и путешествие из Москвы в Петербург занимало несколько дней, а то и неделю. Тогда полагали, что человек вообще не может выдержать скорости более 30 верст в час. Письма и вести из дальних краев шли долгие месяцы и даже годы. В августе 1812 года, когда армия Кутузова сражалась с наполеоновскими войсками под Бородино, на восточных окраинах Российской империи еще ничего не знали о войне с Францией, начавшейся в июне того года. Да что говорить о камчадалах! В самой Москве накануне вступления в нее Наполеона монастырские служки, люди в общем-то грамотные (один из них потом написал свои воспоминания), спорили о том, с кем идет война – с французами или с англичанами (тогдашними союзниками России)? С таким вопросом они обратились к человеку весьма уважаемому и образованному, но вразумительного ответа не добились и от него. Это кажется невероятным, но так было. И по-моему, нет ничего интересней, чем узнавать, как же все-таки все это было на самом деле, как жили люди прошлых эпох, что они думали, чего хотели, во что верили.

Новая книга К. М. Моисеевой «Учись, Сингамиль!» рассказывает о судьбе двух мальчиков из древнего города Ура, расположенного на юге Месопотамии. Месопотамией (Междуречьем) греки называли области, лежащие между реками Евфратом и Тигром. Семь тысяч лет назад в низовья этих рек пришли первые поселенцы. Медленно, с огромным трудом они осваивали эти неприветливые земли, где болота и заросшие тростником озера соседствовали с выжженной солнцем пустыней. Здесь не было ни леса, ни камня, ни металлов, только глина и тростник. Да еще плодородная почва, дававшая при орошении обильные урожаи, если только посевы не поедала саранча или не губили песчаные смерчи. Бурные разливы рек смывали посевы и глинобитные жилища земледельцев, но люди терпеливо строили новые дома на развалинах старых, рыли новые оросительные каналы и упорно возделывали свои поля. И в конце концов они победили. Со временем Южная Месопотамия превратилась в цветущий край с большими богатыми городами: Эреду, Ур, Ларса, Урук, и дальше на север – Лагаш, Умма, Иссин. Ткани, зерно, финики и рыбу жители Месопотамии обменивали у соседей на строительный лес, медь и серебро. Купцы из южных городов отправлялись на хрупких суденышках на острова Персидского залива, в Индию и Аравию. В храмы и дворцы правителей стекались огромные богатства. Сокровища городов Двуречья будили алчность полудиких кочевников из Аравийской пустыни и эламитов, живших на востоке от Тигра; они то и дело вторгались в Месопотамию в надежде поживиться грабежом. Недаром все города Шумера и Аккада (так называли свою страну сами обитатели Месопотамии) были окружены высокими и прочными крепостными стенами. Вся история месопотамских городов – это постоянная борьба с нашествиями извне и бесконечные столкновения с соседями.

Действие повести происходит в конце XIX – начале XVIII века до н. э. В это время на территории Месопотамии существовало несколько государств, образовавшихся после распада недолговечной империи III династии Ура: Ашшур, Мари, Эшнунна, Вавилон, Иссин и Ларса. Государства именовались по названию своих главных городов. В 1834 г. до н. э. город Ларсу захватил эламит Кудур-Мабук и посадил в нем царем своего сына Варад-Сина (1834–1823 гг. до н. э.). Затем на престоле оказался брат Варад-Сина, Рим-Син (1822–1763 гг. до н. э.). Кроме Ларсы, Рим-Сину подчинялись другие города, в том числе и Ур, где жили герои

повести. Рим-Сину удалось разгромить Вавилон и на тридцатом году царствования взять Иссин. Однако в 1792 г. до н. э. в Вавилоне начал царствовать энергичный и хитрый Хаммурапи, и с этого времени счастье отвернулось от Рим-Сина. Через пять лет Хаммурапи отобрал у него Иссин, затем захватил еще несколько городов. Вступая в союз с одними соседями против других, Хаммурапи по очереди разбил и подчинил всех своих противников. Рим-Син то вел переговоры с Хаммурапи, то воевал против него в союзе с Эшнунной. В 1764 г. до н. э. силы эламитов, кутиев Ашшура и Эшнунны двинулись на Вавилон, но были разбиты, а на следующий год Хаммурапи напал на Ларсу и положил конец шестидесятилетнему царствованию Рим-Сина.

Время, в которое жили герои повести, трудно назвать спокойным, но люди той эпохи едва ли привыкли к лучшему и продолжали свою обычную жизнь. Земледельцы работали на полях, торговцы торговали, ростовщики ссужали серебро и зерно под огромные проценты, а дети, далеко не все, конечно, учились сложному искусству письма. На страницах этой книги читатель встретит разных людей – добрых и злых, жестоких, смелых и трусливых, верных друзей и низких предателей. Вместе с героями книги читатель побывает в древней школе, войдет во дворец царя и в дом простого горожанина, увидит Ур, Вавилон и священный остров Дильмун.

Чтобы написать эту повесть, писательнице пришлось прочитать немало книг и статей по древней истории: не так-то просто заставить героев говорить так, как действительно говорили древние жители Ура и Вавилона, или изобразить дом царского писца. Стремясь возможно полнее показать нравы и обычаи обитателей Месопотамии, писательница включила в свою книгу впечатляющее описание похорон дочери царя Рим-Сина. Во времена Рим-Сина, правда, так уже никого не хоронили, но раньше подобные погребальные церемонии были, вероятно, не редкостью. (Именно в Уре, только за несколько столетий до царствования Рим-Сина, так были захоронены царица Пу-аби и ее свита; находка этой гробницы археологами вызвала в 1920-е годы настоящую сенсацию.) Это единственное отступление от исторической правды, которое позволила себе писательница, но этот обряд настолько необычен и интересен, за ним открывается такой страшный и неслыханный уклад жизни древних, что трудно было обойти его молчанием. Тот, кто прочитает эту книгу, лучше представит себе далекую-далекую жизнь обитателей Двуречья, и, возможно, для него оживут скупые страницы школьного учебника; увы, он стал еще тоньше за последние тридцать лет. Исторические повести и романы, в том числе многочисленные книги Клары Моисеевны, расширяют представления об исчезнувших цивилизациях и жизни древних людей в разных уголках земного шара – Двуречье, Урарту, древней Средней Азии. Думаю, что тот, кто прочитает повесть «Учись, Сингамиль!», захочет познакомиться и с другими книгами писательницы. Но пора предоставить слово автору, а мне здесь, наверное, следует остановиться, тем более, так советует знающий человек, моя четырнадцатилетняя дочь. «Папа, – сказала она, узнав, что я пишу предисловие, – пиши покороче. Все равно предисловий никто не читает».

Вспоминаю, как я читал книги в ее возрасте, и боюсь, что она, пожалуй, права.

И. Клочков

Царский писец Игмилсин сидел под тростниковым навесом и переписывал сказание «О все видавшем». Перед ним лежали влажные глиняные таблички, приготовленные для письма. А рядом, в тростниковой корзинке, были сложены обожженные таблички с записями, сделанными в незапамятные времена. Писец брал в руки табличку из сырой глины и тростниковой палочкой выдавливал клинообразные знаки, пристально вглядываясь в оригинал. Он переписывал сказание о Гильгамеше для великого правителя Ларсы – Рим-Сина. Внимательно сверяя каждую строчку и убедившись в том, что нет погрешностей, он писал дальше.

Был жаркий полдень. Раскаленная земля дышала зноем. Полуголый писец, прикрытый фартушком из обрывка грубой шерсти, обливался потом. Тщательная работа требовала хорошего освещения, и потому он не рискнул делать ее в полутемной комнате своего дома. Сегодня было особенно жарко и душно. Игмилсин проклинал тот час, когда жрец, хранитель табличек во дворце Рим-Сина, приказал ему заняться этим важным делом. Ему было любопытно переписывать старинное сказание, но страх перед суровым жрецом Нанни отравлял удовольствие.

– Старайся! – сказал ему Нанни, поручая работу. – Великий Рим-Син задумал небывалое. Он приказал своим певцам разучить эти строки и петь под сладостные звуки арфы. Не ошибись! Помни, за иные ошибки можно лишиться правой руки.

– Двух пальцев правой руки, – поправил Игмилсин.

– Писец без большого и указательного пальцев – не писец, – пробормотал Нанни и сурово посмотрел на Игмилсина.

Его черные, глубоко сидящие глаза таили какую-то тайну и всегда сулили беду. Какую беду, Игмилсин не знал, но всегда чего-то опасался. Однако на сей раз писец отважился ответить жрецу:

– Я помню об этом двадцать лет. С тех пор, как обучился великому искусству писца. Помню, как сделал первые записи на базаре, как записывал на табличку должников, делал опись приданого невесты. Я так старался, что на всю жизнь запомнил ее достояние, словно в моей голове начертано костяной палочкой все записанное тогда.

– Запомнил? – удивился Нанни и неожиданно улыбнулся во весь рот, показав свои крепкие, белые зубы.

«Осторожно грызет бараньи кости, – подумал с завистью писец. – Я ем кусок баранины раз в месяц, в день полной луны, и то сломал передний зуб, а он ест баранину каждый день, сохранив зубы льва. От еды бога многое достается царским прислужникам, хорошо жить при дворце!»