Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы
Шрифт:
— Где мистер Кобес?
Вопрос мог с таким же успехом быть адресован радиоголосу или ближайшему кожаному креслу. Во всяком случае, маленький человечек не был столь самонадеян, чтобы отнести его к себе. У него была чересчур большая голова философа, лысая, с приплюснутым носом. Тем временем радиоголос перечислял заводы, пароходные общества, банковские и торговые компании, которые Кобес контролировал, обладая большинством акций. Дама, от взора которой не укрылось ничего, обнаружила на лестнице труп среднего сословия. Поспешив туда и в возбуждении склонившись над ним, она воскликнула:
— Oh, lovely! [15]
У
15
О, как мило! (англ.)
Маленький человечек быстрехонько присел за глубокое кресло. Его начальник — генерал с характерной для военного угловатой грацией прошагал через холл. Ну и позер, если даже не на людях держится так! Маленький человечек с чересчур большой головой особенно ненавидел эту небольшую, красиво посаженную голову военного… Слава богу, исчез. Вперед! Да и дама уже вернулась.
«Состояние, исчисляемое миллиардами золотых марок! Только грядущие поколения, возможно, узнают всю правду о возникновении и расширении этого могущества, уже превзошедшего все мыслимое, включая Моргана, Вандербильта и конкурентов послабее, и теперь уже явно принимающего мифические размеры. Миф о Кобесе! Новая религия, которую в муках и страшных конвульсиях рождает наш континент, обретена!»
Громовый радиоголос смолк. Маленький человечек прихлопнул дверцу, а дама, завороженная услышанным, все еще стояла, не двигаясь.
— Великолепный мужчина! — проговорила она, тяжело дыша.
— Вы имеете в виду не меня, — произнес маленький человечек. — Вы имеете в виду герра Кобеса.
— И такой мужчина — среди такого глупого народа! — воскликнула дама.
«Дура, — подумала чересчур большая голова. — И к логическому мышлению не способна!» А вслух он громко сказал:
— Целиком к вашим услугам, весь, как есть, без остатка! — и склонился к ее ногам — голым, в шелковых туфлях, но вдруг потерял равновесие.
— Встаньте! — приказала дама. — И проведите меня к мистеру Кобесу.
Оплошность настроила его на злобный лад.
— С чего вы взяли, что кто-нибудь вообще сможет провести вас к мистеру Кобесу? — спросил он, с досадой разглядывая ее.
— Проведите меня к мистеру Кобесу! — потребовала она. — Или позовите кого-нибудь другого!
Пришлось побороть свою злость. Только никого не вмешивать!
— Кто-нибудь другой, — сказал он поспешно, — точно так же никогда не видел мистера Кобеса, как и я. Мистер Кобес — невидимка, — прошептал он. Напустить побольше таинственности! Завлечь! — Мистер Кобес пребывает столь высоко, что нам, смертным, путь туда заказан. Вы видите, мадам: лестница кончается, лифт выше не идет.
— Значит, есть другой лифт! — заявила она, не давая сбить себя с толку. Он поневоле отказался от попытки надуть ее.
— Прошу пройти в мой кабинет, мадам. Любой заставший вас здесь немедленно велит отвести вас к вашей машине. К мистеру Кобесу не проведет никто. Во-первых, любого за это сразу уволят. А во-вторых, никто и не сможет.
— У мистера Кобеса сейчас мой муж, — сказала дама. — Мне тоже необходимо быть там.
— Значит, ваш муж делает с мистером Кобесом бизнес. Потерпите до его возвращения! Возможно, он запомнит путь, которым шел. Но вряд ли.
— А если вы мне покажете — сколько? — И дама пристально взглянула ему в глаза. Одутловатое лицо его налилось кровью и стало багровым, он потупил взор. Ты желал бы презирать этот мир, отвергнувший тебя, столь же сильно, сколь жаждешь его… Но все-таки ее предложение было слишком грубым. И он поглядел на даму, но как-то неопределенно.
— Вы заблуждаетесь, мадам. Я сам охотно заплатил бы за то, чтобы увидеть мистера Кобеса. Только потому я и служу здесь.
— Ах, бедняжка! — воскликнула дама, увидев, что он плачет.
— Моя фамилия — Занд, — сказал он. — Не Кант. Всего только Занд. Я был приват-доцент. Доктор философии, естественных и прочих ныне упраздненных наук. Чтобы дать вам некоторое представление, скажу: самое полезное, за что я принимался в своей жизни, было изучение сонной болезни.
— Боролись с сонной болезнью, а сами такой занудный? Да проведите же меня к мистеру Кобесу!
Дама уселась в кресло. Сняла перчатку с руки. Голым пальцем стала водить маленькому человечку под подбородком. «Малыш!» — говорила она, а стареющее лицо его судорожно дергалось. Он ясно видел, что перед ним, — пусть так тепло шуршит шелк и так ослепительно сияют бриллианты, усеявшие руку, — всего-навсего перезрелая дама с крашеными волосами, с размалеванным, покрытым эмалью лицом манекена, да к тому же, можно предполагать, еще и истеричка. Но дыхание высшего света, его наглость, презрение к людям и примитивная подлость одурманили маленького человечка, как ядовитый газ. У него помутилось в глазах, а кровь быстрее потекла по жилам.
— Ваше желание — для меня приказ, — простонал он.
— То-то. Я ведь знала, что ты хитрец. Ясное дело, давно уже разнюхал, как пройти к мистеру Кобесу. Отведи меня к нему, и я поговорю с ним насчет твоей сонной болезни. Пусть даст на нее деньги.
— Мистер Кобес никогда и никому не дает денег, мадам, можете не трудиться! Увидеть его воочию уже само по себе будет мне наградой. Хотя, верно, и придется мне зажмуриться. Меня ослепляет все, кроме мысли. Но, видит бог, мистер Кобес — отнюдь не мысль… Прошу вас в мою картотеку, мадам! — И он открыл ей дверь в соседнюю комнату, где не было ничего, кроме картонных коробок. — Когда-то эта картотека принадлежала мне, — сказал маленький человечек. — Мне! Дело всей моей жизни! Не было в Германии такой видной личности, на которую здесь не имелось бы карточки. Личность, идея, достижения, применимость — все налицо. Собирал, изучал. Писал, обдумывал. А Кобес купил. Когда я уже подыхал с голоду. Купил единственное, что я любил на свете, — мою картотеку. Не за деньги. За должность. Вот как покупает Кобес.