Учитель и ученик

Грэй Клаудия

– Я купил тебе подарок, - ответил Пакс.”

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Неуклюжие разговорные переходы были одной из особенностей Пакс, но эта была поразительно странно. “С каких это пор мы покупаем друг другу подарки?” Может быть, он переосмыслил все эти рациональные-коллеги-не-вступают-в-романтические-отношения? Это было не то, с чем она могла бы справиться прямо сейчас.

“Я предлагаю покупать друг другу подарки, - сказал он, - когда мы увидим, что у другого есть потребность, которая не была удовлетворена.- Немного порыскав

в загроможденном отсеке для хранения вещей в кокпите, он достал тонкую прямоугольную коробочку и протянул ей.

Рахара открыла ее, не столько с любопытством, сколько безропотно, и увидела ... пару перчаток.

Красивые перчатки. Кожа гандарка, подумала она, отливала синим таким темным цветом, что казалась почти черной. Когда Рахара сунула левую руку в одну из них, она поняла, что подкладка была из какого-то мерцающего шелка; она была мягкой на фоне вечно нежного шрама. Наверное, это были самые красивые вещи, которые у нее когда-либо были.

Но это не имело бы никакого значения, даже если бы они были парой Гаморреанского нижнего белья. Перчатки были способом защитить ее от Черки и помочь ей чувствовать себя менее испуганной. Именно это заставило ее задохнуться.

“Я получил их вчера вечером, когда ездил на Грани за новыми припасами. Пакс переводил взгляд с ее лица на перчатки и обратно, не зная, что делать с ее молчанием. “Ты, ах—тебе нравится?”

“Они чудесные, - хрипло сказала Рахара.
– Она слабо улыбнулась ему. “У тебя есть свои моменты, Пакс.”

– Чушь собачья” - сказал он. “Я все время такой чудесный. Это просто один из тех случаев, когда ты заметила.”

—

Несомненно, Куай-Гон принял во внимание очень много факторов, когда решил сделать свое заявление за завтраком. Оби-Ван знал это.

Он также знал, что один фактор, который Куай-Гон не принял во внимание, заключался в том, насколько основательно он испортит день своего Падавана.

“Ты работаешь на крайне нестабильного человека”" сказала министр Орт, более чем через час после того, как Куай-Гон сделал свое заявление и ушел. “Вы знаете это, мистер Кеноби?”

Из всех жалоб, которые Оби-Ван когда-либо имел на Куай-Гона, нестабильность не была одной из них. “Это очень необычно для него, - сказал он так тактично, как только мог.

Раэль Аверроэс провел большую часть этого времени, пытаясь убедить принцессу Фэнри, что это действительно очень серьезная проблема. (Фэнри, казалось, забавляло все это ... что, учитывая, что все ее старшие теряли самообладание и выглядели глупо, возможно, было не так уж удивительно. Однако теперь Аверроэс повернулся к Оби-Вану, сверкая темными глазами. “Когда же он вернулся в свое детство, а? Когда же он решил, что вся эта ерунда с пророчествами-реальность?”

“Насколько я могу судить,-сказал Оби-Ван, - сегодня утром.”

Хотя на самом деле Куай-Гон уже пару дней говорил о возможности видения будущего. Его общий интерес к пророчествам рос уже несколько месяцев. Возможно ли, что его учитель утратил свою объективность? Даже заблудился?

Оби-Ван почувствовал тошноту. Падаваны не должны быть более объективными, чем их Учителя. Их Учителя должны были направлять их, всегда быть сильными и уверенными в себе. Эта динамика была обращена вспять, и это приводило его в такое же замешательство, как и невесомость, когда он почти не знал, где находится верх.

“Нам нужно знать, состоится ли церемония коронации и заключения договора в соответствии с расписанием, - сказал капитан Дерен своим глубоким скрипучим голосом. Он, единственный из всех присутствующих в пиршественном зале, сохранял спокойствие. “И нам нужна эта информация как можно скорее. Иначе я не смогу принять должных мер безопасности.”

“Это произойдет, - прорычал Аверросс.
– Поверь мне на слово. Куай-Гон Джинн собирается привести свою голову в порядок, или—”

– Дай мне поговорить с ним,-сказал Оби-Ван. Куай-Гон и Аверроэс будут только более резко конфликтовать, и не добьются большого прогресса. “Он мог бы поделиться своими мыслями со мной, как со своим Падаваном.”

Аверрос медленно кивнул.
– Я рада, что вы его понимаете, - сказала министр Орт, - потому что никто другой его не понимает.”

У Оби-Вана упало сердце. Он никогда не понимал Куай-Гона, но сегодня, возможно в последний раз, он должен был попытаться.

Прежде

“Я иду в погоню!- Крикнул Куай-Гон в свой Комлинк, надеясь, что его голос перекроет поток воздуха вокруг спидера, когда он будет пробираться сквозь листву джунглей.
– Отследи меня!”

– Его голос дрогнул на последнем слове. Отлично, подумал он, но сейчас не было времени думать ни о чем, кроме погони.

Он и Дуку были частью Нумидийской главной ударной группы, организованной, чтобы найти печально известного охотника за головами Шенду Мол. Она собирала свою добычу не путем убийства отдельных людей—что было бы достаточно плохо—а путем саботажа пассажирских судов, подрыва устройств в переполненных общественных местах, а однажды даже выпустила смертоносный вирус. Десятки тысяч смертей на пятидесяти различных планетах были для Мол, не более чем сопутствующим ущербом.

Джедаи выследили ее на Нумидийской Прайме, где у нее была небольшая крепость и горстка последователей. Но теперь все последователи были схвачены, и Куай-Гон и его учитель должны были привести еще больше людей.

Он направил свой спидер-байк, пытаясь пролететь над густым подлеском джунглей, под тяжелыми пальмовыми листьями. Коса падавана Куай-Гона развевалась позади него, и он пожалел, что не надел защитные очки, чтобы защитить свои жгучие глаза.

На это нет времени. Он поднялся на вершину холма, откуда открывался вид на каменистую долину, где они обнаружили убежище Мол. Квай-Гон убавил скорость, в результате чего его спидербайк, стал лететь тихо, как это возможно. Отсюда он будет путешествовать пешком.