Учитель и ученик
Шрифт:
Куай-Гону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Без всякого предупреждения наступил один из поворотных моментов в его жизни. Все, что он скажет и сделает в ближайшие дни, будет иметь огромное значение. “Вы часто спорили с моими методами, или, возможно, вы скажете, что я спорил с вашими.”
– Это правда, - сказал Йода.
Депа Биллаба бросила на Йоду взгляд, который Куай-Гон не мог понять. «Также верно, что Совету джедаев нужно больше перспектив».”
Действительно ли Совет имеет смысл? Куай-Гон надеялся, что никто
Мейс кивнул.
– Да, Куай-Гон, мы часто ссорились. Даже "бодались" головами. Но вы всегда действовали с уважением к авторитету Cовета, не поступаясь своими внутренними убеждениями. Это показывает большой подарок для—”
– Дипломатии?-Спросил Куай-Гон.
– Я хотел сказать “равновесие", - ответил Мейс.”
Это была очень тонкая линия, по которой Куай-Гон часто спотыкался. Но с годами такие случаи становились все реже. Он уже достаточно хорошо научился обращаться с Советом. Теперь, похоже, совет был готов выслушать его в ответ.
Куай-Гон никогда не представлял себе, что будет заседать в самом Совете джедаев, по крайней мере с тех пор, как он был совсем маленьким. Дуку хихикнул однажды, в самом начале обучения Куай-гона, когда они говорили о Совете. “У тебя есть свой собственный разум, мой падаван” - сказал он.
– Совет не всегда хорошо реагирует на это.- Учитывая, сколько раз Куай-Гон сталкивался с советом—с самых первых дней своего пребывания в качестве рыцаря-джедая до шести недель назад—он всегда полагал, что никогда не достигнет высот Ордена.
Но теперь это могло случиться. Произойдет. Он мог бы взвесить решения Совета и, возможно, создать некоторые изменения, которые он хотел бы видеть. Это была величайшая возможность в его жизни.
“Вы оказываете мне честь, - сказал Куай-Гон. “Я прошу некоторое время поразмыслить над этим, прежде чем соглашусь.” Конечно, он займет место в Совете. Но при этом он хотел более полно поразмыслить о том, как это изменит его самого, и о широте той важной роли, которую он возьмет на себя.
“Очень мудро, - сказала Депа.
– Большинство из тех, кого попросили присоединиться к Совету, делали то же самое, включая меня. Если бы кто-то не знал ... ну, я бы подумал, что он, возможно, не знает, во что ввязывается.”
По комнате прокатился смех. В респираторной маске Поли Дапатиана бурлило веселье. Улыбка Депы Биллаба была заразительной, и Куай-Гон понял, что он улыбается ей в ответ. Хотя Совет никогда не относился к нему враждебно, это был первый раз, когда Куай-Гон почувствовал более глубокое товарищество—дружелюбие равных. Тет и Хатты уже казались проблемой, возникшей много лет назад. Будущее сияло так ярко, что грозило затмить настоящее.
Спокойно, сказал он себе. Даже приглашение в Совет Джедаев не должно заходить тебе в голову.
“Подумай хорошенько, ты должен это сделать, - сказал Йода, единственный член Совета, который оставался серьезным. “Вы не должны давать поспешных ответов.”
“Конечно,-сказал Куай-Гон. Разве он только что не дал понять, что намерен сделать именно это?
– В некотором смысле это приглашение пришло как раз вовремя, - сказал Мейс, прежде чем он успел подумать об этом. Это изменение потенциально может решить и другие проблемы.”
Только тогда до Куай-Гона дошло: если он займет место в Совете, то Оби-Вана переведут к другому Мастеру.
Джедаям в Совете не запрещалось обучать падавана-ученика; в свое время один из товарищей Куай-Гона по обучению стал падаваном мастера Дапатиана. Исключения делались и во времена кризиса, когда всем приходилось брать на себя дополнительные обязанности. Но такие исключения были редки. Работа в Совете требовала большого количества времени, концентрации и целеустремленности. Балансируя между этим обязательством и столь же священной задачей обучения падавана-ну, это была бы трудная ситуация, потенциально несправедливая как к Учителю, так и к ученику. Только те, кто долгое время служил в Совете и приспособился к его требованиям, задумывались о таком шаге.
“Я понимаю, что ты имеешь в виду,-сказал Куай-Гон.
– Может быть, это и к лучшему. Но я должен подумать об этом.”
“Конечно, - тепло ответила Депа. Йода кивнул, сжимая свою палку Гимера и ничего не говоря.
Мейс Винду поднялся со стула и положил руку на плечо Куай-Гона. “Мы, конечно, сохраним это приглашение в тайне до тех пор, пока вы не решите присоединиться к нам. На данный момент единственный человек за пределами этой комнаты, который знает об этом, - сам канцлер Кай. Но если вам нужно обсудить это с падаваном Кеноби или другими друзьями, вы можете смело это сделать, если они пообещают быть осторожными.”
“Понятно.”
Куай-Гон вышел из зала Совета в Храм в странном состоянии духа. Он не мог назвать это оцепенением, потому что в некотором смысле все было как раз наоборот. Каждая деталь его окружения поражала его свежей живостью, будь то красочные узоры инкрустированного мрамора под ногами или алая отделка на одежде молодого рыцаря-джедая. Как будто приглашение присоединиться к Совету открыло ему новые глаза. Новый взгляд на мир,который он, без сомнения, будет изучать всю оставшуюся жизнь.
Совет, сказал он себе. Клянусь Силой, Совет.
Возможно, другой джедай поддался бы восторгу или даже искушению гордости. Куай-Гон Джинн был сделан из более прочного материала. Кроме того, он не мог заставить себя чувствовать себя полностью счастливым, когда думал об Оби-Ване.
Он уже начал думать, что они не подходят друг другу как учитель и ученик. Главная причина, по которой Куай-Гон не просил о переводе раньше, заключалась в том, что он знал, что Оби-Вану будет больно от этого, и он будет винить себя. Приглашение Совета позволит сделать этот перевод безличным, чисто практическим. Тогда Оби-Вана можно было бы перевести к учителю, который лучше послужит ему.