Учитель покаяния. Жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова)
Шрифт:
Узнав о чудесном видении, отец Леонид, наконец, благословил друзей вести уединенный образ жизни и относиться к общему монастырскому духовнику. Юные подвижники поселились в келье в монастырском саду и выходили из нее только в храм на богослужение или в трапезную, стараясь по возможности реже вступать в общение с братией. «Келья моя, келья! Убежище мое безгласное и бездушное!.. Оживляйся ныне, пока есть время. Оживляйся и представляйся мне в том виде, в каком будешь при обличении…» – взывал к своей спасительнице-келье, к своему уединенному убежищу послушник Димитрий Брянчанинов [75] . Много лет спустя, вспоминая это время, архимандрит Игнатий писал: «В тихую погоду, в солнечные, ясные дни выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад… Внезапно упала завеса с очей души моей: пред ними открылась книга природы… Какое же учение прочитал я в саду? – Учение о воскресении мертвых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению…
75
М. Чихачев.
76
Сад во время зимы. – Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Т. 1. – М., 2001. С. 165–166.
Недолго два друга пользовались мирным приютом тихой пустыни. Вследствие разногласий, возникших у иеромонаха Леонида с настоятелем обители иеромонахом Маркеллом, он был вынужден с учениками оставить Площанскую и отправиться в Оптину пустынь. Брянчанинов и Чихачев, которые уже не относились к числу учеников старца, надеялись, что буря пройдет мимо, но настоятель велел выгнать их, «куда угодно». Братия обители успели полюбить товарищей, жалели их и собрали им по пять рублей на дорогу.
В большой нужде друзья пустились в путь и первым делом решили устроиться в близлежащей Белобережской пустыни Орловской губернии. По дороге они посетили Свенский монастырь и беседовали с жившим там в затворе иеромонахом Афанасием, учеником архимандрита Паисия Величковского. Его плачевные слова: «В тот день, в который я не плачу о себе, как о погибшем, считаю себя в самообольщении», – глубоко пали на сердце Димитрия Александровича. Однако в Белых Берегах молодых послушников-дворян не приняли, поэтому им пришлось идти вслед за отцом Леонидом в Свято-Введенскую Оптину пустынь.
Свято-Введенская Оптина пустынь Калужской губернии близ Козельска
Свято-Введенская Оптина пустынь
Общежительная Свято-Введенская Оптина пустынь расположена в четырех километрах от города Козельска, на правом берегу реки Жиздры. По преданию она была основана в XV веке раскаявшимся разбойником Оптой [77] . Неоднократно обитель разоряли поляки и шведы, ее упраздняли и вновь восстанавливали. Замечательна Оптина тем, что с приходом в нее в апреле 1829 года иеромонаха Леонида (в схиме Льва Наголкина) в монастыре было введено старчество по образу древних монашеских обителей.
77
Православные русские обители.
Старчество – это духовное руководство пасомых духоносным и опытным монахом, основанное на доверчивом, искреннем, открытом отношении духовных детей к своему наставнику, на полном отсечении своей воли и абсолютном послушании их ему. Старчество – не просто опытность, но это – благодатный дар духовного руководства. «Старчество – уровень тех людей, которые, говоря образно, почти всю дорогу прошли до дверей Царства Небесного, может быть, не вошли в него, а может быть, допущены были в него, но были посланы обратно на землю, к нам, чтобы вести нас в это Царство…
(Старец —) это человек, который весь путь прошел до глубин своей души, дошел до того места, где запечатлен образ Божий в нем, и который может говорить из этих глубин. Но старцем самого себя не сделаешь, и если можно так выразиться, старцами не рождаются. Это люди, которых коснется благодать Святого Духа, и которые отзовутся на нее и будут верными тому, чему учит нас Христос, и верными тому, что говорит Дух Святой в их душах. Старцы – явление редкое» [78] .
78
Митрополит Антоний Сурожский. Берегитесь, братья мои, священники. – О духовничестве. – Клин, 2000.
Врата Иоанно-Предтеченского скита
«Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым, и благочестивым. Для этого нужен духоносный отец: только перед духоносцем может быть явна душа ученика, только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностию и подробностию исповедывать свои помышления, но наставник не должен руководствоваться этою исповедью в суждении о душевном состоянии ученика, он должен духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему незримое им состояние души его» [79] .
79
Собрание писем. – М. – СПб., 1995. 229. С. 441.
Старчество, основанное на глубоком духовном внутреннем делании, процветало в древних монастырях Палестины и Египта, затем прославилось на Святом Афоне и просияло на Русской земле. Уже во времена преподобного Нила Сорского многими старчество не было приемлемо, в России восстановлению этого древнего монашеского установления способствовали ученики и последователи архимандрита Паисия Величковского.
Поселившись в Оптиной пустыни с благословения настоятеля обители игумена Моисея (Путилова) и его брата, скитоначальника иеромонаха Антония, отец Леонид ввел и укрепил в пустыни образ монашеского жития, который называется старчеством. Настоятель поручил его руководству не только братию монастыря, но и тех, кто приходил в обитель за духовным советом. Не все монахи, привыкшие к внешнему подвигу, были готовы принять новый, по их мнению, образ жительства, поэтому введение старчества прошло не без искушений. Не только к старцу, но и к его последователям долго сохранялось недоверчивое, подозрительное отношение.
В мае 1829 года в обитель прибыли Димитрий Брянчанинов и Михаил Чихачев. Игумен Моисей не хотел их принимать, но склонился перед просьбами старшей братии. Друзьям отвели кельи в монастыре, в деревянном флигеле между трапезной и настоятельскими кельями. Надеждам на продолжение мирной уединенной жизни по образу Площанской пустыни сбыться не удалось. Недоверчивость и неприязнь братии, неблагосклонность отца настоятеля нарушали покой душевный, грубая пища с плохим постным маслом подрывала и без того хрупкое здоровье. Вначале Димитрий Александрович старался просто есть поменьше, затем друзья решили готовить у себя в келье похлебку без отравляющего масла и с трудом выпрашивали себе крупу и картофель, вместо ножа использовали топор. Первым свалился с ног более слабый Брянчанинов, вскоре тяжело заболел и Чихачев. Пытаясь помочь друг другу, оба падали и не имели сил подняться. Никто из братии не пытался помочь им; если даже некоторые и заходили, то довольствовались словесным утешением. Пребывание молодых подвижников в пустыни было тягостным, быть может, расстройство их стало бы необратимым, если бы они не поспешили выехать [80] .
80
Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский. Жизнеописание…
О бедственном положении товарищей узнали родители Димитрия Александровича. София Афанасьевна была серьезно больна. Собственное страдание примирило ее со старшим сыном, и она простила его поступок. Мать пожелала увидеться с Димитрием, и Александр Семенович, смягченный ее болезнью, письменно пригласил сына приехать вместе с его другом Чихачевым, пообещал более не препятствовать его намерениям и прислал за друзьями крытую бричку. Димитрий Александрович вошел в экипаж сам, а его ослабевшего товарища внесли на руках и положили на свободное сиденье брички. По дороге в село Покровское друзья поклонились преподобному Сергию в Троице-Сергиевской Лавре и святителю Димитрию Ростовскому в Спасо-Яковлевском монастыре. Приложившись к мощам угодников Божиих, Михаил Васильевич почувствовал значительное облегчение от своей болезни.
Ко времени их прибытия Софии Афанасьевне стало лучше, скромное монашеское одеяние бывших блестящих молодых офицеров вновь вызвало родительский гнев, поэтому встретили товарищей в Покровском очень холодно. «Пламеннейшая естественная любовь легко обращается в непримиримую ненависть» [81] . Вначале молодые люди расположились в предоставленном им уединенном отдельном флигеле, намереваясь продолжить тихую пустынническую жизнь. Они часто посещали богослужения, исповедуясь и причащаясь у приходского священника. Александр Семенович вознамерился вернуть сына к мирской жизни и всеми силами старался заставить его вновь поступить на государственную службу. «Плотское мудрование, его правда и правда падших духов потребуют от тебя, чтобы ты не уронил чести своей и других тленных преимуществ, защитил их…» [82] , – писал впоследствии святитель. Пребывание среди светских людей, тягостные объяснения с отцом, необходимое общение Михаила с молодыми сестрами его друга, вынуждали товарищей искать более удобного для иноческой жизни приюта в монастыре. В феврале 1830 года, в начале Великого Поста, Димитрий Александрович и Михаил Васильевич покинули Покровское и направились в Кирилло-Новоезерский монастырь. Родители Димитрия согласились с решением сына и даже позволили взять с собой в услужение молодого крестьянина Феодосия, который привязался к своему молодому барину.
81
О любви к ближнему. – Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова.
82
О любви к ближнему. С.115.