Учитель [СИ]
Шрифт:
— Ну что, сэр Йети? — спрашивает Руян.
Остальные тоже замерли в ожидании. Однако начать не успеваю. С улицы подтягиваются ханы. Рассаживаются не так, как раньше. Замирающие фигурки ханов образуют многослойный полукруг, в центре которого две фигуры: Гарип и Скимах. Это необычно, в центре должен быть один: Великий Хан
— Великий курултай степи, — речитативом заводит Аэр, по праву самого молодого оглашающий решение, — решил, что должны степные волки выйти на защиту кочевий своих вместе с братьями нашими, хортами, с коими и раньше бились мы рука об руку. Решил Курултай выбрать не одного, а двух Великих Ханов степи, ибо нет в степи человека умнее Гарип-хана,
Вот хитрецы. Гарип — политическая власть, Скимах — военная. Оба лагеря довольны. Посмотрим, лишь бы не перегрызлись раньше времени. Но не до того сейчас, слишком всё плохо.
— Поздравляю Вас, Великие Ханы, с избранием, — церемонно отвечает Руян, — а сейчас давайте выслушаем сэра Йети, который допросил пленника.
Все смотрят на меня. Не порадую я вас, ребята, ох не порадую…
— Сугриб вернулся. И куда сильнее, чем был.
Общий вздох. Старого врага помнят все.
— Но как? — озвучивает герцог общий вопрос.
И я рассказываю, как. В тот момент, когда Тирон Четвертый Вещий приколачивал свой щит к воротам павшего города, а хортские сотни гасили последние очаги сопротивления в столице вечного врага, басилевс, которого все считали похороненным под развалинами собственного дворца, с борта флагманского корабля флота следил за торопливой погрузкой своей гвардии на другие суда. Они успели, и ворвавшиеся в порт хорты увидели лишь удаляющуюся корму последнего судна. Своего флота у хортов не было, да и радость от победы, полной и окончательной, была неимоверно велика. И король, когда ему доложили о бегстве вражеских кораблей, лишь махнул рукой, произнеся что-то типа «семь тысяч шагов им над килем».
Увы, его пожелание не сбылось, и беглецы после не слишком продолжительного плавания достигли удивительных берегов, где жили на редкость мирные и гостеприимные люди. Были они чернокожими, высокими, сильными и немножко дикими. Железа не знали, земледелия тоже, а любой пище предпочитали мясо, добываемое охотой. Причем объектом охоты было всё движущиеся, что попадалось на глаза охотникам. Включая и соседние племена. Как ни удивительно, но именно каннибализм и способствовал тому, что местные племена были весьма многочисленны, ибо чем больше людей — тем больше пищи.
Скорее всего, пришельцев ждала бы неминуемая участь изысканного блюда на пирах гостеприимных хозяев, если бы не религиозный фанатизм последних. Ногры, а так называли себя местные жители, искренне верили, что их верховное божество по имени Султан явится им из моря собственной персоной, и будет светлолицым, высоким и бородатым. Вообще-то, сугрибцы не были особо крупными и бород не носили, но физически басилевс был исключением, а прихватить в плавание брадобрея не успел. В результате чего сменил титул на султана, а на пиру в честь своего явления с удовольствием (а может, и без оного) скушал бывшего царька, который почему-то решил, что бог не бог, а самозванец. Какую роль сыграли в этом две тысячи личной гвардии басилевса, история ногров умалчивает.
Первые десять лет султан приводил к покорности окрестные племена. Потом занялся цивилизаторством. Ногры учились быстро, всех нежелающих учиться, так же, как и недовольных новыми порядками, ждали котлы. Местное бережное отношение к ресурсам пришлось бывшему басилевсу по сердцу. А его наследникам уже и в голову не приходило, что это не самый лучший признак цивилизованности. Ко времени смерти первого султана Новый Сугриб занимал уже территорию, сравнимую
Кроме отличительных признаков местного бога от султана к султану передавалась ненависть к хортам и желание отомстить. Жрецы в храмах обращались к Небесам с просьбой приблизить священный джихад, который принесет нечестивцам смерть. Волею случая земное воплощение ногританского бога зла звалось на местном наречии «хортэ» и представляло собой большую лохматую обезьяну, когтистую и клыкастую. Обезьяны эти жили в глубине джунглей и с людьми контактировали мало. Редкие контакты всегда неожиданны, а в этом случае преимуществом обладает тот, кто сильнее своим природным оружием. То есть, никак не люди. Разумом обезьяны не обладали, но справедливо полагали, что если маленькие двуногие кушают друг друга, то в пищу обезьянам они предназначены свыше. Образ неизвестных злодеев смешивался с не менее любимым лохматым образом лесного ужаса и возбуждал в первобытных по сути ногританских душах всеобъемлющее желание убивать.
Двести лет курчавые чернокожие воины ждали «святого похода». И вот, очередной султан решил, что час настал! Боевые тысячи одна за другой исчезали в трюмах сотен транспортных кораблей. Отборные части располагались на палубах. На отдельные суда, приспособленные под перевозку лошадей, грузилась конница. И в означенный час армада Нового Сугриба взяла курс на север.
То, что первым на пути высадившихся войск оказалось Приморье, в котором обитали совсем не хорты, было проблемой исключительно прибрежного населения. Еще не оправившиеся от набега хана Ишема, Объединенные Провинции не смогли оказать серьезного сопротивления. Столица пала за один день. Дальнейшего пленник не знал, ибо в праздничном пире, где закончили свои дни последние приморцы, участвовать ему не довелось по уважительной причине. Твенду, племянник и порученец командующего экспедицией (ох, не зря Айшан ел свой хлеб, ох не зря!) ехал вглубь материка, тщательно упакованный в плотный мешок. Чтобы в далёком городе Кресе убедиться в верности утверждений жрецов, своими глазами увидев разумного «хортэ» по имени Йети.
Мой рассказ сопровождают скептические взгляды половины присутствующих. Даже кое-кого из ханов. Само собой, накладок в легенде немало. Как-то слабо верится, что сугрибские мореходы не знали земель в двух неделях хода от родных берегов. Наверняка знали. Тем более, что ногританские легенды о «высоком-белом-бородатом султане» не могли возникнуть ниоткуда. Да и сам факт того, что басилевс с началом плавания вдруг прекратил бриться, весьма красноречив. Видимо, не слишком интересовали Сугриб дикие джунгли с нездоровым климатом и кровожадными обитателями. Пока не приперло.
И еще один нюанс. Флот, и очень неплохой, был и у Приморья. И что, Объединенные Провинции двести лет были не в курсе? Очень сомнительно. Тем более, что количество потраченного хотя бы за последние пятнадцать лет приморцами золота впечатляет. А ведь еще осталось на добычу хану Ишему. И немало осталось, степь была очень довольна. Торговали Приморцы с Новым Сугрибом, точно торговали. А вот то, что мы об этом не знали — недоработка Лысто. Понятно, что приоритет секретности был высший, да и в последние годы активность торговли резко снизилась, но его служба для того и существует, чтобы знать всё.