Удачи, милый
Шрифт:
В особняке не появлялась, ноги не шли. В какой-то миг стало наплевать: уволят или нет. Весь мир перестал существовать, вот так просто взяв и остановившись.
— И сколько ты еще будешь киснуть? — поинтересовался отец, пытаясь повесить полку на нашу кривую стену коммунальной кухни.
Он стал чаще появляться в гостях, хотя времени прошло немного.
Дедуля, видимо, решил, что так мы быстрее сблизимся, и я взгляну на папу другими глазами, но надо отдать должное и отцу, к нам он приходил трезвым, чистым и с улыбкой, словно шел на праздник
— Не придирайся, — надула я губы, устав от этого болота, в котором тонула ежедневно.
— Я надеюсь, ты хотя бы не завалишь сессию. Кстати, в больницу ходила?
— Почти, — не стала я врать, присев на стул. — На парковке постоянно стоит машина этой Юли.
— Может, она ее там просто забыла.
— Пап, — выдохнула медленно, — это слабое утешение. И вообще, что это за привычка у вас с дедом лезть в чужую жизнь? Я не маленькая, разберусь как-нибудь.
— Хотелось бы верить. А твой сосед, — указал папа на дверь Макса, — дед говорил, ты ему нравишься. Может, развеешься, сходите в кино?
— Ты противоречишь сейчас сам себе, — отмахнулась я, вспоминая последнюю встречу с Максом.
Вряд ли он после того, как Белов съездил ему по физиономии, захотел бы куда-то со мной идти. Да, честно говоря, я его и не видела с тех пор, кажется.
К тому же выглядело бы очень странным мой финт, страдая по Андрею в параллель отправляться куда-то с Максимом. Собственным мыслям даже улыбнулась. Нет, требовалось просто переболеть Беловым, как пресловутой ветрянкой.
Несколько раз я заговаривала на больничную тему с Настей, рассчитывая, что она в курсе событий, раз ее родственница пока еще находилась в клинике. Но к сожалению, подружка ничего толкового поведать не могла, кроме того, что периодически видела маячившую в коридоре Юлю. А я завидовала. В первый раз, наверное, в своей жизни. И понимала, что нечему, но поделать с собой ничего не могла.
После ухода папы немного побродила по коридору, прислушиваясь к звукам. Тишина. Будто все вымерли. А на душе стало так тоскливо, что выть захотелось.
Нет, надо было срочно покидать эти стены, пока не приросла к ним.
Выскочила на улицу и пошла куда глаза глядят. Бродила так до темноты почти, ноги уже гудели и единственным желанием стало — сбросить обувь и погрузить ступни в прохладную воду. Зато, конечно, голова проветрилась, в мыслях стало относительно ясно и я, похоже, нащупала новый ориентир.
И лишь подходя к дому, заметила какую-то возню около подъезда. Рядом стояло авто, из окон которого доносилась музыка. Замерла на месте, всматриваясь в полумрак. Черт подери, когда же починят освещение. Фонарь был бы очень кстати в тот момент.
В первом я точно узнала Макса, а вот понять, кто второй не удавалось. Всему виной его одежда. Толстовка с капюшоном скрывали лицо, к сожалению, да и парень стоял ко мне спиной.
Первая мысль почему-то была: а вдруг это Андрей, но я отмела ее как фантастическую. При всем моем желании это не мог быть он.
Между тем мужчины о чем-то спорили
Буквально минута-две и тот, что в капюшоне, подскочил с земли, ловко запрыгнув в тачку, и был таков. Я же ринулась к подъезду, тем более, Максим все еще продолжал сидеть на земле в пыли.
— Я смотрю вечер для кого-то не очень добрый, — встала напротив, поглядывая на соседа сверху вниз.
— Привет, Кать, — отряхивая брюки, медленно поднялся он с колен. — Да вот размяться решил чуть, а ты чего так поздно?
— Гуляла, — пожала плечами, не соврав на сей раз ни на грош.
Из уголка его рта сочилась кровь тонкой струйкой, но Макс, кажется, не обращал на это никакого внимания. Хотя, если учесть, как он стоял, держась за перила, было видно, что тот негодяй все-таки навалял ему не слабо. Моя жалость, вероятно, такому парню была не к лицу, но внутри что-то дрогнуло. Я достала из кармана носовой платок и передала его соседу. Он, улыбнувшись тихо, кивнул и принял его.
— Кто это был?
Мой вопрос ему не понравился. Макс нахмурился, улыбнулся с натяжкой, похоже, не желая открывать карт.
— Приятель бывший.
— И что хотел?
— Ну, видимо, необходимо ему было выпустить пар, — усмехнулся Максим, коснувшись моего плеча. Мне это не понравилось, но пятиться назад я не стала, подумав, что, возможно, ему тяжело стоять без опоры.
Черт его знает, какие там еще травмы.
— Надеюсь, в следующий раз он ограничится боксерской грушей.
— Посмотрим. Какие планы на вечер? — поинтересовался сосед между делом, поднимаясь наверх.
— Готовиться к занятиям, — сухо ответила я, на самом деле рассчитывая лечь и быстро заснуть, чтобы не думать и не мечтать.
— Понятно. Ну, давай хотя бы по чашке какао?
— По чашке? Хорошо, — улыбнулась в ответ, решив, что полчаса роли существенной не сыграют.
Пока Макс умывался, приводя себя в приличный вид. Я успела приготовить напиток, дожидаясь своего соседа.
Спустя минут пять он уже сидел напротив, загадочно улыбаясь чему-то. Похоже, некоторым для счастья нужно было очень мало.
Хотелось о многом расспросить Максима, потому как для меня он все равно оставался темной лошадкой. В нем было больше вопросов, чем ответов, и если задуматься об этом, то ощущался некий дискомфорт.
Не думала, что в нем есть двойное дно. Тогда не думала, конечно, поэтому и приняла все на веру.
Между тем болтая о всякой ерунде, я и не заметила, как он сгреб мою ладонь в свою, сжал пальцы, словно я была соломинкой, за которую держался утопающий, а потом сосед достал телефон и сделал снимок. Я вздрогнула, выдернув свою руку, взглянув на него с откровенным непониманием. Хотелось бы объяснений, но этот хитрец только подмигнул.