Удачная неудача Солнцеликого - 2
Шрифт:
Хорошо-то как! Пусть так будет подольше... Вот и ветер затих, лишь чуточку давил на уши далеким басовитым гулом, а учащенное дыхание мужчины стало редким-редким, как будто время остановилось. Или преизрядно замедлилось. Только для меня одной! Стоило бы порадоваться тому, что моя странная магия стала такой отзывчивой, но это ерунда по сравнению с тем, что творилось с этим новым телом. А, черт, никогда такого не чувствовала. И не верила, что взбесившиеся гормоны могут так туманить разум. Мне не нравится! Клапан самоконтроля напрочь сорвало! Хотя целоваться на адреналине – это нереально восхитительно. Давно
Ай!
Согревшегося лица коснулся стылый ветер, с воем ударил в барабанные перепонки, швырнув в реальность. Время вернуло привычный ход.
– Пойдем в тепло, я окоченел.
Зачем в тепло? Там меня обнимать и одеяло придерживать не надо будет...
Ох ты ж! Ну я звезда! Это сколько же я его промариновала на холоде? И терпел же! По внутренним часам – минут пятнадцать. Молодец, Нина! Сама в плаще и одеяле, а мужик – в одном полувоенном камзоле, да на таком ветру! Да после магического истощения!
– Ты почему молчал? – Глупо, наверное, но порыв поделиться одеялом заглушить не удалось. – И вообще, зачем наверх пришел?
– Сара сказала, что ты под шпиль пошла, а там шторм! Знаешь, как это опасно? – Витто уже оправился от моих претензий, отмахнулся от одеяла и даже разозлился. Непонятно почему. – Я понимаю, что ты не знала, но на будущее: там бывают такие кинжальные порывы ветра, что может просто сдуть. За те тринадцать лет, которые я в крепости, погибли двое.
Спасать пошел, получается. Хм. Сердится. Ноздри трепещут-раздуваются, шрамы на щеке побелели, ух, хорош!
– А почему ты так одет, раз о шторме знал? Где твой плащ? – Не понимаю почему, но я почти кричала, хотя злиться надо было на одну безмозглую курицу, которой приспичило пообжиматься посреди бури.
– Потому и без плаща, что знал! – Магическое освещение в коридоре было достаточным, чтобы я различила выражение глаз. И непроизвольно ответила таким же злым прищуром. И чего распсиховалась, спрашивается? Плащ на ветру – это парус. Резкий порыв – и все, опрокинуло, а бортики там условные.
Отчитывает он меня. Вот ведь! После такого офигительного поцелуя! Это что, попытка сделать вид, что ничего не произошло? Ну, хоть не удирает.
Что, опять вслух?
Ишь как подбородком дернул.
– Я не удираю никогда. Не в моих правилах. И не отчитываю. Просто испугался за тебя. Ты зачем с парапета свешивалась?
– На волны смотрела, как они на камень бросаются. Такая мощь, Витто, такая мощь! Гох и в гневе прекрасен! А легла, чтобы не сдуло. Так ведь безопаснее, правда же? – Кажется, примирительный тон подействовал, успокоился. По-хорошему надо бы уходить, но не хочется, аж жуть. Адреналин схлынул, в мозгах прояснилось, но все равно не терпится, чтобы снова обнял. Вот чего молчит? Или все-таки уходить?
– А что такое «офигитный»? Это на твоем родном?
Упс. Смесь местного с нижегородским… И смотрит так пристально. Как будто по интонации непонятно! Соберись, Нина, и послушай высшее образование: попробуешь слукавить – упустишь свой шанс, может быть, единственный.
– Офигительный. Это немножко грубое слово, оно означает – ошеломительный.
Ну какая прелесть! Эк его моей искренностью пришибло, аж прифигел, бедняга. Нет, удержать широченную улыбку нереально. Только бы не обидеть, только бы не обидеть. Самой поцеловать? А, черт, хоть бы наклонился, видит же, что девушка тянется! В подбородок так в подбородок. Всего-то разок и успела, но напряжение внутреннее чуть отпустило. Несколько задело, что этот гад почти уклонился от моих губ. Ладно, разберемся.
Прошлая я всегда знала, что от таких крышесносных мужиков надо держаться подальше. Вне зоны их феромонного воздействия. Значит – уходим.
– Постой, Нина! – Как плохо быть маленькой, а! Киру бы так не развернул, а тут аж юбки вокруг ног завихрило. – Ты не поняла! Я боюсь не сдержаться и шагнуть в недопустимое!
Кем недопустимое, кому недопустимое? А у меня спросить?
– Молчи-молчи! Иначе не выдержу! Еще во дворце, когда ты всем нос утерла своим законом сохранения, мне захотелось тебя присвоить. Тебя, женщину, к которой прислушивается сам король. И сегодня, когда ты была рядом на Переправе, и потом, когда принесла мне обед… А сейчас совсем худо стало!
И замолк, нагнетая паузу. Да понятно уже, что ничего хорошего сказано не будет, но эта зараза чернявая мне все равно нравится! Нервничает, но внешне этого почти незаметно: руками не суетится, гримасы не строит, выдержанный.
– Ну, положим, я тебя тоже с толпой не путала…
– Не перебивай! Ничего сейчас не говори! И не смотри так обещающе! На таких, как ты, женятся, а какой из меня муж? Мало того, что бездомный и хромой, я – раб этой крепости и проклятого артефакта! Рядом со мной ты тоже превратишься в рабыню этого места! Не надо, Нина, не надо! Не мани меня, я и так все испортил, не сдержался!
А-ащщ! Ой, дурак!
– Это я сейчас не сдержусь! И врежу тебе! – Протолкнуть тугой ком досады сквозь неожиданно узкое горло удалось не сразу. – Никогда. Больше. Не смей. Принимать. За меня. Решения. Никогда! – Вдох-выдох, вдох-выдох, и руки поглубже в карманы. – Я сейчас очень зла, Витто. Поэтому ничего тебе не скажу, но разговор не окончен. Все, пора спать.
На этот раз он меня отпустил. Просто взял и отпустил, придурок! Молча. И это самое обидное. Я, значит, тут вся ухожу, а он воды в рот набрал? Ну, сам подставился!
– Чем всякую благородную чушь нести, лучше бы ты меня в кровать затащил. Там бы все обсудили. А замуж я не хочу.
Вот теперь, может быть, смогу уснуть.
Часть 31
Ноги умнее своей хозяйки – вынесли в нужный коридор. Только не вписавшись в поворот и отбив локоть, остановилась и осмотрелась. Стон от боли смешался со всхлипом. Обидно, блин, как же обидно. У-у-у. Одеяло потеряла, у-у-у, ду-ура-а. Кто меня за язык тянул?.. У-у-у… Какой офигенный? А-а-а… какая койка? Совсем офонарела, дура старая? Мужика захотела? Не прошло и сколько? Пятнадцати лет? У-у-у, ду-ура-а! В койку, а у самой панталоны утрешние, бежевы-ые, у-у-у, страшные, как кальсоны. Даже постирать некогда-а-а-а. Мир этот… Задница, а не мир. И Тишка молчит, у-у-у, и правильно, нечего с идиоткой... Правильно, солнышко, дурость – она зара-а-азная… Посмотри на себя, простодырищ-ща, чего теперь реветь? Думаешь, краше станешь? Красноносым утконосом Витто больше понравишься? У-у-а-а-а. До дома не дотерпеть было, чтобы порыдать? Следующий раз десять платочков бери… и-ик... весь уже иссопливила…