Удачная неудача Солнцеликого
Шрифт:
— Не бойся, все хорошо с твоей магией, скоро заработает. Я есть хочу!
Так, Нина, сопли потом, у тебя дети.
— Тит, Аниза, возвращайтесь, скоро вас догоню, только с дядей поговорю.
Несчастный оружейник, видимо, ждал скандала. Но мне скандалы не надобны, мне нужны друзья.
— Меня Ниной зовут, а тебя?
— Суж.
Ну Суж, так Суж, хотя смешно.
— Уголек дай. Вот тут, — зачернила на злополучном ноже лишнее, — заточку заглуби, чтоб рубила, а не резала, дальше лезвие оставь как есть. Для баланса усиль крестовину. А лучше новый нож сделай. Бывай, Суж, не серчай. Эх вы,
Про то, как добрый Руштит ее защитил, Аниза неутомимо рассказывала всем желающим. Я немного смущалась этой невольной подтасовки фактов, но Тишка был доволен и купался в обожании своей маленькой подружки, хоть ей и не было известно, что она сидит на коленях у бога.
В недовольстве пребывала я. Собой. Медленно соображаю, да-да. Из этой ситуации можно было извлечь намного больше пользы. Надо обдумать разбор полетов.
Нитта и Барная Тита закормили, а заодно с ним братьев с Дорашем. Мама Анизы лучше, чем кто бы то ни было, понимала, что могло случиться с ребенком, которого швырнули под ноги толпе. Но поужасаться всласть я ей не дала. Упросила срочно, вот прямо сейчас походить со мной по лавкам, прикупить одежду для Дораша. Раз уж сэкономила на гардеробе для Тита, надо порадовать степняка. Видела вчера, что ему тоже хочется городских обнов, парень так помогает мне с неуемным божененком, уж подарок он заслужил. Плащ Ваен дал, а пара рубах и куртка — мелочи.
Мы трое были очень колоритной компанией. Молодка в тюрбане, степняк в ярком бурнусе и золотогривый юный красавчик с непокрытой головой. Что ни человек, то вызов устоям. Естественно, все недоумение, а то и агрессию выплескивали на Дораша. Я уже примелькалась, юнец одет скромно, но настолько добротно, что иллюзий о цене его прикида не было ни у кого, богатей. Мне, выросшей во многонациональной стране, было обидно за степняка. Думаю, переодевшись, Дораш достаточно хорошо мимикрирует и оставшиеся дни мы проведем приятно и спокойно, воспитывая Тита.
Часть 35
Тит, впрочем, и сам охотно воспитывался. При всей его видимой обаятельной и детской непосредственности, он впитывал впечатления и знания, до которых мог дотянуться. Уж не ведаю, зачем ему это было надо, но таскал же он землян в расчете на помощь, значит хотел что-то изменить в своем существовании, а это было достойно уважения.
Именно поэтому я так легко относилась к тому, что боженёнок прочно обосновался в моей голове, не сомневаюсь — и у Дораша хозяйничает в открытую, а тот и не думает возражать. Надо признать, что это замечательно удобно: нет нужды тратить много слов. Можно сразу и инфу выдать и свое отношение к ней, экономит силы, знаете ли.
Приключение с психованным купцом сожрало кучу нервов, но и послужило ступенькой для перехода на некий качественный уровень. Тит, осознав, что его стихия просыпается, немного изменился. Это было видно уже по дороге домой, а ведь и прошло каких-то два часа. Изменилось его поведение, он уже не скакал радостным стрекозленком, он наблюдал. И если срывался в былую детскость, то очень быстро выправлялся, уловив недовольство своего ведущего. Несмотря на внезапно проснувшуюся силу, отношения к Дорашу Тит не поменял, признавал его старшим и всячески искал одобрения.
Домой возвращались на извозчике. Во-первых, мне подгадили братья, рассказав этому обжоре про барбекю, пришлось везти домой мангал и купленное специально мясо, надо же было потешть дитятко. Во-вторых, я опасалась провокаций со стороны того типа, в руке которого Тит случайно раскалил нож. Я была уверена, что именно случайно. Тишка вспылил, когда Аниза заплакала от боли, а что такое больно, он уже хорошо уяснил. Огненная природа, питаясь злостью, начала себя проявлять, выплескивая жар через глаза, а глаза следили за ножом. Тесак раскалился, купец обжегся. Осознанно вредить дядечке никто не и собирался, не повезло ему богу дорогу перейти.
— А сейчас ты как, много сил потратил? Ослаб? — Дораш задавал на редкость здравые вопросы. Я бы до них додумалась часа через два, когда перемусолила страхи на тему «а если бы он разозлился сильнее?»
Тишка не ослаб, напротив, пока мы шли сквозь наш ряд к воротам, каждый из оружейников посчитал нужным выйти и похвалить моего гостя, за то, что их ребенка в обиду не дал. Дядька Тулак, который был у нас за старшего, обещал прочистить Сужу память на тему «свой чужой». Аниза — дочь оружейника, этим все сказано. Так вот за десять минут пути Раштит получил больше силы, чем за пять лет сидения в своем храмовом закутке. Это поразило его необыкновенно. Для божонка было откровением, что простая человеческая благодарность так питательна.
— Вама, — эта зловредная золотинка подхватила обращение Дораша, — кажется, я немножко понял, почему ты на меня в храме сердилась.
— Прости, малыш, как-то само получается.
— А, сердись сколько хочешь, — легкомысленно заулыбалось золотистое чудо, да так, что солнышко ярче засветило, — это ты меня так любишь, я знаю.
Мда, щедрое предложение. Значит, заверяешь, что не спалишь меня на пике эмоций?
— Вама, ты глупая, если думаешь, что я совсем болван.
Ну вот, надулся как мышь на крупу. И неожиданно захохотал.
— Смешная картинка, усами шевелит.
О, божечки, что еще за картинка?
— Вот, — на внутренней стороне сетчатки отразился какой-то плоский розовый хомяк с раздутыми щеками, — что такое мультик?
Кажется, я попала, нет, я не просто попала, я конкретно влипла. Предвкушающее выражение на мордочке Раштита и очень заинтересованное — на лице Дораша просто-таки в дрожь вгоняли. Сколько экранного мусора хранится в моем сознании? Тонны. И все это доступно некоторым бессовестным небожителям. А небожитель не захочет наслаждаться один, одному неинтересно. Быть тебе, Нина, кинотеатром! И начни привыкать к этой мысли уже теперь. Осталось только помолиться, чтобы не прямо сейчас, и, вообще, потом, а лучше никогда.
Хм, из трубы нашего дома поднимался столб дыма. Ваен уже вернулся и затопил? Это хорошо. Вот сейчас расскажу ему про сегодняшний пердимонокль, послушаю опытного человека и у самой все в голове уляжется. Надеюсь.
— Нина сердится, Тишенька доволен, Дораш грустит. Ваен устал, волнуется и голодный. — Это не Сара, это рупор свободы слова!
Голодный! Интересно, почему он никогда не перекусывает в городе? Парное мясо мы привезли, а вот как делать правильные угли для мангала, я не помню…