Удачная попытка
Шрифт:
– Принять обезболивающее и посмотреть телевизор.
– Только не на пустой желудок, – сказал он. – Я сделаю тебе омлет.
Эрин стремительно развернулась и уставилась на него во все глаза.
– Ты умеешь готовить? – изумленно спросила она, потому что сама готовить не умела.
– Если хочу есть, я готовлю. Пока жил над баром, я себя особо не утруждал, но здесь? Да, я буду готовить. А как у тебя с этим делом?
Мать Эрин всегда говорила, что жалеет о том, что не привила дочке любовь к приготовлению пищи, но Эрин никогда не разделяла сожалений матери.
– Вообще-то… –
Коул окинул ее взглядом.
– Вот так? А как же ты выживаешь?
– Очень просто! Мама живет в полумиле отсюда. Семья моей лучшей подруги владеет семейным рестораном. Едва ли у меня есть шанс умереть от голода.
– Ты тощая, а сейчас тебе надо есть за двоих, – вынес свой вердикт Коул. В кухонном шкафу он отыскал кастрюлю и прочие необходимые ему принадлежности. – Сядь, – приказал он, указав на стул лопаткой.
Эрин с радостью опустилась на стул. Ноги подкашивались от слабости, и от боли у нее кружилась голова.
– Надеюсь, ты всегда будешь такой послушной, – сказал он и улыбнулся. Сердце ее при этом отчетливо екнуло.
– На это можешь не рассчитывать, – пробормотала она.
– Странно, что ты не готовишь, а в доме у тебя есть все необходимые для этого инструменты.
– Что я могу сказать? Моя мама все еще сохраняет надежду. – Кстати, о маме. Эрин вспомнила, что ей еще предстоит сообщить матери о своей беременности.
И при этой мысли на нее накатила тошнота, не имеющая отношения ни к голоду, ни к уже привычному утреннему недомоганию. Опустив голову на стол, она стала ждать, когда ее накормят.
Эрин удалось пережить первую ночь пребывания Коула в ее доме благодаря тому, что она этой ночи практически не заметила. Проснувшись утром и обнаружив себя в постели, она не смогла вспомнить, как там оказалась. Должно быть, она отключилась в гостиной, когда смотрела телевизор после ужина. Что означало, что в кровать ее перенес Коул. Настоящий рыцарь на белом коне, кто бы мог подумать!
Мрачный рыцарь, который провел годы, работая агентом под прикрытием, занимаясь бог знает чем и бог знает с кем. Такая работа не могла не оставить следа на его психике, и она же научила его скрытности. Впрочем, он и подростком не отличался открытостью. Как бы там ни было, Эрин, как ни старалась, не могла понять, что он чувствует в связи со сложившейся ситуацией, но то, что он сам вызвался о ней позаботиться и делал все, чтобы поставить ее на ноги, было неоспоримым фактом.
Для Эрин такое отношение со стороны мужчины было внове. Признаться честно, она была благодарна Коулу за то, что он делает. Хорошо, когда можно болеть себе и ни о чем не думать.
Именно эта мысль и подняла Эрин с постели. К хорошему привыкаешь быстро, а потом не сможешь обходиться без посторонней помощи. Что она станет делать, когда Коула не будет рядом и ей придется самой заботиться не только о себе, но еще и о ребенке. Разумеется, он тоже будет принимать посильное участие в воспитании их общего ребенка, и Эрин не была настолько глупа и наивна, чтобы отказаться от финансовой помощи Коула. Но для нее эта беременность означала, что придется проститься с мечтой о той любви и том браке,
Смотреть правде в глаза было больно, и рука продолжала болеть. Но жизнь продолжалась. Эрин встала и, как и вчера, одной рукой умылась и почистила зубы. Когда она вышла из ванной, в дверь позвонили.
Коул ее опередил. Она слышала, как он говорил с кем-то, кто стоял за дверью. Приоткрыв дверь, он посмотрел, нет ли за ней кого подозрительного, и лишь затем неохотно впустил Мейси.
Девушка протиснулась мимо него и, дождавшись, когда он закроет за ней дверь и повернется к ней лицом, выпалила на одном дыхании:
– Что вы тут делаете и где Эрин?
– Я здесь, – сказала Эрин с верхней ступеньки лестницы.
Мейси и Коул одновременно повернули к ней головы. В глазах Мейси стоял ужас. Эрин спустилась вниз. Мейси уже не выглядела такой напуганной, когда собственными глазами увидела, что ее подруга в относительном порядке.
– Ах ты, бедняжка, – сказала она, скосив взгляд на забинтованную руку Эрин. – Садись, тебе, наверное, стоять тяжело.
– Судя по всему, ты уже в курсе того, что произошло? – спросила Эрин.
– Худые вести не лежат на месте, – не без сарказма ответила Мейси.
– Я не знал, что ты проснулась, – сказал Коул. Он стоял, сунув руки в карманы джинсов, и буравил ее взглядом, невольно заставляя Эрин нервничать.
Сегодня на нем была черная футболка, подчеркивающая скульптурную красоту и мощь его мускулов. Коул не успел побриться, но щетина, надо признаться, была ему к лицу. Он был похож на парня с обложки глянцевого журнала для дам, тогда как она была похожа на дохлую кошку.
– Болит? – спросил он.
– Очень, – призналась Эрин.
Глаза его потемнели.
– Ты можешь принимать какие-нибудь обезболивающие лекарства, которые не противопоказаны в твоем положении? – спросила Мейси, и Эрин вздрогнула, очнувшись.
Она совсем позабыла, что они с Коулом не одни. Похоже, рядом с этим мужчиной такие помрачения рассудка в порядке вещей.
Мейси внезапно закашлялась, расширив глаза. Эрин едва сдержала смех.
– Он знает, – успокоила подругу Эрин.
– Правда? – Мейси развернулась и посмотрела на Коула. Лицо у того было каменное. – Так тебе разрешили что-нибудь принимать?
– Парацетамол. И еще доктор дал мне рецепт на более сильный препарат, который можно принимать только изредка, когда боль уже нельзя терпеть, но я стараюсь без него обходиться.
Мейси пожала ей руку.
– Ну, я уверена, что самое лучшее лекарство – это отдых. Тебе надо поменьше двигаться.
Коул кивнул:
– Она права. Сядь. Я пойду на кухню и принесу что-нибудь на завтрак.